Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

Мы быстренько позавтракали, помыли котелки и ложки, уложили их в вещмешки, построились и тронулись в обратный путь. Шли ускоренным маршем. Через час были на месте.

Населенный пункт, в котором расположился штаб полка со своими службами, походил не на деревню, а скорее на хутор. Всего десять-пятнадцать дворов. Непривычно для этой местности. В центре отдельный особняк, построенный из красного кирпича. Здание капитальное, с подвалами. В восточной части хутора господский парк с водоемами.

О прибытии взвода я тут же доложил начальнику штаба полка майору Морозову. Это была вторая наша встреча. Первая — перед рекой Прут.

Он приказал организовать круговую оборону штаба полка.

В те дни, когда мы быстро продвигались вперед, за нашими спинами оставались разбитые немецкие и венгерские части. Иногда довольно большие группы, с танками и транспортом. Они стремились выйти к своим, к новому рубежу обороны по австро-венгерской границе. Блуждающие группы были опасны. Особенно для наших тылов. Всего несколько дней назад мы наблюдали такую картину. Параллельно нашему продвижению вперед, когда мы уже двигались колоннами, отступала немецкая колонна. Разведка быстро ее засекла. Дивизион «Катюш», который двигался вместе с нами, тут же развернулся в боевой порядок, дал несколько залпов, и немцы начали выходить к нашей дороге с поднятыми руками. Но сдавались, как правило, не все. Мелкие группы продолжали идти на запад.

Я быстро составил постовую ведомость. От каждого отделения на трехсменные посты выделил по три автоматчика. Пост выставил у входа в штаб полка. Первое и второе отделения расположил подковой с северо-востока. Третье отделение окопалось на южной стороне. Ручные пулеметы расположил в центре отделений. В каждом окопе по два автоматчика. Один наблюдает в своем секторе, а другой тем временем отдыхает. Полнопрофильные окопы были отрыты уже через пятьдесят минут. Таким образом, уже через два с половиной часа после получения приказа мы приступили к охране порученного нам объекта.

Я обошел все окопы. Брустверы были тщательно замаскированы, так что со стороны их не разглядеть. Убедившись в том, что вокруг штаба прочно занята оборона, пошел докладывать майору Морозову.

В самом большом зале стояли столы, принесенные, как видно, из других комнат дома. На столах лежали топографические карты. Над картами склонились офицеры. Их здесь было пять-шесть человек. Я знал только двоих: начштаба полка майора Морозова и его заместителя капитана Чугунова. За столами, расставленными вдоль стены, работали радисты.

Работа штаба, как я понял, пока находился там, была организована следующим образом.

Одна радиостанция работала со штабом дивизии. И одна топографическая карта имела другой формат, и пометки на ней наносились более масштабные.

Другая радиостанция (с картой к ней) работала непосредственно на командира полка.

Третья — с командирами стрелковых батальонов. И одна топографическая карта была предназначена для того, чтобы управлять нашими батальонами. Здесь были пометки всех передвижений, а также намечаемых задач.

Рабочую обстановку излагаю по памяти. В записях об этом ничего нет. Если в чем-то ошибаюсь, то незначительно.

Радиостанции принимают закодированные сообщения, записывают их столбиками цифр. На отдельных листках. Тут же, на листках, указывают дату и время передачи. Офицеры работают с картами и раскодированными сообщениями, наносят на карты условные знаки и обозначения. Тут и движение пехоты, и танков, и артиллерии. Как своих, так и противника. Потому что сюда, в штаб, стекаются также все разведданные.

Все радиостанции имеют свои позывные.

Начальник штаба полка всегда над картой, если бой ведет хотя бы один батальон. Он тут же планирует развитие боя, перспективу дальнейших событий, с учетом участия в них танков, артиллерии, авиации и других средств усиления. Все это делается на отдельной карте.

Впервые я имел возможность наблюдать работу штаба полка. Большая работа.

Вечером нас сменили. Мы отбыли в свою роту.

Тут необходимо дополнить. Для организации связи в полку имелась рота связи. В нее входили кабельно-телефонные взводы и радиовзвод. В бою полковые связисты тянули кабель и обеспечивали связь от штаба полка к КП командиров батальонов. А уже командиры батальонов, в свою очередь, обеспечивали связь с ротными. То есть сверху вниз. Таким образом, командир полка и начальник штаба полка имеет постоянную связь не только с комбатами, но и с командирами рот и взводов. Потому что командиры рот обязаны иметь телефонную связь со взводами. В наступлении с командирами батальонов связь чаще всего поддерживалась с помощью радиостанций. А в роты и взводы прибегали посыльные, связные.

Карты нам, командирам взводов, выдавали масштаба 1:2500 или 1:5000. На них все населенные пункты, реки, овраги, дороги и отдельно стоящие дома наносились довольно точно. Так что мы были обеспечены хорошими картами. И связь у нас была налажена хорошо. Хотя радиостанций не хватало. Даже командиры рот их не имели, не говоря уже о взводах. А немцы рации имели даже в небольших подразделениях.

26–27 марта 1945 года наш батальон вывели вперед и с ходу бросили в бой с задачей атаковать во фланг немецкой обороны на реке Раба.

Река Раба — это не только река, а еще и многочисленные ее каналы. Сооружены они были с целью орошения окрестных земель.

Наша рота вышла к населенному пункту. Шли цепью. Охватили село. Немцы открыли огонь. Мы нажали из пулеметов. Нас поддерживали минометчики. Начали продвигаться вперед, прикрываясь своим огнем. И немцы вскоре отошли, так и не приняв настоящего боя. Мы миновали село. Вышли к каналу, через который проходил мост. Перед мостом увидели наши танки Т-34 и несколько «Шерманов». Они двигались вдоль канала к мосту. Туда же шли и мы.

«Шерманы» наши танкисты не любили. Поставляли их нашей армии американцы. Танкисты называли их по-разному: «гроб на четверых», «могила на четверых»… Все калибры немецких противотанковых пушек свободно пробивали броню американского ленд-лизовского танка. Вооружен он 76-мм пушкой и двумя пулеметами. Да еще бензиновый двигатель.

Танки «Шерман», обгоняя нашу роту, устремились к мосту. Мост земляной. По сути дела дамба. Но внизу со шлюзами, сделанными из бетона и железа. «Шерманы» промчались по мосту, на спуске повернули влево. Они шли по дороге. Открыли свои правые борта. И тут же послышались орудийные выстрелы. Кто стрелял, мы не видели. Но стреляли прямо по фронту. Переправу «Шерманов» прикрывал наш Т-34. Он шел медленнее и, когда послышались орудийные выстрелы, остановился перед мостом.