Гелен: шпион века - Эдвард Кукридж

Саранцев, 26-летний солдат Красной Армии, попавший в 1943 году в плен к немцам, и А. Османов, 23-летний дезертир, служивший во власовской РОА. Местом их заброски была выбрана Молдавия — советская республика с плодородными землями, садами, виноградниками и животноводческими фермами, находящаяся на границе с Румынией. Уиснер договорился с Геленом и Гартенфельдом, что самолет взлетит с базы ВВС США в греческом городе Фессалоники. Хотя до места высадки предстояло преодолеть расстояние в 700 километров, однако полет над Румынией и Болгарией представлялся более безопасным, чем над Восточной Польшей или Чехословакией. Заброска Саранцева и Османова в Советский Союз состоялась 18 августа 1951 года.

Парашютисты были снабжены прекрасно изготовленными фальшивыми документами и личными «легендами». Саранцев стал «Сергеем Павловичем Федоровым», рабочим подмосковной табачной фабрики «Ява», находившимся на отдыхе на Кавказе — предполагаемом месте его шпионской деятельности. По завершении задания, с которым планировалось справиться за три недели, ему предписывалось пересечь границу СССР с Турцией недалеко от Карса. В Турции его должны были встретить агенты ЦРУ. Османову необходимо было проехать через всю Украину, пробраться сначала в Заволжье, а затем на Урал, откуда вернуться также в Турцию.

У обоих агентов имелись радиопередатчики и складные велосипеды восточногерманского производства (которые экспортировались и широко продавались в Советском Союзе) и автоматические пистолеты производства ФРГ. Кроме того, каждого агента оснастили пятью тысячами рублей, мешочком с золотыми монетами и несколькими часами — ими предстояло рассчитываться с местными крестьянами за предоставленный кров и пищу.

Их пребывание в Советском Союзе было кратковременным. Агенты несколько раз вышли на связь с геле-новским Центром, затем радиосеансы внезапно прекратились. Обоих парашютистов поймали задолго до того, как они успели достичь места назначения. Много месяцев спустя по московскому радио прозвучало короткое сообщение без упоминания каких-нибудь имен о поимке двух «американских шпионов», осужденных военной коллегией Верховного суда СССР и, «в соответствии с 58-й статьей Уголовного кодекса», приговоренных к высшей мере наказания.

25 сентября в СССР был заброшен еще один агент. На самолете, взлетевшем с американского аэродрома под Висбаденом, он пересек воздушное пространство ГДР и Польши. 25-летнего Ивана Александровича Филистовича сбросили в белорусских лесах неподалеку от его родного Молодечно, находящегося северо-западнее Минска. Несмотря на столь юный возраст, он уже имел за плечами довольно авантюрное прошлое. В 1943 году в возрасте 17 лет, когда немцы оккупировали его родные места, Фили-стович, подобно многим белорусам, добровольно вступил в ряды вспомогательных частей вермахта, затем попал в 13-й батальон СС и был отправлен в Италию, где в Форли сражался против англичан и американцев. После капитуляции Германии Филистович пробрался в Чехословакию. Затем, в 1946 году, — во Францию и Бельгию, где стал учиться в католическом университете в Лувене. Прослышав от соотечественников о том, что американцы набирают молодых русских мужчин для участия в спецопера-циях, он отправился в Германию, где попал в учебный лагерь в Бад-Версхофене.

Его пребывание в странах Западной Европы было использовано для большей убедительности придуманной для него «легенды». Он должен был представляться как угнанный на принудительные работы на территорию Третьего рейха. В годы войны работал на шахтах в Бельгии, затем вернулся в Германию в числе прочих перемещенных лиц и теперь пытается вернуться на родину. Главное задание Филистовича заключалось в поиске на территории Белоруссии так называемых «законсервированных» агентов, у которых еще сохранились радиопередатчики со времен работы на «Валли», и активизировать таким образом разведывательную сеть. Если же это ему не удастся, то необходимо было написать кое-что невидимыми чернилами в письме своему мнимому товарищу из числа насильно угнанных в Европу, проживающему во Франции. Адрес, по которому следовало писать, контролировался геленовской «Организацией» и был таким: «Иосифу Высоцкому, Рю-Гамбетта, Сен-Квентин, Париж, Франция».

Филистович какое-то время прожил в Белоруссии, откуда успел отправить в Париж несколько писем, которые из-за строгостей тогдашней советской цензуры шли целых три недели. Однако отыскать кого-либо из старых агентов Гелена или Бауна ему не удалось.

Все закончилось тем, что советская милиция заподозрила неладное. Молодой человек не выдержал допросов и признался во всем. О нем ничего не было слышно, и лишь два года спустя в брошюре советского МГБ его имя было упомянуто в числе прочих «агентов фашизма, обезвреженных органами советской госбезопасности».

18 октября состоялась закончившаяся трагедией операция по забросу агента с самолета, стартовавшего с греческого аэродрома — американский пилот пролетел мимо цели. Для этой операции Гелен выбрал двух агентов — уроженца советской Армении Константина Сапла-кяна и немца Вильгельма Шпендера, родившегося в России и долго жившего там. Их предполагалось сбросить на территорию Украины для установления контакта с группами националистов в Харькове и Киеве, состоявших на связи с НТС и ОУН. Они приземлились в румынском районе Фарагаш, где были взяты в плен сразу же, как только ступили на землю.

Несколько других операций по заброске агентов с парашютом, состоявшихся до начала зимы 1951/52 года, были лишь отчасти успешны. Однако летом 1952 года эти операции стали проводиться все чаще, и некоторые из них заслуживают более подробного рассказа. 2 мая группа из трех агентов — 23-летнего уроженца Севастополя Л. Кошелева, а также 26-летнего А. Курочкина и его ровесника И. Волошановского — была заброшена на украинской Волыни близ Цумани. В 1948 году Курочкин, служивший в рядах советских оккупационных войск в Австрии, дезертировал и бежал в Баварию, где был завербован одним из подчиненных Гелена и направлен на учебу в Бад-Версхофен. Двое других также были дезертирами, бежавшими из советских военных гарнизонов в Закавказье в Иран. Посольство США в Тегеране переправило их в Германию. После обучения перебежчиков снова отправили в Иран, откуда забросили в то же Закавказье, в район нефтяных месторождений. С «Организацией» на радиосвязь из всей заброшенной троицы вышел только Курочкин. Связь продолжалась несколько месяцев, и геленовские аналитики сначала посчитали, что первые краткие сообщения, которые передавал им Курочкин, были настоящими, однако вскоре пришли к заключению, что их агент пойман и русские ведут с ними радиоигру.

Подтверждение своим подозрениям они получили год спустя, когда в московском журнале «Огонек» появилась пространная статья, в которой сообщалось о разоблачении «фашистских шпионов» и деятельности некоего Александра Курочкина. Из статьи явствовало, что вскоре после высадки в России Курочкин добровольно явился в милицию и сознался в своей шпионской деятельности. В журнале была также помещена фотография русской крестьянки, давшей парашютисту приют и убедившей его явиться с повинной. В статье также сообщалось о шпионском снаряжении Курочкина, в которое входил миниатюрный радиопередатчик американского производства.

После этих провалов Гелен стал возлагать большие надежды на операции,