Осколок империи - Майкл Гир

На сегодняшний день мы не можем произвести точной оценки потенциального отрицательного воздействия на населенные центры, экономические предприятия, собственность (личную или общественную), сельское хозяйство, промышленность, торговлю, общественную безопасность или здравоохранение.

Вышеупомянутая оценка будет произведена, опираясь на постепенное получение и накопление соответствующих данных.

Данная акция была начата и проведена по распоряжению правительства № 11593 и соответствует всем имперским, планетным и районным правилам и распоряжениям".

Данный доклад составлен и распространен Имперской Академией геологии, планетологии и геологических наук Сассы.

Глава 23

Синклер вошел в спальню своего дворца и увидел Анатолию, вытянувшуюся на спальной платформе; в ее ввалившихся глазах застыло беспокойство. Она выглядела такой хрупкой и уязвимой среди шелковой роскоши постельного белья. На мгновение Синклер даже забыл о своих гимнастических упражнениях с Или.

Он присел на край плюшевой кровати и с отсутствующим видом уставился на прозрачные драпировки, свисающие с дивана.

— Я только что велел явиться во дворец двум отрядам из первого дивизиона. Я говорил с Мхитшалом. Он знает, что я хочу в плане безопасности.

Анатолия кивнула безучастно, ее высокий лоб прорезала морщинка.

— Синк, все это происходит слишком быстро. Я в растерянности. Я только что сидела в лаборатории, поглощенная своими исследованиями, и тут ты врываешься как смерч, и с тех пор у меня даже не было времени, чтобы подумать.

Он плюхнулся рядом с ней, мозг его горел от усталости, в глаза будто песку насыпали. Остальное тело словно онемело.

— Прости меня. Послушай, как только я смогу быть уверенным, что ты будешь в безопасности, я отошлю тебя туда, куда ты захочешь.

Она печально улыбнулась.

— А где есть такое место, Синклер? Домой? Помогать отцу выращивать корни сайвы? Щупальца Или дотягиваются и туда — и даже дальше.

— Я смогу обеспечить безопасность вам всем, как только мне удастся послать туда отряд охраны. Ты можешь поехать с ними, если захочешь.

Она покачала головой.

— Нет, Синклер. Выращивание сайвы — это не то, что я хотела от жизни. Я люблю отца, пойми меня правильно. Он делал для меня все, но я не создана для профессии фермера. — Она помолчала. — Когда-то, там, на улице, я поклялась, что если бы мне удалось только освободиться от ужаса и террора, я всю жизнь буду заниматься сайвой и никогда не пожалуюсь. Оглядываясь теперь назад, я понимаю, что это неправда. Я выжила тогда. Это было, как переступить порог. Я уже не могу вернуться.

— Но я полагаю, ты не думала, что окажешься замешанной в политические интриги, не так ли?

— Это не входило в мои планы, действительно, — сухо согласилась она. — Но раз уж я в них ввязалась, я все же хотела бы увидеть, что из этого выйдет.

— Я действительно могу обеспечить тебе безопасность. Я найду какое-нибудь место, где ты…

— Забудь об этом, Синклер.

Она наклонила голову набок, рассыпав по плечам блестящие кудри, а ее серьезные глаза испытующе смотрели на него.

— Я не хочу уезжать куда-то и прятаться. Я говорила серьезно, что хочу остаться и участвовать в… — вместе с тобой, если позволишь. Возможно, мне удастся чем-нибудь помочь, хотя бы сохранить тебе рассудок, если не больше.

— Но почему? Это неразумно. Или будет считать тебя своим врагом. Если я проиграю, либо если она до тебя доберется…

Анатолия безрадостно улыбнулась.

— Я наблюдала за тобой в последние дни. Ты — порядочный человек, Синклер. Помни, я регистрирую трупы, которые присылает Или для уничтожения. До сегодняшнего вечера до меня как-то не доходило. Я подумала о том инженере. Он не был преступником. Он просто был человеком, который ей мешал. И вдруг я осознала, что я тоже мешаю. Я была на волосок от того, чтобы попасть на стол и в каталог Вета. Я все еще на улице, Синклер. Неважно, во что мне нравится верить. Поэтому разумным будет принять чью-то сторону и бороться до конца.

— Понимаю, — он устало улыбнулся. — Должен признать, я эгоистичный ублюдок. Мне ненавистна мысль о необходимости отослать тебя. Чудесно, когда рядом есть кто-то, с кем можно поговорить.

— А если ты победишь?

Он потер глаза большим и указательным пальцами.

— Я должен сделать так, чтобы люди, подобные Или, все, кто похож на нее, были бы уничтожены вместе с империей. У людей есть только один шанс. Я ученый-социолог. Я должен изобрести такую систему, которая работает для людей. Даже если на это потребуется вся моя жизнь, именно этим я и собираюсь заняться. — Он вопросительно поднял брови. — А ты?

— Сначала я попытаюсь остаться в живых. Затем придется побеспокоиться, что делать дальше.

— Так чего же ты хочешь? Просто заниматься научной работой всю жизнь?

Ее глубокие синие глаза сузились, и она перекатилась на живот рядом с ним, облокотившись на руки и сплетя пальцы.

— Меня бы это не огорчило. Мне кажется, ученый живет в моей крови. Научные исследования — дело захватывающее. После того как находишь ответ на один вопрос, возникает пятьдесят новых.

— Как со мной?

Она искоса настороженно взглянула на него.

— Ты уже готов обсуждать этот вопрос? Когда я затронула эту тему в прошлый раз, ты смутился и стал обороняться изо всех сил. — Он промолчал, и тогда она добавила. — Ты знаешь, правда? Или, по крайней мере, подозреваешь.

Синклер сглотнул, потому что у него неожиданно перехватило горло.

— Ты говорила, что я никак не мог родиться ни от Балинта, ни от Тани?

Она глубоко вздохнула, как будто собираясь с духом.

— Я проверила ее, Синклер. Она никогда не имела ребенка. Существуют характерные изменения в теле. Ее матка никогда не увеличивалась. Кости таза, лобка и крестцового сочленения никогда не смягчались. Короче говоря, она не была матерью. Ее социальная роль — другой вопрос.

«Неужели Стаффа сказал правду?»

— Я могу доказать это. По-настоящему меня интересует, кто твой отец.

Синклер спросил деревянным голосом:

— Он… Я хочу сказать, ты говорила, что это была чужая генетическая схема.

— Это подразумевается.

— Ты… ты проверяла, сравнивала с генетикой миклениан?

— Это было бы зарегистрировано. Синклер, ты должен понять, твои ДНК другие, не просто с отклонениями. Они не похожи ни на что из того, что я видела раньше. С точки зрения статистики, ты не должен существовать.

Он закрыл глаза, пытаясь найти опору в своей охваченной смятением душе. «Арта Фера была искусственно созданным человеческим существом. Браен говорил, что ее создал Претор». Мурашки пробежали по его спине. «И Браен сказал, что получил меня от Претора. Означает ли…» Он закрыл глаза и с трудом глотнул.

— Синклер? — Рука Анатолии опустилась на его плечо.

— Ничего. Послушай. Мне нужно все обдумать. — Он надеялся, что его глаза не выдадут, насколько он чувствует себя несчастным. — Давай немного поспим. Мы не спали почти три дня, только дремали урывками. Поговорим об этом снова, когда отдохнем.

Она кивнула в знак согласия, но ее охватило новое чувство тревоги.

Стуча каблуками, Или Такка шла по длинному коридору на тридцать пятом этаже Криминальной лаборатории анатомических исследований. Взглянув мимоходом на комнату отдыха для женщин, она слегка подняла брови. Во всех отношениях, это был невзрачный, рядовой квадратный коридор со световыми панелями, расположенными над головой через равномерные промежутки, на стенах синтетические панели и полированные плитки на полу.

Впереди ковылял Жан Боккен, спешил, переваливаясь, как утка, и при каждом шаге его ноги издавали шлепающий звук, а висящая мешком одежда шуршала. Или невзлюбила Боккена с первого взгляда. Он смотрел на мир прикрытыми тяжелыми веками глазами, поглаживая заросшие бородой челюсти большим и указательным пальцами. И еще Или не нравились мужчины, которые пользуются духами.

— Вот она, — наконец произнес Боккен, указывая на одну из многочисленных дверей. Надпись на ней гласила: «Центральная лаборатория».

Или небрежно улыбнулась и толкнула дверь. Несколько его агентов стояли вдоль одной из стен, а худой человек нервно шагал взад и вперед по проходу между заставленными оборудованием рабочими столами.

— Профессор Адам? — спросила Или, когда за Боккеном закрылась дверь.

— Да! Да. — Он вздрогнул, но сразу овладел собой. — В чем дело? Я не понимаю. Я ничего не сделал.

Или улыбнулась ему своей обаятельной улыбкой и, подойдя ближе, взяла за руку.

— О, профессор, нас интересуете не вы, нас заинтересовал один из ваших учеников.

— Пул? Больше никто у нас не интересовался Седди.

— Анатолия Давиура, — поправила Или, отметив про себя имя Пула.

— Ана? — Адам казался растерянным. — О, вы хотите сказать, она что-то сделала, пока отсутствовала во время мятежей?

— Нет, нас интересует проект, над которым она работала. Могу ли я увидеть ее рабочее место?