Как я бил Гудериана - Михаил Катуков

Впереди у Днестра ухали взрывы бомб, стрекотали пулеметы, багровое зарево стояло у горизонта. Непрерывно гудел зуммер рации: из корпусов докладывали, что бригады стремительно выходят к Днестру. Я отдал приказ спешно форсировать реку, пока отступающий противник не организовал на противоположном берегу оборону.

Что произошло дальше, мне стало известно из последующих донесений.

В ночь на 24 марта разведывательные подразделения бригад Бабаджаняна и Горелова нашли на побережье полузатопленные рыбацкие лодки, сколотили из бревен и жердей плоты, приспособили другие подручные средства, переправились через Днестр и захватили на противоположном берегу небольшие плацдармы. Первыми берега, занятого врагом, достигли командир 3-й отдельной разведывательной роты 20-й гвардейской механизированной бригады младший лейтенант С. Я. Устименко и его подчиненные старшие сержанты А. П. Синицын и О. Ф. Каландюк. Вслед за разведчиками начал переправу мотострелковый батальон той же бригады под командованием капитана С. Д. Осипова.

На окраине села Романовка переправившимся подразделениям 20-й гвардейской механизированной бригады дорогу преградил интенсивный огонь вражеского пулемета. Уничтожить дзот вызвался автоматчик 3-й отдельной разведывательной роты гвардии рядовой Н. Г. Пигарев. Он благополучно подполз почти вплотную к огневой точке противника, но в последнюю минуту был ранен. И все же Пигареву удалось швырнуть в амбразуру несколько гранат. Пулемет умолк, но тут же заработал снова. Тогда боец бросился вперед и закрыл амбразуру своим телом. Залегшие было разведчики и мотострелки снова поднялись в атаку и выбили гитлеровцев из Романовки.

Хотя жертвенность была на войне не редким явлением, но, помню, подвиг Н. Г. Пигарева нас всех взволновал. По нашему ходатайству 26 апреля Николаю Григорьевичу Пигареву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Имя его навечно занесено в списки полка.

Разведчики тем временем нашли широкий брод, по которому могли пройти танки. Однако большой планомерной переправы войск организовать еще нельзя было: понтонный парк, входивший в состав армии, отстал. А без понтонного моста и паромов не переправишь на противоположный берег реки колесные машины и артиллерию.

Ночью в избу, где я остановился, пришел Соболев.

– Товарищ командующий, – быстро заговорил он, – совсем недалеко в одной деревне находится немецкий понтонный парк. Правда, в селе фашисты, но…

– Откуда у тебя такие сведения?

– Местные жители говорят, да и разведчики мои подтверждают. Вот бы нам его сейчас…

– Хорошая мысль. Но как его прибрать к рукам?

– А что, если послать Подгорбунского? Он на такие дела большой мастер… Вряд ли кто другой сумеет к нему подобраться.

Подгорбунский был человеком весьма сложной судьбы. Родом он из Сибири. Отец его в гражданскую войну сражался с белогвардейцами и погиб. Владимир Подгорбунский остался сиротой. Беспризорничал, скитался по стране. Потом попал в детский дом в городе Чите, там и воспитывался. Когда началась Великая Отечественная война, Владимир Подгорбунский подал заявление в военкомат с просьбой принять его в ряды Красной Армии добровольцем. Просьбу его удовлетворили, и он попал на фронт.

Геройски дрался с фашистами этот широкоплечий крепыш. Выполнял самые ответственные задания в разведке. Где жарко, там и он. Сначала был красноармейцем, потом сержантом, и за подвиги присвоили ему офицерское звание. За короткий срок стал капитаном, командиром роты.

Встретились с ним на берегу Днестра. Коротко объяснил я капитану, в чем суть дела, и по-дружески, не в порядке приказа, а именно по-дружески, попросил:

– Будь добр, товарищ Подгорбунский, уведи у немцев понтонный парк. Сослужи службу, век будем помнить. – И, шутя, добавил: – Учти, работа сдельная, за нами не пропадет.

Вижу, у Подгорбунского глаза загорелись. Знаю: необыкновенные дела для него любых радостей дороже. Козырнул старший лейтенант: «Будет исполнено» – и ушел к своим разведчикам.

В ту же ночь Подгорбунский со своей ротой отправился на задание. Как я потом узнал, он и на этот раз действовал лихо, дерзко, но расчетливо. Чтобы не заблудиться в пути, взял в проводники местного человека, из таких, конечно, кто нам симпатизировал, радовался приходу советских войск. А тогда таких в Приднестровье было большинство.

Глубокой ночью глухими тропами пробрался Подгорбунский со своими разведчиками через боевое охранение противника, с тыла ворвался в деревню, где находился немецкий понтонный парк, и как снег на голову обрушился на маленький фашистский гарнизон. В деревне, кроме понтонеров, никого не было. Под треск пулеметов и автоматов гитлеровцы разбежались, а наши разведчики, не теряя ни минуты, взяли на буксиры немецкие понтоны и привели их на берег Днестра, в село Устечко.

Главное сделано. А затем армейские саперы быстро соорудили понтонные паромы и стали перебрасывать на правый берег Днестра машины с горючим и боеприпасами. «Сдельная работа» командира разведроты В. Н. Подгорбунского, разумеется, не осталась незамеченной. За смелые, решительные действия, обеспечившие развитие операции, В. Н. Подгорбунский был награжден орденом Красного Знамени.

И вот трофейные паромы тянут по реке грузы. Но все же масштабы переправы не удовлетворяли нас полностью. Тем более что на прицеле у армии был центр Северной Буковины город Черновцы (Черновицы). Каждый час был на учете. Надо быстрее занять Черновцы и выйти на реку Прут, не дожидаясь, пока гитлеровцы накопят силы на этом направлении.

Задачу по захвату города Черновцы решили возложить на находившуюся в моем резерве 64-ю гвардейскую танковую бригаду полковника И. Н. Бойко. Действуя в качестве армейского передового отряда, бригада должна была выйти на реку Прут, захватить Черновцы и удерживать его до подхода главных сил армии. Задача, прямо скажем, рискованная. Дело усложнялось еще тем, что танки бригады предстояло перебросить на противоположный берег Днестра по тому же узкому броду, где переправлялись части 8-го гвардейского механизированного корпуса.

Бойко отыскал новый подходящий брод. Первым вызвался форсировать реку лейтенант П. Ф. Никитин. Его тридцатьчетверка быстро спустилась по отлогому берегу к воде, и механик-водитель уверенно повел ее к середине реки. Вздымая каскады воды, подступавшей почти к люку башнера, танк выскочил на противоположный берег Днестра. Вслед за Никитиным повели танки через водную преграду и другие экипажи. Переправившись на противоположный берег и сбивая заслоны противника, бригада устремилась на запад. За 7 часов она прошла около 80 километров. В 11 часов вечера 25 марта мне доложили, что Бойко овладел железнодорожной станцией Мощий. Это уже были северные окраины Черновцов.