И вся федеральная конница - Андрей Уланов

Нельзя сказать, что марш 2-го корпуса конфедератов прошел для северян совсем незаметно. Напротив, тревожные известия о наступлении врага доставлялись в ставку Ховарда все утро и весь день, но командир 11-го корпуса, убежденный в отступлении неприятеля, не желал обращать на них внимание.

Лишь один старший офицер 11-го корпуса отнесся к предостережениям о грозящей опасности серьезно. Это был Карл Шурц, командир 3-й дивизии, стоявшей в центре. По его приказу один из резервных полков развернулся фронтом на запад, а капитан Дилджер, командир дивизионной артиллерии, получил распоряжение найти место, откуда его орудия смогут вести огонь в западном направлении. Дилджер выполнил этот приказ, а затем решил провести рекогносцировку лично. Отъехав примерно на четверть мили от позиции бригады фон Джилдзи, он очутился на небольшой полянке, где кишмя кишела неприятельская пехота.

Несколько конных конфедератов тут же бросились к дерзкому янки, чтобы захватить его, но Дилджер был быстрее и успел ускакать. Правда, при этом он сам заблудился в лесу и, проплутав в чаще некоторое время, выбрался на открытое пространство у самого Чанселорсвилла. Дилджер счел это хорошим знаком и решил доложить обо всем лично Хукеру. Однако ему не удалось застать командующего в штабе, а один из адъютантов, выслушав доклад офицера, посоветовал ему рассказать этот «анекдот» в 11-м корпусе. Дилджер решил последовать этому совету и в районе 4 часов вернулся в Даундолз Таверн. Ховарда тоже не было на месте, а офицеры его свиты не оценили «анекдота» артиллериста и подняли его на смех. Несолоно хлебавши, Дилджеру пришлось вернуться к своим пушкам.

Тем временем 2-й корпус конфедератов уже вышел на рубеж атаки в 2,5 мили от Чанселорсвилла и теперь строился в боевой порядок. Наконец, когда в четверть шестого к двум первым линиям присоединились бригады Пендера и Хита из дивизии Хилла, был дан приказ начинать.

И южане начали. По-прежнему осторожно, почти крадучись, как охотники, старающиеся не спугнуть дичь, двинулись они на лагерь 11-го корпуса. Солдаты-северяне меж тем все еще пребывали в полном неведении и продолжали заниматься своими обыденными делами.

«Внизу всего в нескольких сотнях ярдов проходила боевая линия федералов, – вспоминал один солдат из корпуса Джексона. – Она имела земляные сооружения с засеками впереди и длинные ряды составленных в козлы ружей в тылу. В видимой части линии можно было разглядеть две пушки. Позади них солдаты собирались группами, смеялись, болтали и курили; здесь и там виднелись те, кто играл в карты или занимался другими развлечениями, обычными для войск, чувствующих себя в комфорте и безопасности и ожидающих приказа. Еще дальше другие группы выуживали и свежевали бобров».

Вдруг, нарушая эту идиллию, из зарослей выскочил большой благородный олень. Тряхнув рогами, он пробежал через лагерь дивизии Девенса и снова скрылся в лесу. Не успели свидетели этой странной сцены прийти в себя от изумления, как на них обрушилась целая лавина лесных обитателей. Как вспоминал позже один ветеран 11-го корпуса, «…первым живым эффектом предстоящей атаки, подобно облаку пыли, которая поднимается перед бурей, стали напуганные кролики, белки, перепела и другая живность, бегущая в разных направлениях в неописуемом ужасе». Северяне не сразу сообразили, что могло напугать этих несчастных животных. С громким смехом и криком они вскочили на ноги, чтобы лучше видеть эту невероятную миграцию.

Южане недолго держали их в недоумении. Иэ зарослей тотчас донеслись звуки горнов, игравших «в атаку», а затем раздался уже знакомый, леденящий кровь боевой клич повстанцев. Застигнутые врасплох северяне были мгновенно охвачены паникой. Кто-то, правда, кинулся к своим винтовкам, с немецкой аккуратностью составленным в козлы между палатками, но многие сразу же пустились наутек. Лагерь дивизии пришел в полный беспорядок. «На дороге было столпотворение, – вспоминал солдат из Массачусетса, – а на ее обочине – хаос».

Когда это произошло, было около 6 часов вечера. Битва шла не более 20 минут, но за это короткое время целая дивизия федералов была смята и обращена в бегство. Столь впечатляющую работу проделали всего три бригады из дивизии Роудса, которые только и участвовали в атаке. Правофланговая бригада Колквита и резервная бригада Ремсьюра в самом начале сражения повернули на юг, чтобы встретить возможную кавалерийскую атаку. Атаки, однако, не последовало, и обе бригады оказались бесполезно выключенными из дела.

Солдаты 3-й дивизии Шурца не поддались всеобщей панике. Их командир, единственный из старших офицеров, ожидавших нападения, успел подготовить свою дивизию к бою. К тому же, в отличие от дивизии Девенса, его части располагались на открытом пространстве у Уайлдернесс Черч, более удобном для обороны. Когда начался бой и в районе позиций дивизии появились первые беглецы, Шурц приказал пробить тревогу и строиться в боевой порядок.

Конфедераты, продолжавшие преследовать бегущих со своим наводящим ужас воплем, вышли на поляну у церкви и наткнулись там прямо на четкую линию дивизии Шурца. К тому времени собственный линейный порядок южан был уже нарушен или, вернее, совершенно исчез, уступив место рассыпному строю. По сути, южане применили в бою у Чанселорсвилла новую наступательную тактику, позволявшую им максимально использовать свою огневую мощь. Ховард вспоминал, что «когда атакующие войска выходили из леса и бросались в атаку, люди, шедшие впереди, останавливались и стреляли, а затем, пока они перезаряжали винтовки, новая группа выбегала вперед, останавливалась и тоже стреляла, хотя и не в правильной линии, но зато так кучно, что наши люди падали перед ними, как деревья во время урагана».

Наступая в таком порядке, южане обрушились на дивизию Шурца, но та не дрогнула, и у Уайлдернесс Черч люди Джексона впервые с начала боя встретили организованное сопротивление. Шурц развернул в |лииию 5 тысяч человек, открывших по атакующим отный ружейный огонь, а артиллерия Джилджера, предусмотрительно расположенная на удачной позиции, засыпала их гранатами с картечью.

Но у конфедератов тоже была под рукой артиллерия. По приказу Стюарта на шоссе выдвинулась батарея под командованием майора Бенхема, состоявшая из шести орудий.

Под прикрытием этих орудий пехота Роудса бросилась в атаку на людей Шурца. Отбитая огнем с фронта, она обошла линию северян справа. Там ее встретили 26-й Висконсинский и 58-й Нью-Йоркский полки, которые были едва ли не единственными частями иноземного корпуса, сражавшимися в тот день мужественно и стойко. Они выдержали натиск бригады Иверсона и отступили лишь тогда, когда был отдан приказ очистить позиции. Левофланговые части Шурца не проявили такой выдержки. Охваченные с фланга бригадой Долса, они обратились в бегство, и вся линия дивизии рассыпалась под анфиладным огнем, как выставленные в ряд кости домино. В течение 20 минут сопротивление людей Шурца было сломлено, и они присоединились к обезумевшей толпе, в которую превратился 11-й корпус.