Войны за становление Российского государства. 1460–1730 - Кэрол Стивенс

русское военное устройство XVIII века никак не стоит. Жалованье часто выплачивалось не целиком или не выплачивалось вовсе – особенно нижним чинам, что ставило многих людей на грань нищеты и создавало благодатную почву для взяточничества и коррупции. Чинопроизводство нередко происходило с нарушениями, повсюду расцветали кумовство и фаворитизм. Жестокая социально-политическая система Российской империи, в которой помещики полностью распоряжались жизнями своих крепостных, проявлялась и в военном устройстве – это касалось не только рекрутчины и сбора подушной подати, но и в целом обращения офицеров с солдатами. Все это стало логичным следствием социальных и политических преобразований, происходивших в XVII – начале XVIII века.

Тем не менее в итоге в России возникла институционализированная военная культура. Армия и флот стали более профессиональными и регулярными; были созданы прочные государственные структуры, которые их поддерживали. На протяжении нескольких поколений множество людей прикладывали огромные усилия для того, чтобы достичь этой цели. В целом этот процесс, потребовавший различных социокультурных и политических преобразований, занял более 100 лет. А вот на собственно обновление русской армии и повышение ее боеспособности ушло гораздо меньше времени и сил. Свою эффективность петровская система доказала в русско-турецкой войне 1735–1739 годов, разгромив турок под Ставучанами, Хотином и Яссами – даже без Петра.

Хотя основы этой системы оставались незыблемыми более века, сама она, как показали следующие царствования, была довольно гибкой.

Итоги

Итак, как же менялось устройство вооруженных сил России со второй половины XV века до 1730 года? Если говорить о чисто военных характеристиках русской армии, то ответ прост. Вкратце: в 1460 году русское войско состояло из конных лучников под знаменами великого князя Московского. Примерно через три века огромная Российская империя располагала хорошо обученной регулярной армией, со многими важными изменениями, вытекающими из этих преобразований. Говоря об этом процессе, историки используют термин «военная революция». Под этим подразумевается целый комплекс перемен: тактических и технологических, вызванных распространением пороха и огнестрельного оружия; бюрократических, связанных с возникновением новых механизмов мобилизации и снабжения; социальных, позволивших изменить принципы комплектования армии; и, самое главное, политических, без которых такая полномасштабная трансформация русского военного устройства была бы попросту невозможна. На начальном этапе военной революции, в конце XVI века, когда русская армия была еще степного типа и главной ударной силой в ней была поместная конница, эти изменения привели к появлению социальной и военной аномалии – небольшого пехотного войска, состоявшего из обученных и получающих за свою службу жалованье солдат. После окончания Смутного времени преимущества таких полков над старыми частями более не вызывали сомнений; по мере приближения к концу XVII столетия стало очевидным, что важно было иметь многочисленную армию. В армии Русского государства становилось все больше полков «нового строя» – как пехотных, так и конных. Эти, казалось бы, чисто военные преобразования имели судьбоносные для России политические и социальные последствия – окончательное закрепощение крестьянства и разрушение старой социоэкономической модели русского дворянства. Несмотря на колоссальные расходы, неординарные административные действия и привлечение большого числа иностранных советников и специалистов, русская армия конца XVII века, хотя уже и многочисленная, все еще была полупостоянной и полупрофессиональной. Однако первым Романовым все равно удалось заложить прочный фундамент, на котором Петр Великий смог создать постоянные профессиональные вооруженные силы, сохранив при этом некоторые важные элементы восточноевропейского военного устройства. Все большее число русских дворян выбирали карьеру в офицерском корпусе, рассчитывая выдвинуться благодаря не только своему происхождению, но и собственным умениям и заслугам. Если говорить о рядовых солдатах, то для них служба в армии стала первоочередным и пожизненным занятием.

Создание регулярной профессиональной армии стало результатом многолетних усилий. России пришлось пережить коренную политическую и социальную трансформацию. Этот процесс занял не одно десятилетие, и в основе его все время были причины военного характера. Преобразование военного устройства было бы невозможным без повышения эффективности русского административного аппарата и встраивания его в политическую систему Русского государства. Московская бюрократия выросла из личной канцелярии царя; люди низкого происхождения (фактически слуги) отвечали за выполнение различных административных задач, а политическими вопросами занимался двор. С течением времени канцелярии и приказы стали играть все более важную роль в жизни государства, и в России появилось сословие профессиональных чиновников, которые при этом почти не взаимодействовали с двором. К концу XVII века в столице было множество различных приказов с высококвалифицированными сотрудниками, которые прекрасно справлялись со своими обязанностями; главы этих ведомств обладали значительным политическим весом. Петр I, как и его предшественники, чтобы улучшить военную организацию, пытался перестроить административные механизмы Русского государства, однако поначалу не видел необходимости реформировать приказную систему в целом. Институциональные преобразования русского административного устройства начались довольно поздно. Долгое время координацией работы различных ведомств занимались только Ближняя канцелярия и лично Петр. Только в 1711 году в России официально появился высший орган государственной власти и законодательства – Правительствующий Сенат.

Примерно тогда же завершилось формирование новых формальных институтов политической власти. Даже спустя продолжительное время вся политическая власть была неформальной и находилась в руках различных придворных клик; в центре этой системы был царь, возле него – Боярская дума и Земский собор. Видимым следствием растущей институционализации политической власти стало то, что руководителями главных приказов были теперь представители могущественных русских семей. Однако в конце XVII века из-за роста двора, расцвета фаворитизма и общей бюрократизации политическое влияние неформальных придворных группировок ослабло. К концу XVII века стало очевидно, что прежние правила больше не действуют и необходимо вместо отмененного местничества создать новую систему распределения должностей, которая устроила бы русское дворянство.

На создание этой новой системы потребовалось много времени. Поначалу Петр попросту не обращал внимания на Боярскую думу (а затем и вовсе распустил ее) – так же, как его отец, царь Алексей Михайлович, отстранил от реальной власти Земский собор полвека назад. Однако аристократические кланы влияли на государственные дела не только через Боярскую думу: в их распоряжении были такие инструменты политического воздействия, как бюрократия и династические связи. Поэтому Петром и его ближайшими преемниками, судя по всему, было принято решение не игнорировать своих противников, а с помощью двора и новых институтов власти создать систему, в которой между конкурирующими политическими группировками царило бы равновесие сил. Основой для окончательной организационной структуры могла бы стать шведская модель, обеспечив желаемый политический баланс. Однако на эту ситуацию оказали влияние некоторые чисто российские явления. Поэтому получившаяся административная система (Сенат и Верховный тайный совет, координировавший деятельность иерархически устроенных коллегий) хоть и была основана на шведской модели, в равной степени являлась и итогом эволюции русского политического устройства. Сенат руководил работой «шведских» коллегий; в губерниях, провинциях и дистриктах власть была в руках местных органов управления. На вершине этой политической пирамиды были император и его Тайный совет. За законностью деятельности правительственных учреждений следили генерал-прокурор и его подчиненные. Однако в основе этой системы лежали не только какие-то абстрактные бюрократические принципы. Табель о рангах была своего рода договором между престолом и дворянством, по которому за высшими сословиями сохранялись их привилегии. Административная и политическая власть в Российской империи по-прежнему принадлежала родовитой знати: при содействии генерал-прокурора на высшие государственные должности назначались почти исключительно представители аристократических семей. В провинциях существовала своя сложная система управления; региональные власти опирались и на династические связи, и на бюрократические правила, на кормление и просто на силу. Новая система служила политическим и социальным интересам русского дворянства и оказалась достаточно хорошо продуманной и прочной, чтобы продержаться те пять с лишним лет, когда Россия