Владыка Смерти - Танит Ли

— Нет, — ответила Хабэд. — Но я и не говорю, что справедлива. Я же тебя предупредила, что у меня множество недостатков.

Зайрем подошел к ней и поцеловал сначала ее лоб, потом губы, шею… Он продолжал бы этот волнующий и трепетный спуск, но красавица остановила его.

— Награда за способности, проявленные тобой на моих уроках, не Хабэд, — сказала принцесса, хотя ее глаза утверждали совсем иное.

— Какое же другое вознаграждение хоть чего-нибудь стоит?

— Обучение магии морского народа.

— Да, награда достойная.

— И не безопасная. Древние законы подводных городов запрещают обучать людей суши нашему колдовству. Но ради тебя я сделаю исключение. Ибо уверена, что ты наш родственник, пусть и не самый близкий. Кроме того, мой отец расстроился, поскольку никто не выкупает тебя, но еще больше его раздражает, что ты живешь во дворце как мой гость. Он приказал мне поторопиться и решить, как поступить с тобой. Он хочет избавиться от тебя.

— Меня нельзя убить, — сказал Зайрем, прикоснувшись к голубовато-зеленым волосам подводной принцессы и целуя ее еще раз.

— Может, тебя и не убьет, но в Сабле есть множество ловушек. Сами по себе они безвредны, но их нельзя разрушить. Так как ты ничего о них не знаешь, отец с легкостью заманит тебя в любую из них. А потом запрет на замок в каком-нибудь мрачном, унылом месте, навсегда лишив пищи и всех радостей жизни. А я не осмелюсь освободить тебя, ибо страшен в гневе Хабзур.

— Мне кажется, что не с любовью относишься ты к своему отцу. Ты его боишься.

— Я питаю к нему почтение, — ответила Хабэд, но Зайрем все же предположил, что дело обстоит именно так, как он сказал. — А теперь отпусти меня, и я отведу тебя в то ужасное место, где ты овладеешь магическими искусствами Сабза.

Глава 5

Лестница за потайной дверью в укромной комнатке, затерянной в палатах Хабэд, вела вниз, в чернильно-черную тьму. Хабэд показывала дорогу. Они, не касаясь пола, плыли сквозь чернила, пока не увидели вдали бледный свет. Наконец из мрака показались массивные золотые ворота, освещенные фонарями, в которых тускло горел колдовской огонь. На воротах не было засова, но вокруг них, соединяя створки, обвилась черная, как нефть, змея с огромной плоской головой, на которой красовались покрытые глазурью письмена на языке Сабла: «Кто осмелится пройти?»

Хабэд подплыла к змее и просунула пальцы между зубастыми челюстями. Узнав прикосновение, змея тотчас же соскользнула с ворот, и одна из створок приоткрылась.

— Иди вперед, — приказала Хабэд, и Зайрем проплыл сквозь ворота. Принцесса вынула пальцы из пасти твари и последовала за ним. Ворота тут же сами захлопнулись, и змея вновь обвила створки своими кольцами.

За золотыми воротами, образуя широкую дорогу, тянулись два ряда гранитных колонн. Их украшали золотые кольца, с которых свисали фонари, заливающие все вокруг жутким холодным сиянием. Хабэд провела Зайрема по этому коридору, и вскоре они очутились в огромном зале, освещенном тем же холодным светом, достаточно ярким, чтобы Зайрем смог все разглядеть.

Это был Зал Мертвых. Сотни королей восседали на тронах из позеленевшей бронзы. Их ноги стояли на золотых скамеечках; золотые украшения свешивались с их плеч и рук. Плоть почивших давным-давно разложилась, но они не превратились в голые скелеты, ибо море и организмы, населяющие его, превратили королей в коралловые статуи — красные, белые и розовые.

— Мы долго живем, но смерть все же приходит и к нам, и наших королей приносят в этот зал. Все повелители Сабла сидят здесь, и так будет всегда, — объяснила Хабэд, медленно проплывая между тронами. — Это для нас очень важно, ибо наши короли не умирают совсем, а становятся одним целым, воссоединяясь с городом. Мы отвергли покровительство богов, и наши религиозные обряды весьма скромны.

В конце огромного зала выросло очередное препятствие — тяжелая каменная дверь. Никакого видимого стража тут не было, но, когда Хабэд приблизилась, дверь заворчала, словно была живой. Красавица поцеловала камень, и дверь медленно отворилась.

Едва они успели войти, как дверь со скрипом закрылась, а вода вокруг загудела.

— Что бы сейчас ни случилось, плыви за мной и не останавливайся, — предупредила Хабэд.

— Хорошо, — ответил Зайрем.

Мгновение, и они оказались в колеблющейся чаще гигантских скользких водорослей, тут же опутавших их тела — безболезненно, но достаточно сильно для того, чтобы сбить с толку Зайрема. И вдруг в чаще, прямо на их пути, показалось огромное сияющее лицо, такое же большое, как дверь, через которую они только что прошли. Лицо корчило рожи и рычало, а с его острых зубов капала слизь. Хабэд бросилась прямо к нему и исчезла в отвратительной пасти. Не отстававший от нее Зайрем задержал дыхание, почувствовав, как зловоние окутывает его, угрожая лишить сознания. Но Хабэд плыла дальше, и Зайрем старался не отставать от нее.

Казалось, они плывут по омерзительной пасти чудовища, направляясь вниз по его глотке, погружаясь в вонючую тьму желудка. Им навстречу поднимались пузыри зловонного газа, вдохнуть которые было просто невозможно. Зайрем, попробовав, чуть не задохнулся… Но вдруг миазмы рассеялись, и весь ужас закончился. Хабэд и Зайрем попали в серебряную пещеру, вода которой слабо светилась.

Пещера была пуста, и лишь у дальней стены стояла одетая в мантию статуя ростом с человека, сделанная из красного металла, почти полностью покрывшегося зеленой ржавчиной.

Хабэд подошла к статуе, ухватилась за ее плечи, дотянулась до ее губ и дунула в них.

Статуя отозвалась: она тут же вдохнула, а из ее ноздрей и ушей взметнулись вверх пузырьки воздуха. Ее зеленые глаза завертелись в разные стороны, и она заговорила.

— Смотри на меня, я — твой наставник, — прогремел голос зеленой статуи. — Кто желает учиться у меня, пусть войдет.

С этими словами она раскрылась, распавшись на две равные части — от короны до края своей мантии. Внутри нее оказался футляр такого размера, чтобы человек мог войти и стоять в нем.

— Не бойся, — сказала Хабэд. — Повинуйся и станешь мудрым. Впрочем, если ты трус, мы можем вернуться.

Но Зайрем уже подошел к статуе и шагнул в нее. Он почувствовал опасность, но не такую сильную, чтобы испугаться. Когда он вошел, статуя снова закрылась, заточив его во тьме.

В первые секунды, находясь внутри статуи, Зайрем удивился и встревожился, но вскоре все мысли его исчезли, ибо в голове статуи хранились знания тысячи — а может, и больше — чародеев — дух Сабла.

Зайрему показалось, что он видит юный мир, и горы этого мира касаются неба. Потом он увидел, как нахлынул потоп. Он смыл горы, небо и людей вместе с ним. Потом пришли волшебные грезы, и юноша словно переселялся в тела других людей и жил в них, испытывая их боль и восторг, познавая их страдания и стремления.