Шторм и ярость - Арментроут Дженнифер Ли

Я не хотела присутствовать при повторении того, что уже пережила, и у меня были более неотложные дела. Мне следовало позвонить домой.

Рассказать все Джаде, Тьерри и Мэттью было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала. Джада и Мэттью плакали, а Тьерри хранил каменное молчание – молчание, которое, как я знала, было вызвано сильным потрясением и чувством вины. Как и я, он не мог поверить в случившееся и не мог понять, как он проглядел Мишу. В конце разговора Мэттью сказал, что приедет сюда, а я пообещала вернуться домой как можно скорее, чтобы увидеть Джаду.

Понятия не имею, как задремала, но после того, как мне дважды пришлось использовать благодать, я не должна была удивляться – даже несмотря на то, что все раны были исцелены, когда мой отец излечил Зейна.

– У тебя все в порядке? – спросил Зейн, демонстративно поднимая руку. Его кончики пальцев коснулись моей щеки, затем он убрал волосы с моего лица. – Ты проспала несколько часов. Я проверял тебя пару раз.

Это объясняло появление одеяла, которым меня укрыли. Я положила руки на подушки рядом с собой и кивнула, хотя и не была уверена в своих чувствах.

– Есть новости от Рота и Лейлы?

Зейн кивнул.

– Оба в порядке. Рот сказал, ты убедилась, что он ушел до того, как появился твой… отец.

– Да.

Мгновение тишины.

– С Лейлой тоже все в порядке. Отдыхает. Благодаря тебе. Ты, вероятно, спасла ей жизнь.

– Я не… знаю.

Голова Зейна склонилась набок.

– Трин, она говорит, что если бы ты не…

– Просто рада, что с ней все хорошо, – я прервала Зейна и почувствовала это. Взрыв разочарования, от которого в горле появился привкус перца. Это была не я. Это был Зейн. – Ты расстроен.

– Да. У меня сейчас много чего внутри. Разочарование – одно из этого.

– Я чувствую. Чувствую, что ты расстроен. А ты… ощущаешь то, что ощущаю я?

Зейн сидел рядом. Когда я посмотрела на него, его светлые волосы были в полнейшем беспорядке. Взгляд опустился, а затем, не говоря ни слова, Зейн взял мою руку и поднес к своей груди, к своему сердцу. Воздух застрял у меня в горле. Он знал, о чем я спрашиваю.

– Чувствую, – сказал он, прижимая мою руку к своей груди. – Чувствую тебя, но это было еще с тех пор, как мы впервые встретились. Словно я всегда тебя знал. Мы говорили об этом, но мне это казалось… просто странным. Может быть, наше сознание работало сверхурочно, но я чувствовал этот… толчок всякий раз, когда мы соприкасались.

– Я тоже, – я наклонилась к нему. – С Мишей все было по-другому. То есть я могла чувствовать его. Знала, что мы связаны, но это было совсем другое. Не физическое. Не так, как сейчас.

Зейн опустил наши соединенные руки.

– Может, это потому, что… так и должно было быть.

Я закрыла глаза. Так и должно было быть. Он. Я. Защитник. Истиннорожденная.

– Боже, – он издал короткий смешок. – Если то, что сказал твой отец, правда – и поскольку он архангел, я предполагаю, что так и есть, – тогда это должна была быть ты. Мой отец должен был привести тебя сюда, а не…

А не Лейлу.

Сглотнув, я слегка покачала головой и открыла глаза.

– Просто не понимаю. Не понимаю, как все это могло произойти и почему.

– Что ж, возможно, скоро мы получим ответы на некоторые вопросы, – сказал Зейн. – Я пришел, чтобы разбудить тебя. Мэттью здесь. Он с Николаем. Ты готова встретиться с ним?

Не совсем, но я кивнула, и когда Зейн поднялся, он потянул меня за собой.

В тот момент, когда я увидела Мэттью, мне показалось, что мне снова десять и единственное, что могло заставить меня почувствовать себя лучше, – одно из его объятий.

Я отпустила руку Зейна, и мне было все равно, кто был в комнате. Я бросилась к Мэттью, словно он держал тарелку с кексами. Я бросилась к нему, и он поймал меня, обхватив руками, и когда я сделала глубокий вдох, от него пахло… домом.

– Девочка, – сказал он, поднимая меня на короткую секунду. – Мне очень жаль.

Я вцепилась пальцами в его рубашку на спине, держась изо всех сил, потому что Мэттью… он был до. До того, как я приехала сюда с Зейном. До того, как Миша… сделал то, что сделал. Я не хотела его отпускать: казалось, это длилось целую вечность.

Мэттью пришлось высвободиться из моих рук, словно я была осьминогом. Когда он подвел меня к креслу, я увидела, что Николай был в кабинете за своим столом, а Зейн… стоял рядом со мной, как часовой.

Как будто он всегда был рядом.

Мэттью сел в кресло напротив, и я пристально на него посмотрела. Под опухшими глазами – плотные тени, в уголках рта – жесткие морщинки.

– Это была ошибка, – сказала я, положив руки на колени. – Вот что сказал мой отец. Я должна была быть связана с Зейном все это время.

– Мы не знали, Трин. Мы думали, что поступаем правильно, – Мэттью взглянул на Николая, а затем на Зейна. Прошло долгое мгновение. – Твоя мать должна была отвезти тебя к Эбботу. Это то, что она нам сказала, и по сей день мы с Тьерри понятия не имеем, почему она этого не сделала. Может, она просто чувствовала себя в безопасности с Тьерри, со мной. И ты так хорошо отнеслась к… – он откинулся на спинку кресла, прерывисто дыша. – Ты так хорошо отнеслась к Мише. Мы думали, это он. Мы начали тренировать вас вместе, и вы оказались связаны. Мы ни о чем таком не подозревали, пока… он не появился.

Я взглянула на Зейна. И хотя лицо у него было впечатляюще спокойным, чувствовалось, что его замешательство смешивается с моим.

– Вы двое, казалось, сразу нашли друг друга, – продолжал Мэттью. – Будто ты нарочно оказалась там, чтобы увидеть его прибытие. И он единственный знал, что ты была в Большом Зале. Он нашел тебя, когда тебя ранили. Он знал, а Миша – нет.

– Это правда, – сказал Николай, привлекая наше внимание. Он был сосредоточен на Зейне. – Мы все сидели без дела, и вдруг ты занервничал. Сказал, тебе нужен свежий воздух. Мы пробыли на улице не более пары минут, прежде чем наткнулись на нее.

Зейн медленно кивнул, а затем посмотрел на меня.

– Я не знал, что она ранена. Мне просто нужно было выйти и продолжать идти.

– Защитников выбирают при рождении. Это то, что нам говорят, и, похоже, это правда. И хотя вы двое никогда не были связаны, ты мог чувствовать ее. – Слабая улыбка появилась и исчезла, когда Мэттью провел рукой по лицу. – Вот тогда мы и поняли, что это был ты. Мы просто не знали, что делать, и твой отец…

– Он ничего не прояснил. Он просто позволил всему этому случиться, – я резко втянула воздух. – Миша не был плохим человеком. Я знаю. И ты дол- жен это знать, Мэттью. Он был хорошим, нормальным и…

– И он никогда не должен был быть твоим Защитником. Мы совершили ошибку, Тринити, а ошибки… – Мэттью покачал головой. – Я до сих пор не знаю, как он дошел до всего этого. Думаю, может, связь исказила его, сделала восприимчивым к влиянию Баэля, заставила думать и чувствовать так, как он думал и чувствовал. Кажется, это единственное стоящее объяснение.

Может, так оно и было.

Возможно, Мэттью был прав и связь, навязанная не тому Стражу, медленно отравляла его. Впрочем, я не была уверена. Он сказал о Предвестнике, который был здесь. И то же самое сказал мой отец.

Мэттью знал это. Как и Николай. Я рассказала Мэттью и Тьерри по телефону. Зейн повторил все своему клану. Было легче думать, что Мишу испортила связь. Мне хотелось думать, что так оно и было.

Но как я должна после всего этого двигаться дальше?

Я шла по незнакомому лесу в сумерках, следуя по хорошо протоптанной тропинке. Понятия не имела, куда она приведет, но полагала, что Зейн найдет меня, когда встреча в комплексе закончится.

Мэттью все еще был там, и они говорили о том, что мы нашли у сенатора – в доме, который, как только что стало известно, был разрушен до основания этим утром. Это показали во всех новостях, и люди говорили, как повезло, что сенатор оказался в родном штате Теннесси, когда случился этот странный пожар.