Бестия. Том 2 - Джеки Коллинз

Энцо медленно поднялся по лестнице. Лаки жива — значит ли это, что и Джино тоже? Неужели этот недоносок Дарио обвел их вокруг пальца? Или еще почище: неужели все рассказал?

— Лаки! — позвал он. — Ты где?

— В спальне! — пропела она. — Твоя подруга затащила меня сюда угоститься кокой.

Чертова идиотка! В чем Имоджин не откажешь, так это в непомерно больших титьках и непомерной глупости. Он вошел в спальню.

— Я в ванной! — жизнерадостно крикнула Лаки. — Иди, я тебе что-то покажу!

Он возник на пороге ванной — и только тогда понял, что у нее на уме. Слишком поздно. Она стояла и целилась в него из его собственного пистолета.

— Может, попробуем договориться?.. — начал он, но Лаки не слушала.

— Не стоит недооценивать умственные способности женщин, старина, — спокойно произнесла Лаки. — Это прощальный привет от Джино, Дарио и Марко… особенно Марко. И от меня, конечно!

Первая пуля продырявила ему живот; на золотистый ковер брызнула кровь.

Вторая ужалила в шею. Третьей он не почувствовал.

Все с Энцо Боннатти.

Снаружи завыли полицейские сирены.

— О'кей, Марко? — прошептала Лаки. — О'кей, малыш?

Когда автомобиль, в котором ехали Стивен, Бобби и еще двое офицеров, добрался до резиденции Боннатти, один из полицейских встрепенулся:

— Там что-то случилось. Кажется, нас опередили.

Стивен почувствовал холодок под ложечкой. Возле дома стояли две полицейские машины.

— Черт! — Интуиция подсказала ему, что триумфом и не пахнет.

В воротах стоял полицейский в форме. Он поднял руку, останавливая их машину.

— Что происходит? — волновался Стивен, предъявляя свой жетон.

Полисмен пожал плечами.

— В доме была пальба. Какая-то девушка застрелила Боннатти за попытку изнасилования.

Ощущение свинцовой тяжести в животе все усиливалось.

— Он мертв?

— А вы как думаете?.. Она всадила в него целых три пули.

— Господи Иисусе!

— Аминь, — вторил Бобби.

— Пошли в дом.

— Ага, — согласился напарник. — Хоть трупом полюбуемся.

Лаки сидела на кухне, закутавшись в простыню, и отвечала на вопросы детектива.

— Я так растерялась, когда он на меня напал. — В ее глазах стояли слезы. — Поймите, пожалуйста: ведь этот человек был для меня вторым отцом!

Детектив сочувственно кивнул.

— Он… совершенно озверел. Разорвал на мне платье, схватил за грудь. — Она разрыдалась. — Это было ужасно!

— Понимаю вас, мэм. Но что было дальше?

— Я знала, что он прячет в ванной пистолет: сам много раз показывал. Я побежала туда, он — за мной. А дальше… ничего не помню.

— Но вы его убили!

— В порядке самозащиты.

— Разумеется.

Стивен бросил взгляд на труп. Не осматривал тщательно, как Бобби, — ему и одного взгляда хватило.

— Где та девушка?

— На кухне, — подсказал полицейский фоторепортер. — Что за красотка!

Внизу, у основания лестницы, стояли дебелая телка с необъятными формами, какой-то толстяк, громила с щелками вместо глаз и загорелый субъект средних лет. Последний чуть не плакал.

Спутники жизни Энцо Боннатти. Обломки кораблекрушения…

— Отвезите их в участок и возьмите показания, — распорядился солидный полицейский.

— Я требую адвоката! — настаивала блондинка.

— Зачем тебе адвокат, милашка? — осклабился офицер. — Ты же ничего не сделала, разве не так?

Стивен вошел на кухню. Лаки подняла глаза. Их взгляды встретились. На мгновение ему показалось, будто она собирается поздороваться, но нет — девушка опустила голову и ничего не сказала.

— Это и есть подозреваемая?

— Здесь что, — прорычал следователь, — аэропорт Кеннеди? Ты кто такой?

Стивен показал служебное удостоверение и нарочно громко произнес:

— Стивен Беркли, Ди Эй[2].

Она безучастно покосилась на него.

— Вы там чересчур легки на подъем, — проворчал детектив.

— Я веду специальное расследование деятельности Боннатти. У меня ордер на арест.

— Малость припозднились.

— Можно вас на минуточку?

Детектив вздохнул и отошел со Стивеном к двери.

— Что тут произошло?

— Старый ублюдок пытался ее изнасиловать. Обыкновенное убийство в порядке самообороны.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Помочь! — буркнул детектив. — Когда от вас была какая-нибудь польза? — Он вернулся к столу и начал демонстративно делать какие-то записи.

И вдруг Стивен почувствовал на себе обжигающий взгляд. Он обернулся и увидел, как Лаки одними губами прошептала: «Привет, Стивен!», а потом: — «Прощай, Ди Эй!»

Ему страстно захотелось что-нибудь сказать ей. Что угодно! Но было нельзя.

Она улыбнулась уголками губ и в тот самый момент, когда он почувствовал себя совершенно уничтоженным, неожиданно подмигнула. Так, как умела только она, Лаки Сантанджело.

Черт побери! Два года работы насмарку, а она тут подмигивает!

Он почти улыбнулся в ответ.

Почти.

Эпилог

Похороны Энцо Боннатти вылились в грандиозное действо. Его положили в сверхпрочный бронзовый гроб стоимостью в десять тысяч долларов.

Отовсюду съехались пожелавшие отдать ему последний долг — те из его друзей, которые могли позволить себе риск засветиться на похоронах такого, как Боннатти. Кровные родственники в черном. Оба его сына — в тех самых костюмах, в которых они буквально день назад хоронили близнецов Кассари в Филадельфии.

Энцо трое суток пролежал в открытом гробу в своем особняке на Лонг-Айленде. Мимо струился поток тех, кто пришел проститься.

Среди них не было Джино Сантанджело — но лишь потому, что недавний сердечный приступ приковал его к постели, Однако он прислал цветы — огромный венок из хризантем с надписью: «Моему другу Энцо. Каждый день приближает меня к тебе. Джино».

Отец Амератти, отпевавший покойника, произнес трогательную речь.

— Энцо Боннатти до конца был настоящим джентльменом, — сказал он.

Потрясенный Стивен вернулся в свою святая святых и застал там Кэрри.

— Стивен, — сказала она, — я должна тебе кое-что рассказать. Садись и слушай.

Когда она закончила, у него было такое чувство, будто вся жизнь разбилась вдребезги. Он так гордился своим происхождением, отцом, которого ни разу не видел!

Кэрри не пощадила его, не утаила ни одной подробности.