Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2 - Симонов Сергей

— Да, так. Правильно. Он — мой одноклассник.

— Вот, передай ему от меня большое спасибо, и тебя с профессором Чесноковым очень благодарю за полезную идею, — сказал Хрущёв. — Если бы ты знала, какой большой проект из этого вашего предложения вырос! Теперь на каждой ферме в Советском Союзе и в странах ВЭС будут ставить биореакторы для переработки отходов. Собственно, уже начали ставить, первым председатель подмосковного колхоза имени Кирова Иван Андреевич Снимщиков у себя в колхозе поставил. Слышала про такого?

— Что-то слышала, — ответила Ира. — Кажется, по радио про его колхоз говорили.

— Это умный, передовой и очень юморной человек, новатор. Очень интересно с ним общаться, — охарактеризовал Снимщикова Хрущёв. — Ну, да ладно. Рад был вас услышать.

— Мы тоже! — ответила Ира. — Нам очень приятно, что вы нас не забыли!

— Вы же — будущее страны, как я о вас забуду? До свидания, Ира, Оксана, передавайте привет Николаю, Диме и всем остальным, — Никита Сергеевич попрощался, повесил трубку и несколько минут сидел у телефона, вспоминая свою поездку в Ленинград.

#Обновление 06.01.2016

11. Формула коммунизма.

К оглавлению

Серов выполнил просьбу Никиты Сергеевича, через несколько дней он предоставил психологические портреты и заключения экспертов ИАЦ на Ивана Антоновича Ефремова и Василия Даниловича Соколовского. Хрущёв прочёл документы. По всем результатам выходило, что оба кандидата вполне надёжны.

— Для товарища Соколовского в ИАЦ подготовили подборку информации по RAND Corporation, — сказал Серов. — И для обоих — политическую сводку за период с 1959 по 2012 год. Сводки подготовлены индивидуально. Для Василь Данилыча дано побольше информации военного характера, для Ивана Антоныча — в основном общеполитическая и историческая подборка. Товарищам Шепилову и Поспелову отправлены для изучения экземпляры книги товарища Ефремова с выделением ключевых мест в тексте.

Хрущёв щёлкнул селектором:

— Григорий Трофимыч, товарищей Ефремова и Соколовского вызови ко мне на завтра.

— Писателя и маршала? Одновременно? — уточнил Шуйский.

— Точно. Буду мешать военно-исторического «ерша», — пошутил Первый секретарь.

Посвящать новых членов «Ордена» Никита Сергеевич собирался в узком кругу, в присутствии одного лишь Серова. Ефремов и Соколовский приехали за полчаса до назначенного времени и ждали в приёмной. Между собой они до того знакомы не были. Шуйский представил гостей друг другу, попросил немного подождать и доложил Первому секретарю об их приходе. Очередное совещание у Хрущёва вскоре закончилось, из кабинета вышли несколько министров. Шуйский пригласил Соколовского с Ефремовым пройти в кабинет.

— Здравствуйте, товарищи! — Никита Сергеевич встретил гостей у самого входа, пожал руки. — Василий Данилыч. Иван Антоныч. Прошу вас, проходите... Присаживайтесь. Разговор будет серьёзный, такие новости лучше слышать сидя...

Ефремов и Соколовский уселись за стол совещаний, с двух сторон, лицом друг к другу.

— Что-то случилось, товарищ Первый секретарь? А товарищ Гречко будет? — спросил Соколовский.

— Случилось. Но не по военной части, — ответил Хрущёв. — Поэтому товарища Гречко я не приглашал. Не буду ходить вокруг да около, товарищи. Василий Данилыч, я был очень впечатлён вашими прогнозами, что вы представили в прошлом году, в отношении возрастания роли авиации и высокоточного оружия. А в отношении вас, Иван Антоныч, скажу прямо — восхищён вашей книгой «Туманность Андромеды». Так показать коммунистическое общество отдалённого будущего ещё не удавалось никому. И вряд ли удастся.

— Гм... — Ефремов был удивлён. — Вы читали мою книгу, Никита Сергеич? Не думал, что у вас есть время читать научную фантастику...

— Времени очень мало, — признался Никита Сергеевич. — Читать больше приходится информационные сводки, а не книги. Но книгу о коммунизме я пропустить не мог.

— Полагаю, разговор будет всё же не о фантастике, — предположил Соколовский. — Перед визитом мне дали для ознакомления информационный материал...

— Да, та информация имеет прямое отношение к нашему разговору, — ответил Хрущёв. — Прежде, чем мы продолжим, я вынужден предупредить вас, что речь пойдёт о вопросах наивысшей степени секретности, и вам придётся дать соответствующую подписку.

Он нажал кнопку вызова, и в кабинет вошёл Иван Александрович Серов.

— Здравствуйте, товарищи, — председатель КГБ поставил портфель на стол.

— Здравствуйте. Так я ведь, Никита Сергеич, доступ к документам «Особой важности» давно имею, по роду службы? — удивился Соколовский.

— Это подписка на более высокий уровень, Василий Данилыч, — ответил Серов, положив перед гостями два красных бланка с ещё невиданным ими грифом «ТАЙНА».

— Ого! Выше, чем «Особой важности»? — Соколовский внимательно изучал бланк.

— Прошу прощения, но я-то каким образом удостоен столь высокого доверия? — поинтересовался Ефремов.

— Так надо, — ответил Хрущёв. — Имейте в виду, товарищи, вы можете отказаться сейчас. Если подпишете — отказываться будет поздно. Но партия и правительство очень на вас рассчитывают.

Ефремов внимательно прочёл бланк, поставил свою подпись. Расписался и Соколовский. Серов забрал бланки и молча вышел.

— То, что я вам сообщу, может показаться вам бредом, неуместной шуткой или провокацией, — предупредил Никита Сергеевич. — Уверяю вас, товарищи, мне не до шуток. Прошу отнестись к этой информации со всей серьёзностью. Читайте.

Он вручил им распечатки письма Александра Веденеева. Ефремов пробежал глазами первый абзац и изумлённо поднял взгляд на Первого секретаря. Соколовский приостановился, но затем продолжил читать, пока не прочёл всё до конца. Ефремов сдержался, и тоже дочитал письмо. Хрущёв положил на стол перед ними электронный планшет с аккумулятором, приклеенным к его задней крышке изолентой:

— Это — доказательство. Плоская ЭВМ из 2012 года. У них такие называются «планшет». Она мощнее любой современной вычислительной машины в миллиарды раз. Аккумулятор не родной, не обращайте внимания. Родной уже сдох, нашим электронщикам пришлось выкручиваться.

Он коснулся одной из иконок, и на экране вдруг развернулась географическая карта. Подобными возможностями в 1959 году даже близко не обладала ни одна ЭВМ.

— Так вот откуда взялась та информация по точным координатам американских городов, что нам предоставила разведка! — догадался Соколовский. — Невероятно! Ценнейшая информация!

— Когда... вы получили... эту информацию? — внезапно охрипшим голосом спросил Ефремов.

— В октябре 1953-го. Там было не только письмо. Ещё несколько образцов вычислительной техники и огромный массив политической, технической, научной и прочей информации, — ответил Хрущёв. — Многие из достижений, появившихся у нас в последние годы, были бы невозможны без этой посылки. Но не все. В космос мы вышли на технологиях собственной разработки. Хотя присланная информация очень помогла в их доводке.

— Так вот что за источник у вас был, — улыбнулся Соколовский. — Я чувствовал что-то необычное... Понимал, что не может обычная разведка быть настолько эффективной, чтобы обеспечить такой успех. Суэцкую операцию по той информации планировали?

— Не только. Но без неё наш успех в Суэце не был бы столь впечатляющим. К сожалению, различия постепенно накапливаются, — пояснил Никита Сергеевич. — Мы даже уже стараемся в некоторых случаях не предпринимать лишних изменений истории. Впрочем, отчасти нам повезло. Наши учёные ещё не вполне разобрались, как ведёт себя временной поток, но высказали идею, что время имеет значительную инерцию. То есть, малые изменения дают вначале мало ощутимый результат. Но чем дальше, тем больше возникает различий. Мстислав Всеволодович Келдыш опасается, что дальше эффект может пойти по нарастающей, и вызвать плохо предсказуемые последствия. Но пока большинство малых изменений не даёт действительно значимого эффекта. Как камешек, брошенный в воду — круги разбегаются и постепенно затихают.

— Так это смотря какой камешек... Такие события, как создание ВЭС, или расчленение Турции, едва ли можно считать «малым изменением»? — заметил маршал. — Что-то мне подсказывает, что в той ветке истории, откуда пришло письмо, этих событий не было?

— Не было, — подтвердил Хрущёв. — Я попрошу Ивана Александровича подготовить для вас сравнительную таблицу изменений. Действительно, наворотить мы уже успели много, и отчасти поэтому Штаты сейчас ведут себя куда более осторожно.

— Мы сняли напряжение в Европе, согласившись с американским планом воздушного контроля «Открытое небо», и с их требованиями выплаты долгов по ленд-лизу. Более того, мы отказались от постоянного давления на Западный Берлин, просто огородили его стеной на пять лет раньше, чем это было сделано «там». Это помогло сохранить для ГДР десятки, если не сотни тысяч квалифицированных специалистов во всех областях народного хозяйства.