Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 - Сборник

Для евреев всего мира их храм был истинной родиной, неиссякаемым источником сил. Где бы они ни находились — на Эбро или на Инде, у Британского моря или в верховьях Нила, — они во время молитвы всегда обращали лицо в сторону Иерусалима, туда, где стоял храм. Все они с радостью отчисляли в пользу храма проценты со своих доходов, все они к нему паломничали или собирались однажды на пасху непременно принести и своего агнца в храм. Удавалось ли им какое-нибудь начинание — они благодарили невидимого бога в храме, оказывались ли они беспомощными или в беде — они искали у него поддержки. Только поблизости от храма земля была чиста, и сюда отправляли жившие за границей своих умерших, с тем чтобы они вернулись на родину хотя бы после смерти. Как ни рассеяны были евреи по земле, здесь была их единая отчизна.

У иудеев с давних пор существовали три основных философских школы, основывавшиеся на толковании древних законов: школы Ессев, Саддукеев и Фарисеев. Фарисеи ведут строгий образ жизни и отказываются от всяких удовольствий. Всему тому, что разум признает за благо, они следуют, считая разум лучшим охранителем во всех желаньях. Они выдаются своим почтительным отношением к людям престарелым и отнюдь не осмеливаются противоречить их предначертаниям. По их мнению, все совершающееся происходит под влиянием судьбы. Впрочем, они нисколько не отнимают у человека свободы его воли, но признают, что по предначертанию Божию происходит смешение Его желания с желанием человека, идти ли ему по пути добродетеля или злобы.

По учению Саддукеев, души людей умирают вместе с телом. Они не признают никаких других постановлений, кроме постановлений закона. Они считают даже похвальным выступать против учителей своей собственной философской школы. Это учение распространено среди немногих лиц, притом принадлежащих к особенно знатным родам. Впрочем, влияние их настолько ничтожно, что о нем и говорить не стоит. Когда они занимают правительственные должности, что случается, впрочем, редко и лишь по принуждению, то саддукеи примыкают к фарисеям, ибо иначе они не были бы терпимы простонародьем.

Учение Ессеев требует все предоставлять на волю Божию. Они признают бессмертие душ и считают стремление к справедливости высшею целью. В храм они доставляют пожертвования, но сами они не занимаются жертвоприношениями, признавая другие способы очищения более целесообразными. Поэтому им запрещен доступ в общий храм и они совершают свое богослужение отдельно. Впрочем, это наилучшие люди, которые всецело отдаются земледельческому труду. Они не имеют ни жен, ни рабов, полагая, что женщины ведут лишь к несправедливостям, а вторые подают повод к недоразумениям.

Родоначальником четвертой философской школы стал галилеянин Иуда. Приверженцы этой секты во всем прочем вполне примыкают к учению Фарисеев. Зато у них замечается ничем не сдерживаемая любовь к свободе. Единственным руководителем и владыкою своим они считают Господа Бога. Идти на смерть они считают за ничто, равно как презирают смерть друзей и родственников, лишь бы не признавать над собою главенства человека.

Веками иудеи противостояли захватчикам и угнетателям. Вавилон, Египет, царство Селевкидов — разве не были они когда-то такими же мощными государствами, как и Рим? И все-таки Иудея против них устояла. Что сильнейшая армия мира перед дуновением уст божьих? Оно развеет ее, как мякину, и, как пустые орехи, сбросит в море ее тараны.

Эта страна, освященная Ягве, теперь осквернена римлянами, как проказой, и пожираема червями. Римлян нужно растоптать, уничтожить, вытравить. На что надеются они, ведя себя с такой наглостью? У них есть войско, есть их жалкая «техника». Их можно совершенно точно исчислить, их легионы: в каждом десять тысяч человек, десять когорт, шестьдесят рот, к ним шестьдесят пять орудий. А у Израиля есть бог Ягве. Он безлик, его нельзя измерить. Но от его дыхания рассыпаются в прах осадные машины, и легионы истаивают в ветре.

У Рима есть мощь. Но эта мощь уже проходит, ибо Рим поднял дерзкую руку на Ягве, и его избранника, которого Ягве так долго дарил своим благоволением, против его первенца, его наследника — Израиля. Рим миновал, царство же мессии впереди, оно восходит. Мессия придет сегодня, может быть — завтра. Может быть, он уже пришел… Разве не написано о железной метле, которая выметет всякую гниль из Израиля и из всего мира? И разве спаситель — не эта железная метла? Мессия был тем полубогом, о котором грезила эта часть света. Тем, кто восстанет, чтобы отомстить Риму за порабощение Востока. Загадочное существо, таинственное, сверхземное, немного нелепое, как все порождения восточного суеверия, но все же влекущее и грозное.

Разве не чудовищно, что вас, с кем Ягве заключил союз, в этой его стране только терпят, а римские свиноеды в ней хозяева? Пусть они везут свои легионы на кораблях через море и ведут их на вас через пустыню. Верьте и боритесь: у них — отряды и машины, у вас — Ягве и его неисчислимое воинство.

Глава третья. Ergastulum[68]

Кирпичный завод для каторжников4 век до н. э. (За месяц до Явления в пустыне)

Рано утром в тот день, Эфраим прямиком отправился навестить своего отца, больше надеясь застать того еще живым, чем в здравом уме. Каторжные работы любого сломают. А отец итак не был силен здоровьем, но дух его и вера были крепки и непоколебимы. Эфраиму понадобилось немало времени собраться с собственным духом, и отпустить чувство своей вины перед отцом, чтобы сделать этот сегодняшний шаг. Прошло больше года с того момента, как отец был обвинен в нелепом преступлении в подстрекательстве против власти Рима. Для Эфраима, конечно же, отец был невиновен, и лишь по ошибке был задержан вместе с остальными такими же несчастными, как и он, во время волнении в храме. Но доказать что-либо было невозможно. Особенно тем, кто и не собирался оправдывать задержанных.

В ту злополучную субботу, год назад, евреи, придя в главную синагогу, увидели у входа начальника греческого отряда со своими солдатами, приносившего в жертву птиц. Такие жертвы приносились обычно прокаженными, а в Передней Азии излюбленное издевательство над евреями состояло в том, что им приписывали происхождение от египетских прокаженных. Служители синагоги предложили грекам поискать для своего жертвоприношения другое место, пытаясь решить все миром. Греки же нагло отказались, заявив, что миновали времена, когда евреи могли орать на них, и указывать, что делать. Еврейские служители вынуждено обратились к полиции и властям города. Полиция заявила, что должна сначала получить соответствующие инструкции. Наиболее вспыльчивые из евреев, не пожелавшие оставаться больше зрителями дерзкой издевательской проделки греков, попытались силой отнять у них жертвенный сосуд. Блеснули кинжалы, ножи. Паника обрушилась, пробежав волной по толпе, собравшихся людей. Началась резня, и многие пострадали в тех жутких беспорядках. Обычные люди, случайные прохожие бежали врассыпную от храма, но их настигала смерть в виде греков и римлян. Римлян тоже немало пострадало в тех беспорядках, и это послужило поводу, для обвинению.

Это было не первым столкновением — маленькая партизанская война против римского протектората, которую Иудея вела вот уже целое столетие, вспыхнула недавно с новой силой, и по всей стране с яростным озлоблением. Правда, больше было недовольных разговоров и мелких столкновений, чем таких массовых волнений с сотнями погибших людей. До сих пор, по крайней мере, в Иерусалиме, обеим партиям порядка, аристократической — «Неизменно справедливых» и буржуазной — «Подлинно правоверных», удавалось удерживать население от насилий над римлянами и греками. Но недавно перевес получила третья партия, «Освободителей Израиля», пытавшаяся развязать войну за освобождение. Пока немногие становилось на их сторону, опасаясь ответных мер со стороны Рима.

Наконец, когда уже в том столкновении у храма, были сотни убитых и раненых, вмешались официальные римские войска, призванные поддерживать порядок в Иудейской провинции. Они задержали нескольких евреев как зачинщиков беспорядков внутри страны, у греков они конфисковали жертвенный сосуд. Среди этих десятков несчастных задержанных оказался и отец Эфраима — Мелех, ни в чем не повинный священник первой очереди. Мелех даже не участвовал в тех спорах с греками, и уж точно не подстрекал никого. Озлобленные солдаты тащили на суд и правых и виновных.

Сначала всех задержанных в тех волнениях отправили в копи, но многие там не выдержали. В том числе и бедный Мелех. Обычно приговоренные к принудительным работам используются для постройки дорог, очистки клоак, для работы на ступальных мельницах и на водокачках. Но в связи с недавним резким ростом строительства в Иудее, римляне все больше требовали людей на кирпичные заводы. Работа на кирпичном заводе считается самой легкой. Управляющие фабриками неохотно брали заключенных евреев. И пища не по ним, и работать не желают в субботу. А в связи с ростом строительства в Иудее, именно к государственным кирпичным заводам начали предъявляться невероятно высокие требования. Так что, даже гуманность должна иметь свои границы, и отставлена в сторону. Тут каждый вынужден приналечь. Требуемое количество кирпича должно быть выработано, во что бы то ни стало. Аппетиты римских архитекторов отнюдь не отличаются умеренностью, и никак не собирались уменьшатся. Пятнадцать рабочих часов — теперь официальный минимум. За неделю из восьмисот или тысячи заключенных подыхают в среднем пятьдесят — двести человек в месяц. И это официально допустимый максимум. Правда, частенько он нарушался перевыполнением, но это скрывалось от официальной статистики.