Вся правда о нас - Макс Фрай

— Лично меня — чангайские брачные традиции, — огрызнулся я.

Нет, чтобы объяснить по-человечески. Обязательно надо комедию ломать.

— Я серьёзно спрашиваю.

Я только плечами пожал.

— Да ты же сам переколотил всю посуду, узнав, что твои приятели назвались именами…

— Ты хочешь сказать?.. Нет, погоди. Это получается, ты вчера послал меня подальше, а сам сразу отправился выяснять, снятся ли сны деревьям? Хоть бы намекнул… И что?

— Я как раз порадовался, что даже не намекнул, потому что ничего вразумительного мне всё равно не сообщили. К моим услугам были только временно бодрствующие телохранители. Хорошие ребята, но совсем молодые. И выросли не в Тубуре, а здесь, в Ехо. Своё дело они, я надеюсь, худо-бедно знают, но ничего сверх того. Однако, поразмыслив, они решили, что интересующей меня информацией вполне может владеть их нынешняя начальница, леди Аяна Гали Нагнаттуах Ур Баррой, дочь Эши Харабагуда.

— Это самая старшая? — оживился Нумминорих. — Эши говорил, с его старшей дочкой очень непросто иметь дело. Суровая леди! Он сам старался без особой нужды с ней не связываться. По крайней мере, наяву. Во сне-то Эши никого не боялся…

Его неуместный энтузиазм можно понять. Эши Харабагуд, покойный Королевский Сонный Телохранитель, был другом Нумминориха. Точнее, его призрак, но какая разница. Факт, что они уже очень давно не виделись. Обычное дело, когда связываешься с призраками: у них совершенно нет чувства времени, так что сам Эши Харабагуд наверняка считает, будто они расстались примерно позавчера, а вот Нумминорих успел здорово соскучиться. В таких обстоятельствах просто поговорить о далёком друге — уже радость, по себе знаю.

— Вот и проверишь, так ли это, — сказал ему Джуффин.

— Я?!

— А больше некому. Со мной эта дама говорить отказалась наотрез. Сказала, не станет из-за всякой ерунды просыпаться. И Король ей не указ: в контракте чёрным по белому написано, что леди Аяна Гали Нагнаттуах Ур Баррой должна охранять жизнь и рассудок Его Величества от всех возможных недоброжелательных вторжений в Королевские сновидения. Об обязанности вести какие бы то ни было разговоры наяву там нет ни слова, точка. Не нравится — отправляйте меня в отставку, вам же хуже. Всё равно сегодня не проснусь.

— Ну точно старшая, — улыбнулся Нумминорих. — Именно так Эши её и описывал. Ради возможности лишний раз не просыпаться кого угодно со света сживёт.

— При этом леди всё равно проснулась, чтобы послать всех подальше, — заметил я. — Лично мне в такой ситуации было бы проще ответить на вопрос, чем затевать скандал. Но, конечно, у всех свои предпочтения.

— Ха! — скорчил рожу Джуффин. — Проснулась она, как же! Плохо ты знаешь обычаи Сонных Телохранителей. Зачем просыпаться, если любой из её команды может войти в рабочее пространство их общего сновидения, передать всё что требуется и выслушать ответ?

— Хорошо устроилась эта леди, — одобрил я. — Вот с кого надо брать пример.

— А почему вы думаете, что она согласится беседовать со мной? — спросил Нумминорих.

— Я не думаю, а знаю. Куда, по-твоему, я сейчас ходил?

— Судя по вашему запаху, в Замок Рулх.

— Как же просто и приятно иметь с тобой дело! Однако унюхав следы моего пребывания во дворце, ты вполне мог бы самостоятельно сообразить, зачем я там околачивался. Предварительные переговоры прошли успешно, леди Аяна Гали Нагнаттуах Ур Баррой любезно изъявила согласие проснуться, чтобы встретиться с другом своего отца, да ещё и владеющим, как она выразилась, Ясной речью. Полагаю, просто от любопытства. Все тубурцы уверены, что иностранцам не под силу их хохенгрон[33]. И немудрено, до знакомства с тобой я тоже так думал.

— Не так уж хорошо я владею хохенгроном, — пригорюнился Нумминорих. — По крайней мере, не настолько, чтобы вести переговоры о деле, подробности которого мне к тому же неизвестны.

— Да какие там подробности, — отмахнулся Джуффин. — Сейчас надо узнать, существует ли искусство сновидения для деревьев — вообще, в принципе. И у кого можно выяснить конкретные детали, если да. А дальше мы сами.

Нумминорих задумался. Наконец, кивнул:

— На вопрос про сны деревьев моих знаний, пожалуй, хватит. Надеюсь, и ответ как-нибудь разберу. А конкретные детали, в любом случае, придётся обсуждать на обычном языке В хохенгроне и слов-то таких нет.

— Какое-то очень странное, непривычное телесное ощущение я сейчас испытываю, — сказал Король. — Скорее приятное, чем нет, но одновременно таящее разочарование…

Он сосредоточенно нахмурился и умолк. Наконец поднял вверх указательный палец:

— Я понял! Это загадочное ощущение означает, что я больше не хочу вашего компота, сэр Макс. Большое спасибо, но нет.

Ничего удивительного. Мы сидели в Малом Секретном Переговорном Зале, расположенном между Королевской спальней и покоями Сонных Телохранителей, уже без малого три часа. Страшно подумать, сколько клубничного компота я за это время добыл из Щели между Мирами на радость страстно влюблённому в него Гуригу Восьмому. На третьем-четвёртом литре даже самый могучий организм запросит пощады, какой бы божественный нектар в него ни заливали. Просто до сих пор Его Величество не успевал дойти до стадии пресыщения. Потому что наш Король — самый занятой человек в стране, да и мне вечно надо куда-то бежать. И тут вдруг всё так удачно совпало: Король отменил все текущие дела, включая обед, в связи с чрезвычайной ситуацией в столице, за которую худо-бедно сошёл наш внезапный визит, а мы с Джуффином засели у него в ожидании Нумминориха, так надолго застрявшего в спальне начальницы Сонных Телохранителей, что впору было начинать о нём беспокоиться.

Но я совершенно не беспокоился. А только думал, что пока Нумминорих там сидит, жизнь продолжается. Повар Кадди печёт какие-нибудь удивительные пирожки, Иш учит Базилио рисовать, Ди играет в Злик-и-злак с заглянувшей к ним за очередным куском утешительного ледяного рулета Меламори, леди Лари развлекает клиентов новой порцией рассказов о причудливых урдерских обычаях, скорее всего, наспех выдуманных, чтобы объяснить очередное недоразумение. Вот и хорошо. Пусть.

Зато Джуффин сидел, как на иголках. Подозреваю, он совершенно не рассчитывал так надолго застрять во дворце. Магистры знают, какие его планы успели улететь в тартарары, пока мы тут прохлаждались.

Его Величество, уж насколько был рад увильнуть от повседневных обязанностей, а тоже начал нетерпеливо поглядывать на дверь, ведущую на территорию его сонной охраны. Наконец, его лицо приняло такое особое отрешенное выражение, какое обычно бывает у людей, прибегнувших к Безмолвной Речи. Поговорив с неизвестным мне собеседником, Король огорчённо развёл руками: