Генофонд нации - Владислав Виноградов

– Я не какой-нибудь узун кулак [89] , но за беспредел чужой идти под молотки не собираюсь, – щегольнул феней Артур Николаевич, медленно потянувшись за пачкой сигарет, лежавшей на том же прикроватном коврике: – На этой неделе действительно рыскал тут один волк [90] … Вы разрешите закурить? Ну спасибо, а то у меня все оборвалось, когда стволы увидел. Все же непривычно мирному-то человеку…

– Не тарахти, – жестко оборвал его Ноздря. – Знаю, какой ты мирный, ментяра! Говори, что за волк, откуда? Он, что ли, дал наколку на гонца?

– Он из Питера, здоровый такой, в натуре волчара. Шухер пролетел, будто в своей питерской конторе большой шишкарь… И контора круче некуда – финансовая разведка…

– Выходит, местные по его указке работают? – негромко сказал Ноздря, повернувшись к Чую. – Как думаешь?

По правде говоря, думать Чую было трудновато. Не потому, что пять минут назад на его глазах жестоко вырубили двух охранников, и, скорее всего, такая же участь ожидала хозяина клуба. Нет, отвлекала его мысли испуганная мордашка, выглядывавшая из-за плеча индюка. По многочисленным косичкам Чуй узнал девчонку, устроившую потрясный сеанс в тот вечер, когда они были в этом кабаке.

Артур Николаевич, перехватив алчущий взгляд молодого бандита, поспешил ответить за него:

– Так оно и есть, ведь Питер сейчас, в натуре, столица, самой Москвой питерцы вертят. Я вам семерки не плету [91] .

– И как зовут того волчару? – спросил Ноздря, уверовавший, что вышел на след. С утра пораньше он нахватался под завязку моли [92] , и сейчас мир представал необычайно четким, резким. Набушмаченый фраер [93] в натуре не плетет кружева – говорит, как на правилке.

– Тумаков… Кулаков, – перечислял Артур Николаевич, который действительно не мог вспомнить фамилию того опера, что приходил с Гайворонским. Сердце, сжатое словно бы рукой в холодной резиновой перчатке, постепенно отпускало. Теплело в груди, согретой надеждой, что и на этот раз – пронесет.

Не тут-то было!

– Ты нам «Поле чудес» не прокручивай, – легко снялся с места загоревшийся на девчонку Чуй. – Узнаешь все конкретно, до макового зернышка, вот тогда… А чтобы быстрей шевелился, мы твою ляльку у себя подержим. Ну-ка, орлы!

«Орлы» – меднолицые бойцы – не заставили повторять дважды, мгновенно выдернув девушку из постели, только розовые пятки мелькнули в воздухе.

Ноздря, всегда переходивший под кайфом на жаргон, одобрительно прищелкнул языком:

– Изенбровая бикса [94] ! Замотать ее в ковер. А ты, козел, помни: вставишь нам очки [95] , век маруху не увидешь.

Неожиданно Артур Николаевич вспомнил, как зовут девушку, делившую с ним постель, и которой придется, возможно, разделить с ним смерть – прямо здесь и сейчас. Ведь Крученый знал: в перестрелках пули часто достаются совсем не претендующим на это людям – зевакам, случайным прохожим. В том же, что заявившихся к нему зверей надо уделать вчистую, Крученый не сомневался ни секунды. За чужаков с него не спросят, возникшую угрозу надо немедленно устранять. Когда пришельцы станут остывать на ковре, в который они собрались замотать Хлою, Артур Николаевич подумает, что делать с трупами.

– Не позорьте девчонку… зачем в ковер, если шуба в шкафу, она и так с вами пойдет, – захныкал Крученый, прикинувшись ни на что не пригодным стоптанным валенком, и добился успеха.

На голые плечи Хлои бандиты накинули меховое пальто, одновременно спрятав стволы под кожаные куртки, не спеша двинулись к выходу. При этом Чуй по-хозяйски шарил под шубкой Хлои, а Ноздря, ухмыляясь, ждал своей очереди.

Глядя им вслед, Крученый медленно продвигал ладонь под ковер, нащупывая рукоятку пистолета. Легкий, игрушечный с виду ПСМ в умелых руках превращался в серьезное оружие, даром что калибр меньше, чем даже у «мелкашки». Просто надо помнить железное, незыблемое правило: каждую цель поражать двумя пулями, и все будет в порядке.

Восемь в обойме, один в стволе – у Крученого было девять патронов. Ну, повеселимся! Это не беззащитных зверушек бить в лесу. Стрелять бандосов – благородное занятие!

Ладонь была сухой – Крученый не волновался. Последним – удачно! – шел тот самый бандит, которого он первым наметил к ликвидации. Меньше чем за секунду две остроконечные пули одна за другой вопьются в его квадратный затылок. Потом четыре подряд негромких выстрела ПСМ сольются в один – и азиатские бойцы рухнут вслед за хозяином.

Молокососа в верблюжьем пальто Крученый решил оставить напоследок. Он не сомневался в себе и своем оружии – на пяти метрах промаха не даст. Глубоко вздохнул и коротким движением взвел курок, одновременно выключая предохранитель – еще одно преимущество ПСМ.

В другое время Ноздря, замыкавший отступление, возможно, и не услышал бы нежного, как хруст отмычки в замке, металлического щелчка за спиной. Но только не теперь. Чувства, обостренные кокаином, послали в мозг сигнал тревоги. Обернувшись, Ноздря выхватил из-под куртки тонкое кольцо и молниеносным движением набросил его на шею Крученого.

Негромкий хлопок малокалиберного пистолета поглотил свист в воздухе стального кольца, но другого выстрела не последовало. Артур Николаевич, стоявший на корточках, медленно опустил ПСМ на ковер. Каждым волоском и каждой своей клеточкой он ощущал смертельный холод стали. Холод кольца, ловко наброшенного на его шею. Карабинчиком был пристегнут к кольцу нейлоновый шнур, конец которого находился в руках бандита. Достаточно тому дернуть порезче – и голова Крученого окажется срезанной, словно кочан капусты: внутренний край стального кольца был заточен до бритвенной остроты!

Артур Николаевич слышал про подобное оружие, но в его обширной коллекции такого не было. И вот сподобился увидеть… Идиотские мысли мелькали в голове – неужели последние? Кислотой жгла досада, что успел сделать единственный выстрел – и тот не достиг цели.

Во всяком случае, все четверо бандосов, целые и невредимые, снова окружали его.

– Ну что, меж двух остался наголо? [96] – с издевкой спросил Ноздря, слегка поддернув шнур, и кольцо впилось в шею Крученого. – Мы думали, что дядя сарай [97] , а дядя и по фене петрит, и несчастье [98] заныкал. Не лох, значит. А раз такое дело, вот новая цена твоей марухи: к ночи поближе ты нам волка, который из Питера, подведешь под стволы. Сам подведешь! Сечешь поляну, нашпигованный [99] ?

Артур Николаевич, боясь пошевелиться, выдавил:

– Да.

Пореза он не чувствовал, но шее было тепло и липко от крови.

– Отзвонишься! – подвел итог переговорам на высшем уровне Ноздря. Он уже несколько минут с опаской поглядывал на захваченную девушку, на ее бледневшее на глазах лицо. Подхватил под руку и буквально выволок за дверь.

Вниз по лестнице Хлою уже тащили бронзоволицые бойцы: пуля калибра 5.45, выпущенная Артуром Николаевичем, тихо, как-то очень обыденно и незаметно оборвала ее жизнь. По ступеням волочились тридцать четыре заплетенные косички. Тридцать пятую Крученый не успел доплести до конца, и ее растрепавшийся хвостик выполнял роль метелки…

Когда дверь спальни захлопнулась за бандитами, Артур Николаевич долго не мог придти в себя. Прошлепал босыми ногами в кабинет, по дороге набирая номер мобильного телефона Ивана Гайворонского, упал в кресло у бара, не глядя плеснул из первой попавшейся бутылки.

Разговор с Иваном не заладился с первой же минуты. Оно и понятно: провернув такую операцию, Гайворонский нервничал.

– Я и предлагаю тебе расслабиться, – миролюбиво говорил Артур Николаевич. – Попаримся, водочки попьем, девчонки массажик заделают классный. Только обязательно прихвати своего дружка из Питера. У меня для него особый подарок будет, да и тебе кое-что присоветую.

Совет Гайворонскому был нужен больше водки, массажа и всех девочек, вместе взятых. Хороший совет, практический – как тихо-мирно вернуть героин хозяевам, не поссорившись в хлам с Госнаркоконтролем.

– Я-то буду обязательно, но как с Вадимом – не скажу. Самостоятельный мужик, уважаю.

– Намекни, что я подарю ему «Попрыгунью», – сказал Крученый, отыскав взглядом шпагу на стене.

– Ни фига себе! – удивился Гайворонский даже в своем непростом положении. – За что подкумку [100] такой слам [101] ?

– По фене в крытке [102] станешь ботать [103] ! – заорал, вдруг сорвавшись, Крученый, и замолотил кулаком по столу…

Обнаруженная спустя несколько минут пропажа золотых часов с репетиром не улучшила настроения Артура Николаевича. В его ушах звучала щемящая мелодия «Ах, мой милый Августин, все прошло, все!», странным образом перекликавшаяся с последними событиями. Поэтому неудивительно, что он не заметил пятнышек крови на лестничных ступенях, по которым сбегал с настроением настучать охранникам по их безмозглым кочанам.

Но и такого маленького удовольствия его лишили меднолицые бойцы Ноздри, выполнившие эту операцию немного раньше. И намного качественнее.

2. Путешествие на луну