Рейтар - Андрей Круз

Она только ойкнула и из кухни вышла тихо.

Сон

Ночь, безлунная, беззвездная, над степью холодный ветер. И с этом ветром откуда-то из темного пространства доносятся звуки мелодии, простенькой, незамысловатой, которую играют маленькие серебряные пластинки, бегущие по зубчатому валику музыкальной шкатулки.

Река звенит, река журчитВода что твой хрустальОна кораблик слабый мчитВ неведомую даль

Высокая трава почти полегла под ветрам, обвивает сапоги, пытается задержать меня словно невидимыми руками, не пустить туда, где играет шкатулка. Не знаю, у кого из них она сейчас в руках, но знаю точно, что там где играет эта музыка — там они ждут меня. И там же, в темного, тревожное ржание Шалуна, который чувствует приближение чего-то злого в темноте. Кто к ним пытается подойти?

Я бегу на звук мелодии задыхаясь от встречного ветра, от пыли, которую он несет навстречу. Я ничего не вижу и чувствую лишь насколько тьма, что вокруг меня, пропитана злом. Я должен до них добежать, защитить от того, что приближается к ним. Я знаю, что смогу. Почему-то я это знаю.

Но мелодия словно и не приближается, и все время доносится с разных сторон, заставляя меня метаться.

Нырнет в пещеру под горой —Страшнее места нетТам толща тьмы над головойИ вынесет на свет

— Да где же вы? — кричу я и хоть в крике я срываю глотку, см при этом почти не слышу себя. — Я здесь, я иду к вам!

Глава 50

Следующий день в захваченном городке прошел спокойно, мы продолжали оборудовать позиции, закрывая ходы сообщения и устраивая противошрапнельные козырьки над укрытиями. Было жарко, но вода в городке была холодной и сладкой, из горной реки, что рождалась в скалах из родников, и эту воду мы с наслаждением пили, умывались ей и мыли в ней руки, натертые черенками лопат и заступов.

Вроде и тихо, но ощущения были тревожные. Пыль от наших работ прозрачным облаком висела над землей, закрашивая собой выгоревшую зелень, железо звенело по камню, хрустела сухая земля под штыками лопат. Стучали молотки, визжали по дереву пилы.

Хорг, настороженный и внимательный, ходил вдоль линии обороны, что-то подсказывал, указывал на какие-то недостатки, что-то исправлял. Я же и сам копал, и за другими следил. Оборона городка строилась на четырех опорных пунктах, соединенных между собой скрытыми ходами. Стрелковые позиции устраивались в подвалах и первых этажах каменных домов, к которым подсыпали дополнительные валы из земли и гравия — и снаряд не каждый возьмет такие. Из дома в дом шли траншеи, накрытые козырьками. На возвышенностях и чердаках были позиции для корректировщиков, устроенные так, чтобы пушки и бомбомет могли стрелять с закрытых позиций, не подставляясь под ответный огонь врага. А пристрелку по ориентирам еще вчера завершили.

Сектора обстрела были великолепны, противнику, если он будет, придется наступать в гору, по совершенно гладкому, хоть и пологому каменистому склону без единого укрытия. Правда, для пушек, если они у противника будут, и будет сам противник, укрытия уже найдутся, открытое пространство тянется шагов на семьсот, не более. Но эти семьсот пройти будет трудно.

С флангов же вообще зайти серьезными силами трудно — река, текущая в ущелье, нас прикрывает хорошо. Разве что какие малые группы охотников смогут пробраться, так что там небольших заслонов хватит.

Патрули вернулись на следующее утро. Риф Белый, прискакавший во главе одного из них, сказал мне на ходу, спрыгивая с седла:

— Валашцы идут, много! Пехота и пушки.

— Конница?

Он покачал головой:

— Конницы не видел, только пешие. Но много, до полка, наверное. Сейчас верстах в семи должны быть, не больше.

— Пошли к Хоргу, — позвал я его с собой.

Хорг, выслушав известие, покачал головой, поглядел на карту, покусывая светлые усы, потом сказал сквозь зубы:

— Демоны адские, ведь не должно их здесь быть никак. А все как чуял, как толкал кто в спину. Ладно, мы готовы. По местам! Дарий, у тебя двое местных во взводе, так? — окликнул он командира взвода валашских дезертиров. — Из этих самых мест, в смысле?

— Так, мастер командир, — кивнул тот. — Ест таких двое.

— Вот их и пошли с донесением к полковнику. Сюда их пришлешь, через три минуты будет готово, — добавил Хорг, вынимая из сумки блокнот и карандаш.

Вдоль линии обороны плеснуло вспышкой беспорядочной на первый взгляд суеты, в которой на самом деле был железный порядок и ясный план, затем все стихло — позиции были заняты. Я услышал, как где-то сзади, на артиллерийской позиции, открылся и с сочным железным звуком закрылся орудийный замок, приняв в ствол гранату. И они готовы, получается.

Голова колонны противника показалась часа через два. Точнее, сначала в поле показался конный патруль, идущий как передовой дозор, которому дали дойти почти что до городской черты, и лишь когда мы уже были готовы открыть по ним огонь, из зарослей в долине показалась, наконец, голова пехотной колонны. Судя по таким порядкам, сопротивления здесь никто не ждал, что странно — я был уверен, что разбежавшиеся защитники моста до своих главных сил добрались и все доложили. А получается, что не так. Или командир у противника глуп, так и ведет свой полк на нас в походных порядках.

Сигнал к открытию огня подал Хорг, свистком. И сразу же раздался дружный винтовочный залп, в единый момент ополовинивший конный патруль — их на прицеле держали уже давно. И одновременно с этим разом гавкнули две горных пушки, с шелестом послав снаряды в колонну валашцев. И после двух разрывов, легших прямо в середине колонны, пехота начала разбегаться, сосредотачиваясь. Но паники не было.

— Без команды не стрелять, — пронеслось по цепи.

Пусть у нас боекомплект и полный, и во вьюках запас патронов привезли, но какой смысл тратить их с такого расстояния? Надо ждать атаки.

Валашцы же между тем отступили в заросли и уже под их прикрытием, насколько удавалось разглядеть в подзорную трубу, разворачивались для атаки. В том, что она сейчас последует, не сомневался никто. Как я, например, не сомневался в задаче, стоящей перед ними — противник должен был оседлать мост и заодно выйти во фланг и тыл отряду Барра, увязшего в осаде форта. И хорошо, если перед нами все силы противника, а не его головной отряд, хотя и их против наших двух сотен хватает за глаза.

Почти час прошел в относительной тишине, перемежаемой лишь редкими винтовочными выстрелами в нашу сторону. То ли от нервов валашцы постреливали, то ли пытались вызвать ответный огонь, чтобы выявить наши позиции — не знаю. Но с нашей стороны ответного огня не было.