Исцели меня - Наталья Юнина

Забавно, но я даже не понимаю, что сейчас с моей головой. Я реально не понимаю болит ли она. Не стреляет в виски и затылок – это точно. Давит? Наверное. Или это давят чертовы мысли. А может я просто ничего не чувствую? Хотя могу поклясться, что у меня болят ноги. Я чувствую, что они не ватные, они болят. Боже, я реально схожу с ума… ничего не понимаю. Может я и правда двинулась головой? Но ведь я вроде бы все соображаю. И Бестужева выведу на чистую воду. Что мне терять? Да нечего. Пройду сама МРТ. Ведь есть же маленький шанс, что я здорова? Тогда кукиш ему в лицо и скандал на всю больницу, чтобы все знали, что он от меня хочет. Продам все имеющиеся украшения, сниму оставшиеся копейки со счета и сниму квартиру. Буду жить одна и как все получать пособие по инвалидности. Лучше буду корячиться в неудобной квартире, но всем покажу средний палец. А если там рак? А если рак, то, наверное, уже плевать. Ну и пусть берут мое сердце, как только я почувствую, что мне кранты. Так ведь и человеку какому-то можно помочь. Это же даже приятно осознавать. Но Бестужева за его схемы все равно выведу на чистую воду и опозорю, чтобы он наконец-то вышел из себя и показал свое истинное лицо. Перевожу взгляд в зеркало и впервые за утро улыбаюсь, представляя как он взбесится, когда я не только поеду в больницу к Сереже, но и в нужный момент дам ему знать о том где я. А когда появится Глеб, а он это сделает, я буду наслаждаться тем, что он наконец-то покажет свое лицо. Ведь покажет? Должен.

Ополоснула лицо холодной водой и принялась распутывать свои волосы. Несколько минут я безуспешно вожу по ним пальцами и почему-то боюсь прикоснуться к ним расческой. Ощущение, что они повалятся клочьями. Умом понимаю, что волосы вылезают после химиотерапии, а не от возможного рака, но почему-то у меня стойкое ощущение, что проведи я по ним расческой и стану лысой. Глупость, конечно, но я этого не переживу. Волосы, без каких-либо усилий, всегда были моей гордостью. Предпочитаю умереть со своей длинной шевелюрой.

- Не хотелось бы тебя прерывать от раздумий, но ты меня пугаешь, Соня, - вздрагиваю не только от голоса за спиной, но и от весьма ощутимого касания моего плеча.

- Не делай так больше, - зло бросаю в ответ Глебу, откладывая расческу на раковину.

- Напугал? Прости. Я был в твоей спальне минут десять. Дарья сказала, что тебя уже давно нет, так что извини за вторжение, но я стучался, - проводит рукой по моим волосам. Не знаю как я сдержалась и не одернула его руку. Два часа мне ночью их выглаживал. Все, блин, не нагладиться? Хватило же ума не задать этот вопрос вслух.

- Ничего страшного, я же не голая, - как можно спокойнее произношу я. - Ты пришел попрощаться?

- Да, я по делам, но…

- Я помню, ты приедешь за мной перед клиникой, - разворачиваюсь в кресле, почти соприкасаясь с ногами Бестужева. 

- Точно. Ладно, до встречи, - наклоняется к моему лицу, но я вовремя уворачиваюсь от его губ так, что он едва коснулся моей щеки.

- Да. До встречи, - иди уже, блин, отсюда.

Вроде бы не хотела поднимать на него голову и смотреть ему в глаза, но почему-то взглянула. Иди и хватит меня рассматривать – повторяю про себя как мантру, и Бестужев наконец-таки идет на выход.