Тайна гибели генерала Лизюкова - Игорь Сдвижков

Но может быть, П. И. Нечаев был всего лишь скромным секретарём, в одиночестве писал безответные и «постоянно теряющиеся» письма о Лизюкове и не занимался другими делами? Нет, документы говорят об обратном! П. И. Нечаев был отнюдь не «писателем-одиночкой», а вёл большую общественную работу и мог подключить к делу поиска многих других людей! Он неоднократно публиковал в разных газетах заметки и призывал откликнуться ветеранов 1 гв. тбр[436]. Из отчёта о работе Совета ветеранов 1 гв. тбр мы узнаём, что за активную работу П. И. Нечаев был награждён почётной грамотой президиума Совета ветеранов <8 механизированного корпуса> и Советского комитета ветеранов войны. Он входил в актив ветеранов, занимался сбором и учётом поступавших финансовых средств, «оказывал большое влияние на школьные коллективы», был назван «подлинным пропагандистом», беззаветно преданным делу военно-патриотической работы! Цитирую текст отчёта: «Ветеран Нечаев П. И. шефствует над совхозом-техникумом в Волоколамске, средней школой в посёлке Яковлево, средней школе № 7 в Черткове, средней школе № 1 и СПТУ гор. Азова. Он возглавляет молодёжный клуб „Подвиг“, по его инициативе создана секция „Интернационалист“ из военнослужащих, служивших в Афганистане. (Из этого следует, что для поисков могилы Лизюкова Нечаеву даже не требовалось искать местных поисковиков, а достаточно было приехать в Лебяжье с ребятами из своего же собственного клуба „Подвиг“ с подкреплением из воинов-интернационалистов да на основании своей собственной схемы найти нужное захоронение, причём сделать это оперативно и точно! Это, несомненно, было бы не только долгожданным обнаружением затерянного в войну захоронения, не только сенсационным материалом для СМИ и возможностью ещё раз эффектно привлечь внимание общественности к памяти о погибших и возвращённых из небытия героях. Это было еще и прекрасной возможностью использовать такие „точечные“, гарантирующие нужный результат, раскопки в качестве конкретной, наглядной и просто блестящей по своему эффекту акции в патриотическом воспитании своих юных подшефных! О такой сказочно редкой удаче в военно-патриотической работе среди „собственной“ молодёжи П. И. Нечаеву можно было только мечтать, и я не могу поверить, что он не воспользовался бы имевшимся у него шансом! — И. С.) Пример о тов. Нечаеве достоин подражания. Ведь он работает, кроме того, ответственным секретарём совета, и надо отметить, он никогда не опаздывает с ответом на письмо или просьбу ветерана… На общем собрании ветераны единодушно выразили тов. Нечаеву П. И. сердечную благодарность»[437]. Какие такие «отписки чиновников» могли помешать столь деятельному, активному и облечённому в то время нужными полномочиями человеку добиться своего и наконец найти и перезахоронить генерала-героя, свидетелем похорон которого он якобы был в далёком июле 1942-го?!

Идём дальше. В мае 1987 года в Липецке проходила очередная встреча ветеранов 1 гв. тбр. П. И. Нечаев приехал на эту встречу и лично доложил о проделанной Советом работе! При этом он снова был избран в совет и снова ответственным секретарём, получив грамоту за активную работу![438] К тому моменту, если верить А. Курьянову и П. Попову, прошло больше 20 лет со времени первого письма Нечаева в Воронежский краеведческий музей о захоронении Лизюкова, а ведь затем были и многие другие! Казалось бы, теперь, когда ветеранское движение находится на пике своей активности, уважение к Советам ветеранов весьма велико, а их возможности не вызывают сомнений, самое время наконец-то перейти от слов к делу, подключить к поиску кого надо и организовать перезахоронение! Но ничего подобного не произошло, и никаких заявлений по Лизюкову не было сделано!

Однако самое интересное начинается дальше. 10 мая 1987 года приехавшие в Липецк ветераны отправились на места боёв своей бригады летом 1942 года и посетили памятные высоты, рощи и сёла![439] Где, как ни здесь, и когда, как ни в то памятное посещение, было бы поднять вопрос о давнем захоронении у церкви?! Ведь для того, чтобы найти его тогда в «Сухой Верейке», не надо было ни писем писать, ни схем рисовать, ни поисковые отряды снаряжать! Достаточно было всего лишь указать на нужное место у церкви ПАЛЬЦЕМ!!! И не было бы после этого никакой тайны: и все приехавшие ветераны, и сопровождающие их лица, и местные жители (а через всех них и многие другие!) знали бы точное место захоронения и запросто смогли бы после этого показать его и поисковикам, а само заветное захоронение было бы после такой подсказки обязательно найдено ещё двадцать с липшим лет назад!

Но нет! Вместо этого К. Т. Зоркина безуспешно ищет с поисковиками останки Лизюкова совсем не там, где они «были», известнейшие воронежские ветераны А. И. Гринько и В. Е. Шумилов (последний из которых сам был деятельным ветераном 1 гв. тбр, активно участвовавшим во встречах тех лет!) ни слова не говорят о посещении танкистами-первогвардейцами места гибели и захоронения генерала Лизюкова, а И. Ф. Шматов пишет в Саратов запрос по письму «малограмотного» Нечаева. И у всех у них странным образом пропадают нужные письма! При этом в своих публичных выступлениях и статьях ни активный на этом поприще В. Е. Шумилов, ни ещё более активный А. И. Гринько ни слова не говорят ни о письмах Нечаева, ни об их сути!

В. Е. Шумилов неоднократно писал о боевом пути 1 гв. тбр, в том числе и о боях лета 1942 года, но в его статьях нет ни малейшего упоминания об участии его боевого товарища П. И. Нечаева в захоронении Лизюкова, а ведь это, казалось бы, было важным событием в истории тех боёв 1 гв. тбр!

А. И. Гринько писал не одни статьи, но ещё и книги, которые были широко известны не только в Воронеже, но и за его пределами! В них тоже нет ни малейшего упоминания о захоронении генерала Лизюкова в Лебяжьем («Сухой Верейке»), несмотря на то что у А. И. Гринько, согласно А. Курьянову, было даже «своё» письмо от Нечаева! (В папке с материалами по 1 гв. тбр, хранящейся в филиале Воронежского краеведческого музея «Арсенал», есть лишь одно-единственное упоминание о П. И. Нечаеве в его учётной карточке, где А. И. Гринько называет его не механиком-водителем, а… пулемётчиком.)

В связи с этим стоит привести здесь высказывание С. В. Марковой, лично знавшей обоих вышеназванных ветеранов и долго работавшей с ними. Она считает не выдерживающими никакой критики заявления о том, что В. Е. Шумилов якобы говорил о попытках Нечаева рассказать о месте захоронения Лизюкова: «Я с Шумиловым знакома четверть века, — пишет С. В. Маркова, — я работала вместе с Гринько, но никогда ни в 80-е, ни в 90-е о Нечаеве не упоминалось даже. Если бы все эти письма действительно существовали, то почему о них ничего не известно в краеведческом музее, где я работала два десятилетия? Почему Виктор Егорович Шумилов, которому я устраивала многочисленные встречи, никогда публично или в приватной беседе не сообщил о столь вопиющем факте? Или К. Т. Зоркина? Почему не писал об этом их друг А. И. Гринько? Уж сколько писем было написано военно-исторической секцией при воронежском областном краеведческом музее про названия улиц, про неухоженные могилы и т. д. Подписывались десятками, а о Лизюкове, если все так известно, почему-то не упоминали».

По свидетельству людей, близко знавших А. И. Гринько и работавших с ним, он имел такое влияние в воронежских органах власти, что «ногой мог открывать дверь в обком».

Его авторитет историка и журналиста был в городе просто непререкаем. Нет никаких сомнений, что узнав из письма Нечаева о захоронении легендарного командарма в Лебяжьем, А. И. Гринько смог бы поднять общественность, легко получить необходимую поддержку властей и сам (даже без П. И. Нечаева) организовать поиски — в советское время у него были для этого все возможности! Но к поискам останков Лизюкова в Лебяжьем А. И. Гринько не призывал и никаких заявлений на эту тему не делал! Не странно ли?

Наконец, задумаемся над следующим фактом. Нам говорят, что Нечаев-де много раз безуспешно пытался указать путь к могиле генерала, но из-за равнодушия чиновников так и не смог «достучаться» до властей до самой своей смерти, а когда поисковики наконец-то начали поиски захоронения Лизюкова, важнейшего свидетеля и автора легендарного письма, увы, уже не было в живых! Потому, мол, поиск и был сопряжён с такими трудностями, что в отсутствие потерянной схемы захоронения, да и самого письма, раскопки проводились лишь по сохранившимся фрагментам его копий, и ничего уточнить у умершего к тому времени автора легендарного письма не было никакой возможности!

В одной из глав своей книги А. Курьянов, к примеру, пишет о драматической истории поиска, рассказывает читателям, как несколько поисковых отрядов (в том числе и при его личном участии) пытались обнаружить затерянное захоронение, опрашивали местных жителей, гадали о местонахождении загадочной «Сухой Верейки», «сужали круг поиска захоронения, создавали базу данных по этому направлению», копали не с той стороны церкви, и дискутировали о том, правильным ли путём они идут к заветной цели. И вправду: сколько загадок приходилось решать славным поисковикам, не имея оригинала «потерянного» письма и схемы!