Он, другой и ты - Ольга Пожидаева

в офис еду, покорно дожидаясь возвращения госпожи главного редактора.

Вообще, Дима все чаще замечал за собой признаки подкаблучности. Все, что раньше он высмеивал в отношениях Кости и Марины, теперь пробиралось и в его жизнь с Сашкой. И все чаще Токарев шел на компромисс, забывая слово подкаблучник и предпочитая ему такое понятие, как лояльность.

Нестерова уселась за стол, потирая руки. Но едва она открыла контейнер, то обомлела. На внутренней стороне крышки было написано черным маркером: «Давай поженимся». Вмиг позабыв про голод, Саша схватила телефон и заметалась по кабинету, слушая гудки.

– Да, Сашуль, – бодренько ответил ей Дима.

– Ты! – зашипела на него Сашка. – Ты издеваешься что ли?

– Воу-воу, женщина, не надо орать.

– Я и не ору.

– Орешь шепотом, – настаивал Токарев.

– Дим, это не смешно.

– А я и не шучу.

– Не шутишь?

– Нет.

Осознав степень серьезности его голоса и предложения, Саша сначала на мгновение впала в ступор, а потом начала истерично смеяться.

– Нестерова, прекращай это, – весело стал отчитывать ее Дима. – Я же и оскорбиться могу. Вчера меня проигнорировала, а сегодня не прокатит. Отвечай сейчас же, согласна?

– Ты хоть не додумался в роллы кольцо подложить? – продолжала заговаривать ему зубы Сашка.

– Не, меня эти западные замашки раздражают. Купим обычные. Но я тебе сережки присмотрел. И вообще, давай рванем на острова после Нового года. Достал меня этот холод. Там и распишемся, прямо на пляже.

– Господи, Димка, ты реально сейчас планируешь нашу свадьбу? – уже икала от смеха Саша.

– Похоже на то. Вот только до сих пор не понял, согласна ты или где? – терял терпение Дима.

– Я-то? Ну а почему бы нет? Согласна. Подбирай тур.

– Круто, – встрепенулся Токарев. – И сразу делаем ребенка.

– Потому что ты уже старик, да и я предпенсионного возраста? – уточнила Саша.

– Точно! Времени в обрез. Часы тикают.

– Дим.

– Ну что еще?

– Я люблю тебя.

На этом поток смеха закончился, и Сашка заревела.

– Эй, ты плачешь там что ли? Саааш, ну перестань. Я тебя тоже люблю. Ну перестань, родная. Забудь все, что я наговорил. Ну дурак я, дурак. Хочешь, все сделаю нормально? Прямо сейчас приеду, и будет в лучшем виде, – уговаривал ее Токарев, слушая всхлипы.

– Лучше не бывает, Димк. Я не хочу ничего нормально. Хочу тебя, – прохрипела Саша сквозь слезы.

Она услышала, как он облегченно выдохнул в трубку и сказал:

– Никуда не уходи, я сейчас приеду.

– Куда я, интересно, уйду, у меня верстка, – ехидно осведомилась Нестерова, но Дима уже повесил трубку.

Токарев примчался минут через десять, застав еще хлюпающую носом невесту за поеданием роллов.

– Пифет, – промямлила она с набитым ртом.

Он застыл в дверях, улыбаясь как дурак и дожидаясь, пока она прожует.

– Ты действительно согласна? Выйдешь за меня? – наконец спросил Дима, все еще не решаясь подойти к Саше.

Нестерова покивала, улыбнулась в ответ, и он наконец сгреб ее в охапку, целуя везде, где мог дотянуться, крепко сжимая, до хруста костей.

– Мы ненормальные, – зашептала Саша, млея от его поцелуев.

– Совершенно ненормальные, – подтвердил Дима. – Я так люблю тебя.

– Люблю тебя, – эхом отзывалась девушка.

Они в очередной раз забыли о реальности, умчавшись в собственный мир, едва ли осознавали разумом, что только что решили остаться вместе на всю жизнь. Но вот их тела эту истину поняли весьма четко, стремясь друг к другу изо всех сил.

– Димк, ты сдурел? Я же на работе, – очнулась Саша на столе, без блузки.

– Ты тут одна заседаешь, начальница. Все свалили, – успокоил ее Токарев, продолжая покрывать поцелуями барханную кожу.

– О, вот гады, – Дима прикусил ее сосок через кружево лифчика. – Ох, черт… ну и черт с ними.

Уже через мгновение Саша забыла о дезертирах верстальщиках, звонке из типографии, вообще обо всем. Однако в типографии о ней помнили. Нестеровой пришлось разговаривать, не отрываясь от процесса. Ей удалось уговорить Диму лишь сбавить темп. Задыхаясь, Саша утвердила последние макеты, давая окончательное добро на печать.

– Если я запорю номер… – начала было наезжать Нестерова.

– Ой, да все в порядке будет, расслабься, – и Дима уложил ее на стол.

Уже потом Саша узнала, что Токарев наврал. В финансовом отделе все это время возился с бумагами Геллер. Благо, что этот самый отдел располагался на первом этаже, а редакция на третьем. Но все равно шанс внезапного визита оставался. Нестерова сначала пришла в ужас, но потом жутко гордилась, что занималась сексом со своим будущим мужем на столе в кабинете, куда могли войти в любой момент.

***

Саша с Димой поженились, как и планировали. Никому ничего не сказав, они просто сбежали в отпуск на какие-то жутко красивые острова, которые выбрал знаток Токарев. Саша только кивала, соглашаясь уже по привычке. После того, как Нестерова кивнула Диме – да, она просто не находила сил хоть в чем-то ему отказать.

Вернувшись из свадебного отпуска, молодожены рассказали обо всем родным и друзьям. Родные были рады, а вот друзья… Марина устроила сцену. Она бегала по Диминой гостиной, причитая и угрожая, недоумевая и метая молнии. Если Саша воспринимала психоз подруги относительно спокойно, то Токарев слегка перетрухал.

– Кос, может у нее эта… – толкнул Дима локтем друга, – послеродовая депрессия?

– Какая послеродовая? – ответила за мужа Марина, подлетая к Димке. – Я год назад родила. Год, Митя! ГОД!!!

Токарев демонстративно стер со щеки воображаемые Маринкины слюни.

– Год я жду вашей долбанной свадьбы, чтобы слинять из дома в красивом платье и напиться шампанского. И что я получаю? Они поженились на чертовом пляже. Ты хоть знаешь, как я хочу на пляж?

– Мариш, – решила пойти на компромисс Сашка. – А может в ресторане посидим вечерком в выходные? У Димки в «ДТ», а? Тебе же там нравится.

– Ну… да. В «ДТ» классно, – согласилась Бирюкова.

– А в пятницу устроим девичник, завалимся в какой-нибудь клуб, попляшем, – Сашку несло.

– Эй, эй, а я-то чего буду делать? – тут же струхнул Костя.

– А ты будешь отмечать мальчишник, – тут же нашлась невеста.

– Ага, с мальчишками, – хихикнула Марина, указывая пальчиком сначала на Диму, а потом на близнецов, которые с умным видом потрошили кадку с фикусом.

С фикусом Токарев давно попрощался, поэтому просто пылесосил