Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ) - Александр Костенко

то я теперь на пять метров ухожу, а если не расширять, то будет только четыре. Разница существенная, господин. Да, слух шёл от орков, что там аж на сотой ступени, если все четыре раза не раскрывать, то на преображении свершения можно будет аж на пятнадцать метров уходить, а потом вот от этих пятнадцати метров на следующих двадцати пяти ступенях боги будут одаривать. Но я не орк, три века не живу.

— Не понял. О каком преображении свершения ты говоришь?

— Ну, это, вот свершение достигло сотой ступени, и боги награждают разумного за его… это, как там церковники говорили… за деяния его, вот! Если всё время расширять «Рывок», то к преображению будет девять метров, на преображении добавят боги ещё три метра и всё. Ну, понятно, что с каждой ступенью Дыхания сердца надо больше платить, но это как бы понятно. Вот если сокращать плату, то на преображении будет шесть метров как все обычные три, ну, по тратам, а у меня вот пять метров как два по три. Уж лучше отпрыгнуть дальше один раз, чем два раза прыгать, вдруг, где камень или что. А не раскрывать свершение я не могу, жизнь требовала, сами понимаете, господин. Боги наградили бы сильно, но я ж не орк или дворф, или длинноухий, долго не проживу.

— Боги награждают кротких.

— Да вы как церковник сейчас сказали, господин, — Хашир хлопнул себя по бедру. — Вот церковник тогда мне это всё и объяснил. Боги делают нас равными и ждут наших деяний. И по ним награждают. И вот сначала мы все три метра уходим, а на ступени выбор: расширить на две третьих, уменьшить или оставить, получив малую награду. А потом, после возвышения, опять будут предлагать награду на две третьих, только уже по метрам после возвышения. Ну, вот, к двенадцати добавить восемь, ага. Или там три, если не оставить как есть. Ну или десять и пять, если вообще не раскрывал.

— У нас нет таких вещей, как возвышения. Нас боги просто награждают, и мы идём не сначала, а на сто первую ступень, сто вторую и так далее.

— А, ну так, на то у нас и разные боги, — Хашир пожал плечами и ещё разок помешал суп. Обед был готов. Разлив горячее по тарелкам, мы молча заработали ложками под голодным взором Дарика.

Ещё давно сестрёнка говорила, что «Рывок» каждые двадцать пять уровней можно улучшать, вплоть до сотого уровня. Но я-то раньше считал, что сотый уровень последний. Подобное обескураживает, но хотелось бы узнать одну деталь. В книгах умений в гильдии авантюристов всё было расписано до сотого уровня, но люди обычно дольше и не живут. Но как же будет называться умение после преображения? «Рывок № 2», или «Рывок. Версия улучшенная»? Или он сейчас называется «Рывок», потом превратится в «Рывок побольше», «Большой Рывок», «Очень большой Рывок» и «Совсем большой Рывок, жесть»?

После обеда мы в лагере пробыли недолго. Хашир по моему настоянию принялся ухаживать за лошадьми, ибо вернёмся поздно, а вечером в планах кувшин вина. Я же подошёл к расстеленному на земле плащу одного из бандитов, где Хашир сложил все мало-мальски ценные трофеи. Он собрал даже штаны и спальники, и куртки с шапками, предлагая продать их в городе. Стоило мне присмотреться к шмотью, как я тут же отстранился и брезгливо поморщился — по всей одежде копошились чёрные точки. Всё это завшивленное тряпьё только сжигать.

Недалеко от плаща лежал рюкзак с более приемлемыми ценностями, как выразился остроухий. Металлические кружки и ложки, пара серебряных колец и небольшой кошель с монетами. Выходило на пятьдесят монет королевства. Мне во всём этом надобности не было, так что я сказал Хаширу забрать себе. Естественно, подобная мелочь была ему нужна, и остроухий расплылся в довольной улыбке.

В мешке было кое-что ещё. Серебряное, прямоугольное и на цепочке, и с белёсыми полосами на всех сторонах предмета. Эту вещь я положил себе в карман.

— Что-то магическое, да, господин? — спросил Хашир, когда мы ушли от стоянки.

— Скорее всего, нагреватель.

— Знаю такие, полезны они. Повезло, денег стоят.

— Плевать, всё равно выкидывать. Иначе придётся объяснить, откуда он у меня. А, значит, рассказать о встрече с Дариком и прочее. Лишние проблемы. Лучше подарю скверне, чтобы смиловалась над нами.

Мой ответ Хаширу не понравился: он задумчиво уставился себе под ноги, поправив на плече связку из двух мечей. Но долго идти молча остроухий не мог.

— А вопрос так-то можно, господин? Это про Нарсака, — я кивнул. — А вы, ну, я не хочу сказать, что вы неправы, но…

— Помнишь, я говорил, что мне один авантюрист рассказывал про разрушенную миносами деревню? Он был из той деревни, и про других выживших не говорил.

Долгие секунды Хашир шёл молча, прежде чем громко вдохнуть воздух.

— Вот же тварина зачухонная! Стало быть, он с тем пацаном баловался на конюшне⁈ Вот он… А я-то поверил, уж было жалеть его начал. Так оно, получается, господин, что Нарсак действительно присовывал тому пацану. Долго, значит, баловался, а потом пацан сообразил, что можно заработать на учёбу в какой гильдии, или что ещё. Понятно, как закончился первый же шантаж. Но я, вот по душам, вот понимаю Нарсака. Да, господин, вот понимаю. Да он всяко жил бобылём у себя в деревне, а иногда нужно же тепло близкое ощутить, вот и подыскал себе дружка, — Хашир рассмеялся собственной шутке. — Так и я иногда, но не с мальчиками, нет, но вот меня же в ватаге Дарика Балагуром прозвали. Вот иной раз влетали в деревню какую, так я первый балаган устраивать по домам, где бабы прятались. Ох и закрутили мы в одной деревне, помню…

Не стесняясь всяких подробностей, Хашир принялся рассказывать о своих, как он считал, героических, бесстрашных, весёлых и забавных похождениях. Я делал вид, что слушаю его, и даже иногда вставлял какое-то веское замечание или вопрос — но в основном нещадно давил в себе рвотные позывы.

У километрового преддверья скверны былая уверенность остроухого испарились. Его острое лицо стало ещё острее, взгляд похолодел, а каждый шаг пружинил в коленях. Недалеко от скрюченных скверной деревьев Хашир остановился, показав на труп около деревьев.

— Господин, я, это…

— Боишься? Правильно. Если не бояться скверну, то можно умереть. Я знаю это наверняка. Но если волнуешься, что тварь может тебя утащить в нору, но у меня на такой случай кое-что припасено.

Я достал припасённый свиток и активировал печать, указав на ратона. Его ноги белыми нитями «Паутины»