Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Игры в мафию… с мафией
Столичный мегаполис, Штаб-квартира клана, минус четвёртый этаж
Мы с Мисой работали, чётко и методично, с неотвратимостью первозданной стихии уничтожая всех причастных к криминальному клану. И если кто-то думает, что двоих для столь обширного здания мало — плохо знает валькирий. Сама по себе стая — это сердце, мозг боевого механизма, многочисленные конечности которого составляют полчища разномастных дронов. Всё пространство штаб-квартиры клана полнилось сейчас миниатюрными «пчёлками» дройдов-разведчиков. Они проникали в любую щель, снимали показания, сканировали, записывали — чтобы тут же передать добытую информацию по цепочке своих собратьев, в центр.
В нашей группе именно Мисель была таким центром. Через её коммуникатор текли нескончаемые информационные потоки, но так как для одной кошки их было чересчур много, анализом занималась Милена со товарищи. А уже от неё к нам поступали вполне удобоваримые суммарные данные, очищенные от шелухи помех, потерь при передаче, дубляжей или не несущих практического смысла данных и даже от неудобных ракурсов съёмки. Мы получали вполне рабочую модель.
Такой подход был следствием малочисленности нашей боевой группы. Там, где стаи просто объединяли данные своих тактических коммуникаторов, мы вынуждены были идти от противного и получать вводные от жёсткого центра. Да, более костная система, ещё и подверженная воздействию систем РЭБ — но в условиях дружественной территории и тотального перевеса в технических средствах именно она оказалась оптимальной. Участвуй в штурме хотя бы одна наша стая… А ещё лучше — три-четыре полносоставные стаи… Тогда можно было и поработать в тактическом звене.
Зачистка проходила чётко, с минимумом лишних движений и операций. Большую роль в ней играла база биометрических данных штарнцев, заведомо связанных с криминальным сообществом. Наши «пчёлки» скрупулёзно срисовывали положение каждого разумного в пространстве, на Базе создавалась модель этажа, а дальше мы уже действовали сообразно поставленных задач. Все члены клана подлежали безусловному уничтожению, поэтому мы особо не миндальничали. Засекали положение целей на этаже, планировали маршрут с тем, чтобы никто не ушёл обиженным, ну а дальше начиналось собственно движение. Прочь летели ошмётки лёгкой брони, боевых платформ, стационарных турелей, даже стены порой разлетались в труху, когда требовалось немного спрямить маршрут. Естественно, под раздачу попадали и все те, кто направлял на нас оружие, даже если таковых не было в нашей базе данных. Десант есть десант, это тебе не обычные правоохранители, с их бесконечным расшаркиванием, попыткой арестовать — читай, взять живым. У нас таких задач не стояло. Раз пытаешься стрелять — значит, враг, и точка. Ну, или база биометрии оказалась неполной…
Этаж за этажом, коридор за коридором, помещение за помещением… Если встречалось что-то крупное, я шмалял по нему разрядами с клинка, в остальных случаях хватало магнитки валькирии. Да, кошка ведь не простую винтовку взяла, а в модификации для брони. Огромную дуру, с чудовищной пробивной силой, так что легко прошивала даже неплохо бронированные цели. Мисель здесь вовсю пользовалась уникальной генетикой собственной ветви, позволяющей ей не обращать внимания на запредельную тяжесть боевой машинки и её сумасшедшую инерцию выстрела. В итоге моя роль вновь свелась к роли защитного дройда — как тогда, в памятных боях выходного дня, на тренировочной Базе. Лишь в крайнем случае валькирия запрашивала огневую поддержку — да и то без особого желания. Любила Миса свою магнитку, обожала эту безумную гонку со смертью. Тем более, мои поля всегда были к её услугам, предельно упрощая картину боя.
Было одно удовольствие наблюдать за ловящей кайф кошкой. Мисель обожала эту игру, обожала орудийную дуэль, обожала видеть противника в перекрестье системы наведения и самой попадать под раздачу, если вовремя не уйти с линии атаки. Ну а я ещё и добавлял остроты… Первые пару раз кошка, конечно, дёргалась, зло стреляла глазками, но потом ничего, втянулась! Сама стала отыскивать укромные уголки, где можно провести скоротечный интим. Дошли до того, что даже позиции для стрелковой дуэли выбирали с оглядкой на взаимное удовольствие. Ну да, спереди — удовольствие от пострелушек, а сзади — удовольствие… от пострелушек иного рода. Такой интересной войнушки у девчонки ещё не бывало — чтобы сразу два в одном! И всё это под бурлящим адреналином реального боестолкновения…
А потом ранили Лайну, и нам резко стало не до веселья. Я как раз пристроился к Мисель сзади, пока она вяло отстреливалась, засев за кучей каких-то стальных ящиков, когда внутреннее пространство коммуникатора обожгло кроваво-красным отсветом. Всё, что стояло, тут же упало, и я отвалился от Мисы, силясь понять, как там у рыжей. Метиллия тоже подобралась. На проекции возникла ощеренная в жутком оскале мордаха Лай. Девочка из последних сил отползала за ближайшее укрытие, и по всему выходило, успевала уйти с линии огня.
«Замаскированная турель! Дройды уже прошли, я шла вторым эшелоном, и тут-то они меня подловили… Твари! Точно человек управлял! Найду урода — стол ему раем покажется!» — рычала кошка, пытаясь отвлечься от разрывающей всё правое бедро боли.
«Лай, Лай, держись! Я с тобой!» — рыкнул ей, передавая картинку с самым участливым выражением лица, какое только мог изобразить.
«Да всё нормально уже! Не дёргайся, кот! — вместе с болью в голосе рыжей проскользнуло довольство — не забыл. Несмотря на рандеву с Мисель — не забыл. — Я себе уже химию вколола. Дройда отвела, он меня прикрывает. Ещё минута, пока заклею раны, и буду козочкой скакать — не хуже, чем раньше!»
И в самом деле, через минуту или около того снежка, как ни в чём не бывало, вновь выдвинулась на помощь Арье, с которой работала в связке. Ещё там где-то недалеко была Милаха. Ладно, обошлось, и то хорошо. После химии и полевой медицины сестра ещё долго продержится, а потом в регенератор — тут без
