Дядя Фёдор, пёс и кот. Полное собрание - Успенский Эдуард Николаевич

Матроскин шепнул Шарику:

— А ты говорил, что от страусов доходов не будет. Вот они доходы-то!

— Какие ещё мы знаем аттракционы? — спросил папа.

— Надо небольшой зоопарк организовать, — предложил Печкин. — У меня уже есть один лесной экземпляр в доме, кабан обыкновенный называется. Вон, в огороде на цепочке сидит. И название у меня есть замечательное — «Русские звери на свободе в зоопарке».

— Какая же это свобода, если они в зоопарке! — удивился Шарик.

— Они же ведь не в наручниках, — ответил Печкин. — Они просто так бегают.

— Для зоопарка нужно что-нибудь экзотическое, — сказал папа.

— У меня есть ещё предложение, — сказал Печкин. — Сибирские крокодилы.

— Это что такое?! — поразился профессор Сёмин. — Да таких крокодилов не бывает.

— У нас будут, — сказал Печкин. — Мы их из брёвен сделаем и покрасим.

— Брёвна мы вам дадим, — сказал Сундуков. — И краску дадим зелёную. У нас от сельсовета осталась.

— Так и запишем, — сказал папа. — Выстругать пять сибирских крокодилов и покрасить в зелёный цвет. Ответственный товарищ Сундуков.

— А я вам дам чертежи крокодилов, — сказал профессор Сёмин. — Я их из Африки привёз, когда туда ездил язык слонов изучать.

— А что, — шепнул Матроскин Шарику. — Крокодилы всегда лежат как брёвна. Руками их трогать никто не захочет.

— В крайнем случае скажем, что это ископаемые, — шепнул в ответ Шарик.

— А вы что можете предложить? — спросил папа Шарика.

— Фотоателье. Фотографирование в обнимку с привидением. Фото с чучелом президента. Фото верхом на страусе.

— Неплохо, — сказал папа. — А где мы возьмём чучело президента?

— В этом я вам помогу, — сказала мама. — Я его из фанеры выпилю и раскрашу. Я это умею.

— А чем вы порадуете народ? — спросил папа Матроскина.

— Народными промыслами, — ответил кот. — Вышивка, резьба по дереву. Доение коровы. Глубокий сон на сеновале.

— Неплохо, — сказал папа.

— А что вы сами предложите? — спросил Матроскин папу.

Папа задумался, а потом сказал:

— Катание-сафари на «Запорожце» по пересечённой местности в окружении волков и кабанов.

— Ух! — сказали все.

— Где ж нам взять столько волков и кабанов? — ахнула мама.

— Как где? — сказал глава администрации товарищ Сундуков-Васильев. — Да в краеведческом музее! У нас там в подвале десятки экземпляров чучел завалены.

На этом совещание по превращению Простоквашино в большой туристский центр было закончено.

— Ура! — сказал папа. — Кажется, все при деле. Можно начинать штурм.

Эпилог

Этим летом я захотел побывать в Простоквашине и узнать, что там нового.

Я легко доехал до города Простоквашинска и повернул к деревне.

На развилке стоял указатель:

ПРОСТОКВАШИНО

ДЕТСКИЙ РАЗВЛЕКАТЕЛЬНЫЙ ЦЕНТР

20 КМ

Около указателя стояли сотни машин, была огромная пробка. Во всех машинах сидели дети.

Так я и не сумел добраться до «Простоквашино».

Дядя Фёдор и лето в Простоквашино

Глава первая

Торжественное начало каникул

Как-то неожиданно придвинулся месяц май. Только что на деревьях почки были, лужи сверкали скользкие, общая влажность была. А тут раз-два — и всё высохло, листья возникли, жухлая трава зазеленела и в школе занятия закончились.

Дядя Фёдор стал в деревню проситься:

— Там кот Матроскин и Шарик меня заждались.

Мама не хотела дядю Фёдора в деревню пускать. Она говорила папе:

— Только я отучила его от деревенских привычек — бегания и мотания на велосипеде. Только я его к театру приучила, к компьютеру, к книжкам, к сидению за столом по пять часов, — как он опять на волю просится!

Папа сразу сказал:

— У него от компьютера глаза квадратными получились.

Потом раскипятился и произнёс целую речь:

— Да от твоего сидения за столом он по полчаса разогнуться не может. Да от городского воздуха он совсем зелёным стал. Ему при таком маскировочном цвете в спецназ идти хорошо. Его в лесу даже свои не найдут. Пусть в деревню едет.

Мама поскрипела, поскрипела немного, но согласилась:

— Пусть.

Кот Матроскин и Шарик дядю Фёдора на тракторе на электричечной станции встречали. Они от радости сразу на нём повисли, и все вместе на землю шлёпнулись.

Как только наши приятели сели на трактор, зелёный дядя Фёдор заявил:

— Вы как хотите, а я всё лето буду отдыхать. Я буду торжественно ничего не делать.

— Это как? — спросил кот Матроскин.

— А так. Торжественно лягу на лужайке, книгу подложу под голову и буду лежать весь июнь. Загорать, на облачка смотреть.

Матроскин говорит:

— Ой, я сейчас приду, только свёклу доварю, Мурку мою подою, в магазин сбегаю, за свет заплачу, кое-что стирану… И тоже буду торжественно отдыхать весь июнь. И ещё июль прихвачу.

— Не-а, — говорит Шарик. — А я буду всё лето работать. У меня летом самый фотосезон.

И верно. Шарик летом со своим фоторужьём не расставался. Он мог его с закрытыми глазами, как автомат Калашникова, разобрать, протереть и снова собрать.

— Твою беготню с фотострелялкой и работой назвать нельзя, — сказал Матроскин. — Так, сплошное скакание по полям.

В общем, скоро дядя Фёдор улёгся на поляне — книжка под голову. Шарик рядом лёг, потом и Матроскин пристроился. Тут Печкин идёт со своей почтой.

— Чего это вы тут делаете?

— Мы ничего не делаем. Торжественно.

— Это как — торжественно? — спрашивает Печкин.

— А так, — говорит Матроскин. — И вызывающе.

— Они весь июнь так собираются торжественно ничего не делать, — говорит Шарик.

— Ой! — кричит Печкин. — Я сейчас только почту разнесу и тоже к вам присоединюсь. Мне очень нравится такое торжественное занятие.

Скоро он к ним присоединился. Расстелил свой плащик, и у них беседа началась.

— Меня вот что беспокоит, — говорит Матроскин. — Моя корова что-то стала мало молока давать. Всё думаю, как надои увеличить.

Печкин сказал:

— Сейчас в Европе новые методы применяются. Это я в журнале прочитал. Надо коровам музыку ставить перед носом. Тогда они сразу больше молока давать начинают.

— Какую музыку им надо ставить? — спрашивает Матроскин.

— Я не запомнил, — говорит Печкин. — Что-нибудь с травяным уклоном. Например, вальс цветов или что-нибудь Сен-Санса.

— А Сен-Санс-то здесь при чём? — удивился кот.

— Не знаю. Может быть, чем-то с сеном связано.

— Надо весёлую музыку ставить, — говорит Шарик, — чтобы молоко не скисло.

— Чего тут долго думать, — говорит дядя Фёдор. — У нас одна только музыка и есть. Я на чердаке проигрыватель видел со старыми пластинками. Пробуй, Матроскин.

Матроскин сразу свой торжественный отдых прекратил и на чердак полез проигрыватель доставать.

Он его быстро нашёл ещё несколько пластинок. Быстро всё это на табуреточке к Муркиной двери пристроил и пластинку завёл. Там певица по фамилии Русланова песню пела про валенки.

Корова Мурка песню про валенки не очень поняла. Она из сарая выглянула и обратно в сарай ушла сено дожёвывать.

Вторая песня была «Калинка-малинка». Она бурёнке больше понравилась. Бурёнка её всю до конца дослушала. Но опять ушла.

Матроскин, чтобы её привлечь, рядом с проигрывателем несколько овощных пирожных положил.

— Молока сегодня будет! — решил он. — На всю деревню хватит!

Глава вторая

Новое увлечение Шарика

Однажды, когда наши друзья в очередной раз торжественно ничего не делали, Шарик и Матроскин поспорили — люди какой профессии больше всех зарабатывают.

Шарик напирал на то, что больше всех министры получают и президенты разные:

— Их государство обеспечивает.

Матроскин говорил, что олигархи. Потому что они сами себя обеспечивают.