Предвестник (СИ) - Горъ Василий

- Денис Владимирович, я должен…

- Прошу прощения, что перебиваю, но нам будет намного комфортнее, если вы и Светлана Николаевна начнете обращаться ко всем членам нашей команды по имени и на «ты». По крайней мере тогда, когда мы не на людях.

Последнее дополнение продавило нежелание идти мне навстречу, и Виктор Викторович нехотя кивнул:

- Хорошо, не на людях — будем, а на людях, прости, не смогу. По целому ряду причин, которые лениво перечислять.

Увидев мой подтверждающий кивок, снова расслабился и продолжил прерванный монолог:

- Так вот, я должен признаться еще в одном прегрешении: самый дальний гостевой домик был оформлен под наши вкусы. Вот мы его и оккупировали. Без согласования с тобой или хозяйками особняка.

- Ну, надо же! — притворно возмутился я, сделал небольшую паузу и озвучил жуткий вердикт: — Что ж, тогда вы и будете за него отвечать, ибо с этого дня он закреплен за вашей семьей!

- И как теперь жить-то⁈ — «запричитала» Еремеева. — Одна мысль о том, что где-то в Восточной Сибири есть домик, в который можно сбежать от московских нервотрепок и по-настоящему расслабиться, будет портить нам настроение!

- Я вам искренне сочувствую, но ничем помочь не могу… — заявил я после того, как все отсмеялись, и посерьезнел: — Ладно, у меня возник вопрос: чем займемся этим вечером?

Светлана Николаевна оторвалась от плиты, развернулась к нам лицом, подняла руку, как примерная ученица, и призналась, что у нее целых пять желаний:

- После обеда хотелось бы загнать в «Вихрь» оба «Ратрака», выгрузить их на склоне, на котором могут кататься как начинающие, так и продвинутые лыжники. После возвращения обратно — спустить Ольгу и Леонида в спортзал и познакомить с горнолыжным тренажером. Потом часик поплескаться в бассейне и упариться до умопомрачения, а после ужина поваляться на ковре в каминном зале! Кстати, кататься на подготовленных склонах совершенно безопасно: вдоль всех трасс еще в начале декабря расставлены ультразвуковые отпугиватели для крупных животных. Они автоматически включаются с рассветом и выключаются после заката, так что нужные рефлексы у местного зверья уже появились. Впрочем, у катания тут имеются и минусы: мы не захотели уродовать природу, и на склонах нет даже бугельных подъемников. Поэтому тем, кто умеет управлять конвертопланами, придется по очереди поднимать нас с конца снежных трасс к их началу.

Тут Голикова открыла духовку, разорвала фольгу на одном из стейков, и одуряющий аромат семги, запеченной с какой-то зеленью, на некоторое время лишил весь народ способности связно мыслить. Поэтому следующие несколько секунд я захлебывался слюной, глядя, как блоггерша выкладывает рыбу на тарелки, а Еремеева добавляет к стейкам жареный рис и какой-то соус, а потом все-таки взял себя в руки и озвучил свое решение:

- Планы что надо, принимаются всем пакетом. У кого-нибудь есть возражения или дополнения?

- Я бы немного потренировался. И не отказался бы от тренировочного боя по правилам бокса… — подал голос Виктор Викторович.

- Не вопрос! — кивнул я и посмотрел на его сына.

Тот покраснел, но желание озвучил:

- А мне бы хотелось, чтобы вы с Анной Аркадьевной как следует попридирались к моей технике и показали хотя бы одну боевую комбинацию с броском, которую можно будет встроить в имеющийся у меня арсенал.

- Покажем несколько. Чтобы было, из чего выбирать. Только с одним условием — если во время следующего совместного отдыха выяснится, что ты отработал показанную комбинацию недостаточно хорошо, то мы перестанем показывать новые движения вообще.

Мальчишка не стал строить из себя обиженку, обещать умереть в спортзале или выяснять, чем мы вознаградим его, если восхитимся технике выполнения. На уровне эмоций обрадовался со страшной силой, но удержал лицо, спокойно пожал плечами, кстати, довольно широкими для его возраста, и выдохнул всего одно слово:

- Идет.

Обед доставил море удовольствия. Причем не только мне и не только вкусом приготовленных блюд — после того, как все съедобное, включая десерт, было уничтожено, Светлана Николаевна аккуратно вытерла губы салфеткой, откинулась на спинку кресла, задумчиво оглядела всю нашу команду и как-то странно хмыкнула:

- Ребят, я по образованию психолог, работала по специальности восемь лет, и заработанная за эти годы профдеформация вынуждает неосознанно анализировать поведение всех людей, с которыми приходится общаться. Так вот, результаты изучения вашей компании не лезут ни в какие ворота: в ней имеется четко выраженный постоянный лидер, есть несколько ситуационных и нет жесткой вертикали власти, но внутренние конфликты отсутствуют, как класс. В реальной жизни такого не бывает, но мне абсолютно не хочется искать следы конфликтов дальше или выяснять, как вам удалось настолько хорошо притереться друг к другу. Я просто в восторге. И хочу сказать, что теперь понимаю, почему мой муж получает столько удовольствия от общения с вами и почему не считает это общение работой.

После столь своеобразного признания Еремеева практически забила на этикет. Обучая меня, Таню и Аню программировать «Ратраки», придумывала такие аналогии, что мы покатывались со смеху. Во время полета к «трассе номер один» рассказала, как познакомилась с любимым супругом, в версии «не для посторонних». Знакомя Кнопку и Заката с дорогущим горнолыжным тренажером для профессионалов, моментами откровенно валяла дурака.

Удивила и в спорткомплексе. В зале для единоборств на пару с сыном выбрала «самую крутую боевую комбинацию» и без дураков отрабатывала ее в паре с Анькой на протяжении получаса, благо координация движений бывшей художницы, отдавшей этому виду спорта десять лет и убивающейся в спортзале минимум три раза в неделю по три часа, позволяла и не такое. В бассейне вышла на бортик в достаточно смелом раздельном купальнике, предложила поиграть в водное поло и в процессе отжигала как бы не круче нас, молодых. А в сауне спорткомплекса, рассчитанной на пятнадцать человек, с гиканьем прыгала в купель и мечтала раскочегарить еще одну сауну, находящуюся в отдельном домике на берегу, пробить во льду озера большую полынью и после каждого захода в парилку окунаться в нее. При этом не играла — я прислушивался к эмофону этой женщины весь вечер и не чувствовал фальши даже тогда, когда она называла мужа, с которым прожила двадцать с лишним лет, любимым. Впрочем, и любовь, и уважение Светланы Николаевны к супругу были видны невооруженным глазом почти во всем, что она говорила или делала. А это и удивляло, и по-настоящему радовало.

Характер Егора порадовал не меньше: юношеская гиперсексуальность не позволяла ему игнорировать формы представительниц слабого пола, но он героически давил вспышки «горизонтального» интереса лишней физической нагрузкой. Почему давил? Да потому, что действительно меня уважал, считал всех девчонок моими и не собирался оскорблять нас ни словом, ни взглядом, ни действием. В общем, после того, как дамы устали париться и ушли в женскую душевую, я некоторое время ломал голову над тем, как порадовать реально достойного парня. И, в конце концов придумал. Поэтому перед ужином вручил Ростовцевой маркер и попросил расписаться на правом тренировочном шингарте, сам оставил автограф на левом и в кухне-гостиной вручил их Еремееву-младшему:

- Это тебе. За настоящий мужской характер.

- Кстати, именно в них Чума готовился к турниру-восьмерке! — добавила Аня. — И их же не продал нескольким особо предприимчивым фанатам, как-то прорвавшимся на банкет.

- Он не продал вообще ничего… — флегматично сообщила Голикова. — И не продаст, ибо это не в его характере.

Последние два предложения Егор не услышал — он прижимал перчатки к груди и смотрел мне в глаза настолько счастливым взглядом, что не передать словами!

- Все, мы его потеряли! — хохотнула Еремеева. — Судя по выражению лица, навсегда.

- Свет, да все его друзья и знакомые передохнут от зависти! — улыбнулся Виктор Викторович и выбил сына из эмоционального ступора: