В шаге от бездны - Галина Раздельная

     – Его прячут на полку, – продолжала Кали. – Убирают за ненадобностью.

     Действие кода рушило дыру подобно тому, как маленький камушек был способен породить лавину груд. Кали уже не ощущала Тёмного Кочевника. Его сознание затерялось где-то среди этого камнепада, неспособное выбраться и остановить крушение.

     – Вот это ты чувствуешь. Код в действии, – ни к кому не обращаясь, подвела итог она.

     Код отыгрывал финальные нотки в разуме девушки. Кали непроизвольно сжалась, когда комбинация приблизилась к концу. Она ждала боль, ждала ужас смерти, но не получила ничего. Взрыв остался для неё недосягаемым ни ощущением, ни взглядом. Необычная гибель чёрной дыры растекалась совсем рядом, тонкая мембрана между мирами не давала ей выплеснуться на галактику. Там же, вместе со взрывом, на волю утекали израненные души пленников. Те, кто мог пережить подобное, рвались прочь, но все порабощённые Владыкой примитивные виды даже не замечали своей недолгой свободы, они крошились в пыль выбрасываемой из эпицентра энергией. Возможно, им суждено будет стать строительным материалом для нового мира, воскресить свет угасшей Вселенной, или когда-нибудь в иных обликах вернуться самим. Ждёт ли их хоть что-то впереди – этого Кали не знала.

     Мысли её теперь всецело утекали внутрь теряющего краски сознания. Девушка прислушивалась к себе и ощущала странную внутреннюю лёгкость. Не было цепей, не было для неё ни свободы, ни неволи. Не было её самой. Она исчезала с той же неизбежностью, с какой в средоточии взрыва сейчас растворялось её бессмертие: сущность стиралась, забирая с собой все возможные воспоминания, словно обнуляя каждую жизнь, каждое воплощение. Чем дальше шёл этот процесс, тем большую невесомость ощущала Кали.

     На миг ей вспомнилась манящая Пустота аномальных разломов. Вот что обещала ей невесомость. Последние сопротивления судьбе уступили накатившему покою. Страх ушёл. Место всех эмоций постепенно занимало чарующее небытие. И Кали падала в него, тело её продолжало покрываться новыми трещинками. Паутина красноватого света расползалась по нему, медленно поглощая остатки уничтоженной сущности – последнее физическое воплощение. Лишь одна зудящая мысль не позволяла ей полностью отдаться Пустоте – Энлиль. Она магнитом тянула искореженное сознание обратно.

     Собрав воедино остатки утекающей энергии, Кали усилием воли вернулась к осознанному состоянию. Она с трудом открыла веки, повела головой, осматриваясь. Тело уже отказывалось служить ей, и каждое движение отдавалось механической болью, будто эта оболочка не принадлежала ей больше.

     Вокруг царил мрак ночи. Исчезновение светила в центре Солнечной системы ещё мало сказывалось на её объектах, но все они уже потихоньку меняли траектории, устремляясь вглубь космоса, к какому-нибудь другому источнику притяжения. Только Аккаду было суждено остаться здесь. Планета не могла оправиться от нанесённых ей ран. Прокатившаяся по ней энергия первородных существ оставила фатальные повреждения, и если расколы тектонических плит и расцветающие ненастья на поверхности ещё не повлияли бы на существование сферы, то это бы завершило раскалившееся ядро. Напитавшиеся чужой энергией, внутренности Аккада вскипали. Очнувшись, Кали уже чувствовала напряжение в недрах сферы, близость катастрофы. Её эхо разрасталось гулом в самом ядре, стремясь пробраться к поверхности. Счёт шёл на минуты.

     Густая темнота и ухудшающееся зрение не сразу дали рассмотреть окружение. Заметив тела наёмников, Кали как могла, непослушным шагом направилась к ним. Оба лежали рядом, обожжённые, почерневшие от копоти и запёкшейся крови, но ещё живые. Неуклюже опустившись на колени, девушка застыла между ними. Она бережно коснулась их рук, медленно исцеляя.

     Энлиль начал приходить в себя. Чёрная, гудящая землетрясениями и ветрами ночь предстала перед ним тягучим кошмаром. Командир не сразу понял, что увиденное реально. И в этом мраке, как облик призрака, витало белое лицо Кали. Идущий от неё свет немного разгонял тени. Её голос тихой музыкой достигал его мыслей. Она говорила что-то о перемещении. Об ограниченных возможностях, неспособности отправить их в тот мир, где сейчас находился их народ.

     В голове Энлиля ненадолго возник образ голубой, покрытой широкими океанами планеты, чем-то напоминающей Аккад. Планета находилась между внешними рукавами спиралей галактики Антареса, подле небольшого жёлтого солнца. Короткие видения обрывками показывали красоту её пейзажей, привычную аккадскую синеву неба, крутость гор и уходящие за горизонты моря. Планета была прекрасной, девственной. Разумная жизнь на ней лишь обретала своё первое право голоса, не успев изгадить первозданный лик своего дома.

     Кали обещала отправить их туда.

     Её мысли наспех передавали наёмникам какие-то наставления, что-то об их роли в судьбе всех миров и великом предназначении их народа. Энлиль практически не вникал в услышанное. Боль от удара Кочевника ещё раздирала его, исцеление проходило медленно, короткое движение влекло помутнение в голове, но и поверх всего навалившегося до него доходил скрытый смысл слов девушки. Она прощалась.

     Кали продолжала говорить, когда тонкая паутинка проползла по её щеке, практически повторяя рисунок когда-то находившегося в том месте шрама. Дотянувшись, Энлиль прикоснулся к исходящему из новой раны свету. Энергия немного жгла кожу, но наёмник не чувствовал ничего, кроме переполнившего его отчаянья. Сейчас ему как никогда во всех своих жизнях стало плевать на любые свершения будущего и судьбу мироздания. Он не являлся более совершенным, его искусственная эволюция окончательно обратилась к истокам, но и глаза обычного смертного могли понять то, что видели: Кали больше не было, она уходила, обращаясь в ничто.

     – Я останусь с тобой, – твёрдо сказал Энлиль.

     Девушка незаметно убрала его кисть, завершая их исцеления. Она коротко посмотрела на Энки, улыбнувшись тому. От потрясения наёмник не смог улыбнутся в ответ, но его взгляд был искренним. Глаза девушки вернулись к Энлилю. Он напряжённо ждал. Ощущения указывали командиру на изменения вокруг: их с Энки влекло, будто они уже сделали шаг вперёд, ступив в многомерное пространство.

     Энлиль попытался сказать что-то, но его голос предательски смазался. Он ещё видел лицо Кали, чувствовал прикосновение её руки и такое жёсткое и короткое «Нет». Темнота Вселенной поплыла перед ним, отгораживая всё физическое, превращая его сознание в распёртый шар, а его тело в крохотную несущуюся точку. Он старался докричаться до Кали, хоть и знал, что это бесполезно. Скачок молниеносно навсегда отдалял их от Аккада. Шёпот слов тихонько доносился до сознания Энлиля. Ещё какое-то время девушка обращалась только к нему, затем наступила тягучая, заполнившая собой все мысли тишина.

     Кали осталась одна.

     Просидев недолго на земле, она медленно подалась вперёд. Утекающий от неё свет всё ярче озарял сплющенные развалины Аккада. Он болезненно обжигал взгляд, и Кали с облегчением закрыла глаза.

     Паутина разрушения упорно разбредалась по её телу, разрезая плоть. Не хватало только малости, чтобы в один миг выпустить вырывающуюся через множественные трещинки энергию. Одновременно планета будто соревновалась с Кали, стремясь первой исчезнуть, освободить горячее ядро. Поверхность Аккада всё больше обрастала ненастьями, громко приветствуя скорую погибель.

     Кали не стала ни подгонять, ни затормаживать происходящее. Она просто ждала приближавшуюся к ней Пустоту. Ветер развивал побелевшие, ставшие полупрозрачными, длинные волосы, срывая с них красноватые нити энергии, ветер приносил ей звуки задыхающегося материка, резвые, горящие мысли умирающих жизней обречённых обитателей вод, лесов, неба, их подлинный страх и желание скрыться от ненастий. Кали кривилась от чужой боли, утешением ей было лишь то, что страдания Аккада будут недолгими.

     На короткое мгновение в канонаде этих воплей девушка расслышала внятный разумный голос. Удивление быстро сменилось грустной радостью.

     – Дильмун! – крикнула она и обернулась.

     Через гущу темноты к ней приближалась поникшая, сгорбившаяся фигура старика. Когда Хранитель поравнялся с ней рядом, Кали не сдержала упрёка:

     – Мне стоило всех вас уничтожить самой! Вы никогда меня не слушались!

     Старик возмущённо закачал головой.

     – Все в тебя, – тихо ответил он.

     – Почему ты остался?

     Дильмун обвёл взглядом своё посеревшее от недуга тело, но зрение девушки заметило то, что было скрыто – практически умершую душу старика. Такое не исправило бы никакое исцеление.

     – Да и подумал, не лишней будет компания друга, – добавил он.