Когда боги спали - Аллан Коул

Сафар ощущал себя оказавшимся в худшем из кошмаров, поскольку посреди всего этого ужаса он должен был нацепить маску беззаботного человека. К тому же его мучили страхи за Мефидию.

И хотя Ирадж принимал его радушно — словно со дня их разлуки прошло лишь несколько месяцев, а не лет, — Сафар не терял бдительности. У его старого друга сохранялись те же легкие, открытые манеры. Если бы не борода, то он ничем бы не отличался от прежнего Ираджа. Хоть он и вел себя небрежно, по-королевски, но ведь таким он был всегда. Правда, он сильно возмужал. С бородой, которую, как подозревал Сафар, он отрастил, чтобы выглядеть старше, Ирадж смахивал на тридцатилетнего, хотя, как и Сафару, ему совсем недавно перевалило за двадцать. В глазах читалось то же коварство, которое позволило ему выжить посреди семейных войн. Но какая-либо злоба или жестокость, как отметил Сафар, отсутствовали.

К тому же Ираджу, ставшему причиной многочисленных кровопролитий, казалось, удавалось сохранить лик воина, а не мясника.

Это-то и заставляло Сафара, замкнутого от природы, сохранять еще большую настороженность.

Ирадж по-прежнему походил на неугомонного мечтателя. От него исходило ощущение невинности — как от всех мечтателей. Именно это больше всего и сбивало Сафара с толку. Как удавалось Ираджу выглядеть невинным посреди всех тех ужасов, причиною которых являлся он?

Сафар бросил взгляд на Ираджа, вновь отметив его замечательное сходство с Алиссарьяном.

И впервые Сафар понял истинную цену той загадке, которую, и сам того не зная, загадал Губадан: «Что же за человек был этот Алиссарьян? Монстр, как утверждали его враги? Или посланец богов?»

Сафару страшно хотелось узнать ответ.

Он отбросил смятение в сторону. Прежде всего он должен был позаботиться о Мефидии и своих друзьях. А уж затем постараться исполнить обещанное Мефидии и посмотреть, что можно сделать, чтобы уменьшить страдания жителей Сампитея.

А за этими двумя неотложными делами открывалась пропасть, широкая и глубокая. Судьба неотвратимо влекла его к краю этой пропасти.

И он ничего не мог поделать с судьбою.

После того как Сафар вымылся, переоделся в чистую одежду и выслушал первый обнадеживающий доклад о здоровье Мефидии, его позвали в личные апартаменты Ираджа.

Если бы не размеры и местоположение, шатер Ираджа ничем бы не отличался от остальных и никак не походил бы на обитель короля. Он стоял посреди дюжин таких же шатров, сделанных из простой прочной материи. По лагерю на холме сновали офицеры в мундирах, чиновники и писцы в гражданском платье. Позже Сафар узнал, что Ирадж все свои дела ведет здесь, в этих шатрах, создав тип походного двора, перемещающегося от одного поля боя к другому. Ирадж правил огромным новым королевством, протянувшимся от Божественного Раздела до самых далеких глухих мест, оставаясь все время в пути.

Обстановка в шатре Ираджа была простой и чисто деловой. Вместо столов использовались сундуки, вместо кресел — седла. У дальней стены на возвышении стоял простой походный трон с развевающимся над ним знаменем Ираджа. Войдя, Сафар обнаружил трон пустым. Приданные Сафару два адъютанта провели его мимо склонившихся над картами офицеров и сержантов. Отовсюду раздавались слова приказов и донесений.

Тяжелые портьеры отделяли часть шатра. Подойдя поближе, Сафар ощутил запах духов. Удивившись такому странному обстоятельству среди воинского окружения, Сафар еще больше поразился, когда раздвинулись портьеры и показались две юные девушки, одетые по-солдатски. Несмотря на красивую внешность, глаза их горели яростью и свирепо позвякивало навешенное на них оружие.

Не говоря ни слова, они обыскали Сафара на предмет оружия. Странно было ощущать, что тебя в самых интимных местах ощупывают красивые и грозные женщины.

Удовлетворившись, они провели его в комнату, где с кубком вина, в окружении дюжины других женщин-воинов, возлежал на подушках Ирадж.

— Сафар, — позвал он, — иди-ка ко мне. Давненько мы с тобой не выпивали.

Он хлопнул в ладоши, и женщины засуетились, поднося выпивку и закуску, взбивая подушки, чтобы Сафар мог устроиться со всеми удобствами.

Ирадж фыркнул, заметив удивленное выражение лица Сафара, ошеломленного заботой со стороны этих надушенных мужественных и красивых созданий.

— Ну как тебе моя королевская гвардия? — спросил он.

Сафар покачал головой.

— Я даже не знаю, как с ними обращаться — то ли вступать в схватку, то ли заниматься любовью, — пошутил он.

— Я сам частенько недоумеваю, — сказал Ирадж улыбаясь. — Иногда мы занимаемся и тем и другим, чтобы интереснее проходили ночи.

Женщины рассмеялись над шуткой короля, и по их лицам и жестам Сафар понял, что они не притворяются и в самом деле радуются от души.

— Ты же знаешь мою слабость к женщинам, — сказал Ирадж.

— Уж мне ли не знать, — усмехнулся Сафар.

— Стало быть, ты должен оценить подобное военное решение вопроса, — сказал Ирадж. — Вместо того чтобы замедлять собственное продвижение вперед толпой куртизанок и их пожитков, я набрал взвод красивых женщин в королевскую охрану. Они все прекрасно обученные бойцы. Я сам слежу за их тренировками и скажу без ложной скромности, что ни один наемный убийца мимо них не прошмыгнет. И опять же благодаря мною организованным тренировкам в постели они тоже превосходны.

Сафар рассмеялся.

— Тяжелая же работа быть королем, — сказал он. — Но ведь должен же кто-то заниматься ею. — Он поднял бокал, который Ирадж уже воткнул ему в руку, и провозгласил: — За жертвенность королей!

Ирадж разразился хохотом и с размаху чокнулся о бокал Сафара, так что вино плеснуло через край, и осушил оставшееся.

Он посадил к себе на колени одну из женщин и стал ласкать ее.

— Скажи мне, Лейрия, — обратился он к женщине, — что ты думаешь о моем приятеле Сафаре? Разве он не в точности именно таков, как я описывал?

Лейрия глянула на Сафара глазами, похожими на темные сливы, глазами, способными зажечь огонь в любом мужчине, кроме Сафара, все внимание которого сейчас сосредоточилось на забавной ситуации.

— Более того, ваше величество, — ответила Лейрия, не спуская глаз с Сафара. — Ведь вы еще не говорили, что он и красив. А какие глаза! Я никогда не видела мужчины с такими большими голубыми глазами. Словно в небо смотришься.

Ирадж похлопал ее по роскошному бедру.

— Что? — весело вскричал он. — Ты возжаждала другого?

Лейрия запустила руку в золотую бороду короля.

— Ну, может быть, самую малость, ваше величество, — надула она губки. — И то лишь для того, чтобы обрести побольше опыта и потом доставить вам больше удовольствия.