Дневники - Иван Бунин

Конечно, вполне "заборная литература". Но ведь этим "забором", таким свинским и интернациональным, делается чуть не вся Россия, чуть не вся русская жизнь, чуть не все русское слово, и возможно ли будет когда-нибудь из-под этого забора выбраться? А потом – ведь эта заборная литература есть кровная родня чуть не всей "новой" русской литературе. Ведь уже давно стали печататься – и не где-нибудь, а в "толстых" журналах – такие, например, вещи:

Уж все цветы в саду поспели…Тот лен, из какого веревку сплели…Иду и колосья пшена разбираю…Вы об этой женщине не тужьте…А в этот час не хорошо везде ль?Царевну не надо в покои пустить…Я б описал, но хватит слов ли?

Распад, разрушение слова, его сокровенного смысла, звука и веса идет в литературе уже давно.

– Вы домой? – говорю как-то писателю Осиповичу, прощаясь с ним на улице. Он отвечает:

– Отнюдь!

Как я ему растолкую, что так по-русски не говорят?

Не понимает, не чует:

– А как же надо сказать? по-вашему, отнюдь нет? Но какая разница?

Разницы он не понимает. Ему, конечно, простительно, он одессит. Простительно еще и потому, что в конце концов он скромно сознается в этом и обещает запомнить, что надо говорить "отнюдь нет". А какое невероятное количество теперь в литературе самоуверенных наглецов, мнящих себя страшными знатоками слова! Сколько поклонников старинного ("ядерного и сочного") народного языка, словечка в простоте не говорящих, изнуряющих своей архирусскостью!

Последнее (после всех интернациональных "исканий", то есть каких-то младотурецких подражаний всем западным образцам) начинает входить в большую моду. Сколько стихотворцев и прозаиков делают тошнотворным русский язык, беря драгоценные народные сказания, сказки, "словеса золотые" и бесстыдно выдавая их за свои, оскверняя их пересказом на свой лад и своими прибавками, роясь в областных словарях и составляя по ним какую-то похабнейшую в своем архируссизме смесь, на которой никто и никогда на Руси не говорил и которую даже читать невозможно! Как носились в московских и петербургских салонах с разными Клюевыми и Есениными, даже и одевавшимися под странников и добрых молодцев, распевавших в нос о "свечечках", и "речечках" или прикидывавшихся "разудалыми головушками"!

Язык ломается, болеет и в народе. Спрашиваю однажды мужика, чем он кормит свою собаку. Отвечает:

– Как чем? Да ничем, ест, что попало: она у меня собака съедобная.

Все это всегда бывало и народный организм все это преодолел бы в другое время. А вот преодолеет ли теперь?

10 мая.

"Колчак потерял Белебей и засекает крестьян насмерть… С Колчаком едет Михаил Романов… едет на старой тройке: самодержавие, православие, народность… несет еврейские погромы, водку… Колчак поступил на службу к международным хищникам… чтобы под хладнокровной, раскормленной рукой Ллойд-Джорджа билась в судорогах истощенная страна… Колчак ждет, когда сумеет пить кровь рабочих…"

Рядом брань и угрозы по адресу левых эсеров: "Эти писаки зарываются и порой пускаются в пляску… мажут свою физиономию, но на физиономии, как они ни чистятся, все же есть кулацкие веснушки…"

Помимо крестьян, "засекаемых" Колчаком, страшно беспокоятся и о немцах: "Гнусная комедия в Версале закончена, но даже шейдемановцы заявляют, что условия союзных живодеров, буржуазных акул, совершенно неприемлемы…"

Ходили на Гимназическую. Почти всю дорогу дождь, весенний, прелестный, с чудесным весенним небом среди тучек. А я два раза был близок к обмороку. Надо бросить эти записи. Записывая, еще больше растравляю себе сердце.

И опять слухи – теперь уже о десяти транспортах с "цветочными" (то есть, говоря по-русски, цветными) войсками, будто бы идущими выручать нас.

О Подвойском, от человека, близко знающего его: "Тупой бурсак, свиные глазки, длинный нос, маньяк дисциплины…"

11мая.

Призывы в чисто русском духе:

– Вперед, родные, не считайте трупы!

Из вестей о "разгроме" Григорьева можно убедиться только в одном – что григорьевщиной охвачена почти вся Малороссия.

Вчера говорили, что в Одессу приехал "сам" Троцкий. Но, оказывается, он в Киеве. "Прибытие вождя окрылило всех рабочих и крестьян Украины… Вождь произнес длинную речь от имени народных миллионов в дни, когда разбит позвоночник буржуазной уверенности, когда мы слышим в ее голосе трещину… Говорил к народу с балкона…"

Как раз читаю Ленотра. Сен-Жюст, Робеспьер, Кутон… Ленин, Троцкий, Дзержинский… Кто подлее, кровожаднее, гаже? Конечно, все-таки московские. Но и парижские были неплохи.

Кутон, говорит Ленотр, Кутон – диктатор, ближайший сподвижник Робеспьера, лионский Аттила, законодатель и садист, палач, отправлявший на эшафот тысячи ни в чем не повинных душ, "страстный друг Народа и Добродетели", был, как известно, калека, колченогий. Но как, при каких обстоятельствах потерял он ноги? Оказывается, довольно постыдно. Он проводил ночь у своей любовницы, муж которой отсутствовал. Все шло прекрасно, как вдруг стук, шаги возвращающегося мужа. Кутон вскочил с постели, прыгнул в окно во двор – и угодил в выгребную яму. Просидев там до рассвета, он навсегда лишился ног, – отнялись на всю жизнь.

Говорят, в Николаеве идет еврейский погром. Очевидно, далеко не всех крестьян Украины "окрылило прибытие вождя".

Однако тон газет стал крепче, наглее. Давно ли писали, что "не дело большевиков распинать Христа, который, будучи Спаситель, восстал на богачей"? Теперь уже иные песни. Вот несколько строк из "Одесского Коммуниста":

"Слюни такого знаменитого волшебника, как Иисус Христос, должны иметь и соответственную волшебную силу. Многие, однако, не признавая чудес Христа, тем не менее продолжают миндальничать по поводу нравственного смысла его учения, доказывая, что "истины" Христа ни с чем не сравнимы по их нравственной ценности. Но, в сущности говоря, и это совершенно неверно и объясняется только незнанием истории и недостаточной глубиной развития".

12 мая.

Опять флаги, шествия, опять праздник, – "день солидарности пролетариата с красной армией". Много пьяных солдат, матросов, босяков…

Мимо нас несут покойника (не большевика). "Блаженни, иже избрал и приял еси, Господи…" Истинно так. Блаженны мертвые.

Говорят, Троцкий таки приехал. "Встречали, как царя".

14 мая.

"Колчак с Михаилом Романовым несет водку и погромы…" А вот в Николаеве Колчака нет, в Елизаветграде тоже, а меж тем:

"В Николаеве зверский еврейский погром… Елизаветград от темных масс пострадал страшно. Убытки исчисляются миллионами. Магазины, частные квартиры, лавчонки и даже буфетики снесены до основания. Разгромлены советские склады. Много долгих лет понадобится Елизаветграду, чтобы оправиться!"