Новый мир. Конец эпохи [СИ] - Елена Власова

тренировке в ней можно еще и драться! — Мужчина усмехнулся и тут же скорчился, словно съел лимон. — А ты, друг, чего валяешься? Или она тебя тоже случайно… засветила?

Лекс что-то невнятно промычал, но потом все-таки смог из себя выдавить:

— Нет, это я сам Женю попросил. Хотел понять, что же тебя вырубило. Кстати, если не использовать силу, вспышка для нас безвредна. Проверено опытным путем.

— Темыч, можно спросить? — осторожно вмешалась я в разговор.

— Если ты про фотоаппарат — забирай. Мне эта штука все равно без надобности. А тебе хоть какое-то оружие против Иных. Ты ведь его хочешь, да?

— Да. А как ты догадался?

— Да я пришел в себя минут пятнадцать назад. Вот лежал, о жизни думал. И все это время ты буквально пожирала технику взглядом! Это ж надо! Я думал такие, как ты, золото и бриллианты любят, а ты от фигни какой-то тащишься!

— Спасибо! Правда, спасибо! Я буду беречь его и, и…

Я радостно схватила добычу и весело закружилась. А после, засунув фотоаппарат в специальный чехол, спрятала его во внутренний карман своей необъятной спецовки. Оставшиеся кассеты отправились в мой рюкзак. И только потом я вспомнила о Темыче. Он все это время с любопытством наблюдал за мной, тихо посмеиваясь. Мне даже как-то неловко стало, и я растерянно произнесла:

— Прости. Что-то я отвлеклась. Я ведь на самом деле не об этом спросить хотела. Темыч, ты же без сознания был. А Татьяна, случайно, за это время не могла своим послание отправить?

После моих слов Лекс подскочил, но ноги подвели его, и он упал обратно. Темыч с усмешкой смотрел на трепыхания друга, но потом все-таки снизошел до ответа.

— Не переживай. Я оборвал все ее потоки. Так что она ни с кем, кроме меня, связаться не может.

— А так разве можно? — удивилась я.

— Да. Главное — тренировка и понимание, что к чему.

— А Лекса ты этому научишь?

— Посмотрим. Если будет хорошо себя вести и перестанет бросаться на старших. Кстати, сколько мы были в отключке?

— Долго. Часов двенадцать.

— Сколько? — тут же подпрыгнули мужчины.

— Ну да. Сейчас утро. Вы всю ночь продрыхли.

— Так вот почему у тебя глаза как у панды. Ты что, всю ночь не спала и нас караулила? — спросил Лекс и виновато посмотрел на меня.

— А у меня был выбор?

Друг ничего не ответил. Он снова приподнялся и осторожно встал на ноги. Подойдя ближе, Лекс кинул мне плед и тихо сказал:

— Ладно, иди отдохни. А то на тебя смотреть страшно!

— Зато ты прям весь сияешь! — недовольно буркнула я и уставилась на друга.

И ведь правда, он выглядел как огурчик. И как будто опять… помолодел. Я удивленно посмотрела на Темыча и неуверенно спросила:

— Темыч, а тебе не кажется, что Лекс стал выглядеть… моложе, что ли! Я бы ему сейчас дала лет сорок — сорок пять!

— Ну надо же! Еще вчера ты мне полтос давала. Что же случилось? — усмехнулся друг, но серьезный взгляд Темыча оборвал его насмешливую речь.

Мужчина встал и внимательно уставился в лицо Лекса. Он обошел его, а потом снова посмотрел в глаза и, наконец, выдал:

— А девчонка дело говорит!

— Темыч, а это нормально? Ты тоже стал выглядеть моложе после обращения? — настороженно спросила я, во все глаза наблюдая за другом.

— То, что стал выглядеть лучше, — это да. Опять-таки здоровье поправил. Но по сравнению с нашим другом… Лекс, ты как будто лет двадцать скинул!

— Слушайте, мне всего сорок восемь! Я что, по-вашему, так хреново раньше выглядел?

— А чему ты удивляешься, друг? Ты ж бухал, как самый последний алкаш! Вот и выглядел соответственно! Я вообще удивился, когда тебя с бабой увидел. Не думал, что на тебя еще кто-то клюнет. Но тебе повезло. У Жени близорукость и напрочь отбито обоняние, так что она и половины не замечает того, что вижу я.

— Жень, ты плохо видишь? — настороженно спросил Лекс и удивленно посмотрел на меня.

— Да, то есть нет. У меня небольшая близорукость, так что я спокойно обхожусь без очков. Ну разве что раньше в театр их брала или на кинопремьеру…

— Бля, а я ведь тебе пистолет доверял! А во время тренировок все удивлялся, что ж ты такая косая!

— Я не косая! И вижу сносно! Может, не очень четко…

— Иди уже спать! Пока я еще про тебя чего-нибудь нового не узнал.

— А еще она сердечница! — опять вставил свои пять копеек Темыч, из-за чего мне очень захотелось его ударить.

— Я нормальная, понятно? Ты меня просто напугал вчера сильно!

— Лекс, сам посмотри и поймешь, о чем я!

Друг напрягся, и его глаза налились кровью. Я, увидев их, испуганно пискнула и мигом скрылась в соседней комнате.

— Ну что, убедился?

— Ничего, приедем в гарнизон, я Якову Давидовичу ее покажу. Посмотрим, что он скажет! — донеслось мне вслед.

“Вот и поговорили! Блин, если Яков Давидович действительно у меня что-то найдет, Лекс точно меня навсегда запрет в гарнизоне! И даже в патруль не пустит. Ну его на фиг. Надо врача как-то задобрить. Что там у нас современные доктора любят?” — думала я, укладываясь на диван и укутываясь в плед. Около меня тут же показался Бобик. Он устроился рядом и сразу же закрыл глаза.

Я еще некоторое время смотрела на мирно посапывающую животинку, пока не почувствовала, что больше не могу. Сон одолел меня, и я провалилась во тьму. Сквозь дрему я слышала, как мужчины о чем-то спорили. Кажется, Темыч яро убеждал друга согласиться на его план, а тот всячески отнекивался. Потом они смотрели записи на планшете и снова ругались.

То и дело в их разговоре всплывали слова “взрыв”, “папка” и “Казбек”, но большего разобрать я не могла. В какой-то момент я совсем провалилась в пучину сна, пока меня не разбудил недовольный вопль.

— Это что за зараза такая скормила всю мраморную говядину Бобику? А я-то все гадал, почему мой верный пес постоянно рядом с какой-то худосочной девчонкой крутится, в то время как Попрыгунчика всего искусал! Ну Женя! Ну засранка! Попадись ты мне! — верещал Темыч, а я невольно сжалась под пледом.

—