Хроники объявленного Апокалипсиса - Александр Абердин

Вот тут-то до меня и дошло, что слова — есть один шанс из десяти тысяч, что комета пролетит мимо, ничто иное, как уловка, попытка смягчить ситуацию. Правда, я сразу же поняла, — таким образом они только всё усугубят, хотя и не была психологом. Так оно и случилось. Уж, на что в Невеле и вообще во всей Псковской области успела поработать братва, выводя в расход конченых алкашей и наркоманов, для которых не осталось ничего святого, в нашем городе уже через несколько часов началась паника, а вместе с ней приступы форменного безумия. Об этом мне рассказал часа в три Мишка. Он позвонил мне в начале третьего, спросил, как у нас дела, а потом сказал, чтобы мы заперлись, я вооружилась, как следует и в случае чего вела огонь на поражение, а он попытается пробиться ко мне. Уже находясь возле моего дома он позвонил во второй раз и сказал, что они приехали. Я выбежала во двор, посмотрела в глазок и ужаснулась, у пяти больших джипов, на которых приехал вместе со своими парнями Мишка, разбили все стёкла, а у некоторых из его ребят были окровавлены лица. Все они были вооружены и от них просто жутко несло запахом сгоревшего пороха. Как только я открыла запоры, они распахнули ворота и быстро загнали ворота во двор. Мишка тут же принялся громко командовать:

— Братва, быстро запираем ворота! Подтаскивайте сюда кран и прижимайте их фундаментными блоками. В первую очередь со стороны проезда. С озера они не сунутся.

— Кто не сунется, Миша? — Спросила я встревожено.

Он посмотрел на меня с улыбкой и ответил:

— Да, психи, мать их в дых. Мало того, что народ сбрендил, метаться начал, так ещё и синяки откуда-то повылазили. Но ты не волнуйся, Ярославна, у нас все пять джипов боеприпасами завалены под крышу, есть даже гранатомёты. Мы будем защищать тебя и Алёнку до тех пор, пока с ними не будет покончено.

От таких слов я чуть не плюхнулась в сугроб, но всё же устояла на ногах и потерянным голосом спросила:

— Это синяки вам стёкла побили?

Мишка отрицательно помотал головой и ответил:

— Нет, это нас так встретили в Плиссах, как только мы мост переехали. Плисская алкашня. Самогонщики. Блин, вот ведь говорил же я, что их нужно под ноль зачищать, пьянь эту и прочую рвань, так нет же, их пожалеть решили. Знаешь, Ярославна, один из них заскочил на подножку джипа, голыми руками стекло разбил и к моей горлянке ручонками-то и потянулся, задушить хотел. Глянул я на него, сеструха, и ужаснулся, это же уже не человек был, а форменный зверь. Хорошо, что я успел ствол из правой руки в левую перебросить и сам его за глотку схватил. Ты не поверишь, Ярославна, мужичонка этот хоть и мелкий, а силы в нём, как в хорошем быке. Две пули пришлось ему в лобешник влепить, пока он копыта не откинул. В общем я приказал всех, кто с истеричного крика на звериный рёв перешел, убивать без малейшей жалости. Всё, это уже не люди, а какие-то звери.

Кивнув, я сказала:

— Это всё массовый психоз. Именно он вызвал эту вспышку насилия. Миша, но они же могут успокоиться?

Мишка дёрнул плечом и проворчал:

— Обязательно успокоятся, Ярославна, на дне Невеля. В нём раков дофигища, так что будет им кормёжка. — После чего слабо улыбнулся и сказал — Нет, эти уже людьми не станут, да, они, по большому счёту, ими и не были никогда.

Вскоре я и сама в этом убедилась, когда со стороны Плисс прибежала толпа людей человек под триста. Камни в джипы полетели ещё в Невеле и когда ребята Мишки пристрелили нескольких сошедших с ума жителей города, как они сказали, алкашей и бомжей, за ними в погоню бросилась целая толпа, но что самое удивительное, точно такая же поджидала их в Плиссах, сразу за мостом, но уже с камнями и дубьём в руках. Когда они добежали до Карасей, ворота со стороны улицы уже были заложены дюжиной фундаментных блоков и парни спешно подтаскивали их, буксируя джипами. Туда же они потащили и второй подъёмный кран. Всего с Мишкой приехало девятнадцать парней и девять, вооружившись автоматами и пулемётами, поднялись на подмостки, которые велели соорудить по всему периметру крепостной стены и даже над воротами Три Богатыря. Сегодня они очень пригодились. Мишка велел мне запереть Алёнку в доме и подняться на подмостки, где вложил в руки бинокль и сказал:

— Чтобы потом не было лишнего базара, Ярославна, посмотри на них и скажи самой себе, кто они такие.

Какой же всё-таки он умница, этот громогласный, хулиганистый здоровяк, который не смотря на свои почти сорок лет, порой вёл себя, как двадцатилетний обормот. Увидев лица тех людей, которые плотной толпой быстро двигались к нашему дому, я ужаснулась. В них действительно не было ничего человеческого. По пути они ворвались в несколько домов и те, словно взорвались изнутри. Через окна наружу полетело всё, что попадалось им на глаза, табуретки, старые телевизоры, тумбочки и даже древний холодильник. Однако, в их действиях всё же была какая-то осмысленность — они шли по следу машин, словно стая волков, и вскоре приблизились к моему дому, стоявшему на отшибе, между деревенькой, в полутора километрах от неё, и озером Невель. Я так и не смогла заставить себя взять в руки оружие. Даже тогда, когда они сгрудились в кучу и плотной массой пошли на нас всей толпой. Мишка, приказал своим бойцам не спешить, посмотрел на меня, недовольно покрутил головой и взял в руки странного вида гранатомёт, короткая труба камуфляжной окраски, с одной стороны из которой высовывалась чёрная сфера. Он велел двум своим бойцам раздвинуть стволами пулемётов витки спирали Бруно, прицелился и выстрелил. Послышался громкий взрыв и граната желтой молнией врезалась в толпу людей.

Первый взрыв был слабым, зато вслед за ним рвануло так, что я чуть было не слетела с подмостков, но сначала я увидела огромную вспышку пламени. Толпу разметало во все стороны, но посередине, там, куда угодила граната, осталось лежать множество тел, одежда на которых загорелась и вслед за взрывом повалил дым. Они находились метрах в пятистах от нас. Я думала, что эти психи разбегутся, но они с диким воем помчались на нас и тогда в руках Мишкиных бойцов загрохотали пулемёты. От испуга я присела, но мне тут же угодила в лоб горячая гильза и я вскочила на ноги. Выстрелами из пулемётов, а это были "Печенеги", людей чуть ли не на куски разрывало, но мне показалось, что они даже мёртвые продолжали бежать к воротам и некоторые добежали до них, но очень немногие. Мишка и ещё трое бойцов бросили за ворота по гранате и всё, наконец, стихло. Эта бойня продолжалась минут пять, не больше, но видеть такое было выше моих сил. На белом снегу было хорошо видна чёрное пятно из множества чуть ли не обугленных тел, от которого к моему дому протянулась протоптанная в снегу полоса, также усеянная трупами. Один из парней, сплюнув через проволоку вниз, сказал: