Феномен - Владимир Геннадьевич Поселягин

ходу моего движения, дорогу перебегают неизвестные в гражданской одежде, но с оружием в руках. Один меня заметил, выстрелил навскидку из своего карабина, но промазал: пуля свистнула у меня над головой. А так как я к бою был готов, то сразу, встав на одно колено, вскинул оружие и первым же выстрелом поразил бандита, который как раз перезаряжал свой карабин, вроде немецкий «Маузер».

Рванув к углу дома и быстро выбив стреляную гильзу, я выставил ствол из-за угла и стал ждать: вдруг там ещё кто будет пробегать. Но было тихо. Чуть позже высунулась голова очередного бандита, и я не промахнулся. Тело вывалилось, но его за ноги утянули обратно за угол.

– Товарищ боец! – окликнули меня из окна ближайшего многоквартирного дома.

– Да?

– Я жена красного командира. В городе идут бои, нам уходить?

– Да, немцы уже окружили крепость и входят в город. Многочисленные бандиты нападают на небольшие армейские подразделения, блокируя части, убивают их семьи. Представители власти уже покинули город. Я ухожу одним из последних, вырвался из крепости.

– Мы с вами! – несколько нервно выкрикнули из окна.

– Жду.

Тут и из других окон закричали, что тоже будут. Похоже, решили со мной уходить. Бой, идущий где-то рядом, то стихал, то усиливался снова. Я выстрелил в третий раз. Показались сразу четыре бандита и сделали залп по моему укрытию, от угла под противный рикошет пуль полетели осколки кирпичей. Однако я уже успел выстрелить и уйти за угол. Попал в шею одному из бандитов, отчего он стал заваливаться на спину и фонтанировать кровью. Это последнее, что я увидел, перед тем как уйти за угол.

Забавно, война идёт уже семь часов, а я впервые стреляю из своего личного оружия, и то не по немцам, а по бандитам. Троих поразил, вполне неплохо, на мой взгляд. Перебежав под окна дома, откуда меня окликали, я обошёл его, перепрыгнул через сплошной дощатый забор и оказался во дворе. Здесь присел, зарядил винтовку и забросил её за спину. Достал ручной пулемёт: у меня один подготовлен к бою, и все диски заряжены. Коробку с запасными дисками повесил на бок, перекинув ремень через голову, пулемёт взял в руки и так встречал народ из разных подъездов трёх домов.

Их собралось почти полтора десятка, и половина дети. Всего двое мужчин, чиновничьего вида. Один пытался командовать, явно высокий пост занимал, но я рявкнул, что своими подчинёнными командовать будет, и тот взял ноги в руки и за мной. Поставил его замыкающим, следить, чтобы никто не отставал. Так, с чемоданами и узлами, они по огородам и дворам и двинулись за мной к окраине. На улицы я сейчас не рисковал выходить: подстрелят. Вёл нас парнишка лет пятнадцати, который тут все ходы знал.

Мы как раз подходили к месту, где шла активная перестрелка, и я решил глянуть. Парнишка подсказал, что там здание НКВД. Похоже, блокировали и не дают уйти тем из сотрудников, кто выжил.

Мы сунулись было в одну сторону – там бандиты садили по кому-то, не пройти. Сунулись в другую – там поле боя, пули во все стороны летят, броневик немецкий горит, видимо, его пушку я недавно слышал. Ладно, попробуем пройти там, где здание НКВД, надо лишь уничтожить блокирующую группу, что сдерживает наших. Да и с усилением вырваться из города будет легче, а то я, кажется, припозднился с этим.

Я добрался до угла. Табор, не отставая, двигался за мной, он ещё и увеличился: теперь в нём было уже три десятка людей с узлами, чемоданами и детьми. Я приметил четырёх бойцов в форме НКВД, постреливающих куда-то из-за угла, рядом двое в гражданском и с оружием. Определил, что это бандиты. Тыловое охранение у них было, но в этой стрельбе я его незаметно для остальных снял из пистолета. Потом поставил сошки на брусчатку и, прицелившись, дал первую очередь, которая снесла с ног троих: двух диверсантов и одного в гражданке. Потом ещё двумя очередями погасил и остальных.

Сменив опустевший диск, я рванул вперёд. Табор – за мной, тут пока вроде чисто. Пока мужчины и подростки радостно вооружались за счёт диверсантов – блин, это моё! – я выглянул и рассмотрел с другой стороны угла такую же группу. Это просто заслоны, а вот те, кто засел в здании напротив управления НКВД, меня не видели: я в мёртвой зоне был, по сути, под окнами.

Сменив пулемёт на винтовку (ДП рядом на сошках стоял), я стал быстрыми выстрелами, передёргивая затвор, уничтожать заслон с другой стороны улицы. Они меня тоже видели, постреливали, но троих я снял, остальные отошли. Для того и нужна винтовка, она точнее по сравнению с ДП, с его чудовищной кучностью, точнее отсутствием её.

Перезарядив винтовку, отправил её за спину, взял в руки пулемёт, велел оставаться тут и ждать моего сигнала и рванул. Надеюсь, сотрудники госбезопасности не будут по мне стрелять, я как раз у них как на ладони. Да и за тем углом я приглядывал, но там пока без движения.

Оказавшись под окнами дома, где засели бандиты, я поставил свой ДП на сошки. Из трёх окон вырывалось пламя пулемётного огня: ручные пулемёты, станковых нет. Доставая гранаты, я стал закидывать их в те окна, откуда вёлся огонь, начав с пулемётчиков. Крики из здания раздались одновременно с разрывами.

Подхватив пулемёт, я подпрыгнул, подтянулся и забрался в открытое окно первого этажа. Оказавшись в комнате, убрал пулемёт в хранилище. А потом с пистолетом в руках начал проводить зачистку. В этой комнате были трое в форме НКВД, один готов, двое живы, в крови плавали на полу. Я пристрелил их.

Так и повёл зачистку, щедро используя гранаты. Взял пять карабинов Мосина, два ДП, всё с боезапасом, два ящика с ручными гранатами, опять РГД-33. Своевременная находка: ранее найденные гранаты я уже почти все использовал, не экономил. Набрал также немало короткоствольного оружия, ну и других трофеев. В одной из комнат, выходившей окнами на другую сторону, на двор, были складированы два десятка вещмешков, тут диверсанты скапливались. Я им шесть гранат кинул и все вещмешки и другие трофеи забрал. Потом гляну, что там внутри.

Когда я выбрался, из здания НКВД уже выносили раненых. Все три машины были побиты пулями, одна дымила, догорая. Пойдём пешком. Бойцы НКВД видели, как я выбираюсь из того же окна и подаю сигнал табору, и насторожились, но расслабились, опознав гражданских из своих.

Я подбежал к командиру (аж с ромбом, майор госбезопасности), представился и сообщил, что, выбравшись