Кими Райкконен. Последний настоящий гонщик «Формулы-1» - Хейкки Культа

только с ним. Физиотерапией мы занимались с обоими пилотами, а с Микой работал во время гоночных уикендов. Затем Мика попросил меня стать его персональным тренером. Нашей первой общей гонкой стал этап в Имоле. Признаться, опыт работы в «Формуле-1» для меня нечто совершенно новое. Соревнования проводятся в разных странах, это требует постоянного напряжения. Сначала у меня не было ни малейшего понятия о том, где какая гостиница, где автодром и каковы традиции в той стране, куда ты едешь. Поэтому сегодня, когда я слышу, что кто-то пришел в «Формулу-1», всякий раз отматываю во времени назад, чтобы вспомнить, каково мне самому было тогда давно.

Вместе с Хаккиненом Арналл завоевал чемпионский титул два сезона подряд: в 1998 и 1999 годах. Затем чаша Мики переполнилась, и осенью 2001 года он объявил о своем временном, а потом и окончательном уходе. Вместо него McLaren перекупил у Sauberа 22-летнего Кими Райкконена, тренером которого автоматически стал Марк Арналл.

– В сравнении с Хаккиненом Райкконен ведет себя куда спокойнее. Как ты это воспринял?

– Тренеру и пилоту полагается с самого начала сформировать хорошие отношения. Если нет контакта, работать очень и очень сложно. К счастью, мне удалось избежать подобного. Он мне понравился уже с первого рукопожатия. У Кими хорошее чувство юмора, просто он к рабочим вопросам относится очень серьезно. Он влюблен в гонки. Он всегда честен и никогда не скрывает, что ему нравится, а что нет. С таким прямым человеком работается комфортно. Особенно приятно мне работалось с Кими и его менеджерами Стивом и Дэвидом Робертсонами. Меня вовлекли буквально во все: и в менеджмент, и в то, что происходит за закрытыми дверями. Скажу так: мы четверо поддерживали очень тесные отношения по всем вопросам. Подобного уровня доверие создать непросто, особенно когда ты знаешь, что происходит за кулисами. Наша четверка была крепко спаянной, мы работали вместе как единый механизм. Доверие возникло с самого начала, со временем оно только крепло.

– Как изменилась тренировочная программа Райкконена в сравнении с Хаккиненом?

– Тренировки меняются постоянно, потому что внутри этого вида спорта происходят постоянные изменения. Когда я начинал, дозаправки были разрешены, что означало то, что болиды были легче, и на каждом круге нужно было показывать лучшее время. Потом на гонку стали выходить с полным баком, получалось, что машина шла на шесть секунд медленнее на круге, чем на квалификации. Нынче Кими так описывает эту фазу гонки: на тяжелой машине мы просто едем по кругу. Не возникает повышенных физических нагрузок на пилота, да и органы управления болида уже совершенно иного поколения. Сцепление с поверхностью трассы тоже другое, ведь и машины стали быстрей. Что изменилось на тяжелых болидах, так это то, что пилоту во время гонки не нужно делать круг на время от старта до финиша.

– По окончании сезона 2016 года завоевавший две серебряные медали в чемпионате Райкконен перешел от McLaren в Ferrari.

– Я узнал об этом заранее. Мы как раз сидели с Кими и Робертсонами, и он пригласил меня с собой, – признался Арналл.

– Что ты чувствовал, покидая McLaren?

– То стало большим шагом, ведь McLaren был единственной командой, с которой я работал. Я знал всё и всех, знал, как механизм работает. Они предложили мне карт-бланш. Мы обсуждали этот момент с Мартином Уитмаршем, тот заверил меня, что команда хотела бы меня оставить. С одной стороны, мы буквально сжились с Кими, а с другой – я в течение десяти лет проявлял полную лояльность к McLaren, а с третьей – моя лояльность к Райкконену и Робертсону была больше, чем к McLaren. В общем, я не терзался насчет перехода. Решение вынес быстро, да и Стив и Дэвид убедили меня в перспективности нового проекта. Тратить время команды мне не хотелось, поэтому я рассказал им, что Кими предложил мне поработать в Ferrari. Они сделали мне встречное предложение, но мне не хотелось вступать в перепалку, поэтому сразу дал понять, что буду составлять договор с Кими. Хотелось начистоту. Тогда Уитмарш поблагодарил меня за службу и сказал, что если я когда-нибудь захочу вернуться, то двери открыты. После ухода остались хорошие чувства.

– Как прошел твой первый день в красной униформе Ferrari?

– Очень странный был день. Я же десять лет носил униформу McLaren, а тут вдруг надел красное. Конечно, я волновался, зная, какая у Ferrari история. Поэтому ощущения были исключительные. Сложно объяснить. Я соглашусь с мыслью: когда ты работаешь в Ferrari, все выглядит совершенно иначе, потому что здесь все большое.

– Кими Райкконен стал чемпионом уже в свой первый сезон в 2007 году. Как ты воспринимал эту победу в сравнении с двумя предыдущими, завоеванными с Хаккиненом?

– Не могу сказать, что воспринимал по-другому. Всякая подобная победа – факт, безусловно, фантастический. Ты имеешь возможность быть частью процесса, происходящее отражается на деятельности всей команды. Само по себе взятие чемпионства – великолепное событие, но то, что Райкконен сумел совершить его в последней гонке, лишь повышает степень великолепия. Я помню охватившее меня тогда в Бразилии чувство. Нечто подобное случилось во время последней гонки в Остине, выигранной Кими. Очень праздничное настроение.

– Перечисли, на твой взгляд, лучшие победы в «Формуле-1».

– Двойной обгон Мики Хаккинена в Спа в 2006 году, когда он обошел Михаэля Шумахера и Риккардо Зонту. В один ряд я поставил бы победу Кими в 2005 году в Судзуке, когда он, стартовав с 17-го места, поднялся до поула благодаря обгону на последнем круге. Невозможно передать словами то, что ты ощущаешь после подобных побед. Результат достигается магическим образом, и ощущения на максимуме.

– А разочарования?

– В 2003 и 2005 годах мы с Кими подобрались совсем близко к чемпионству. У нас была машина, достойная того. После этого в подсознании засела мысль, что Кими уже должен бы стать чемпионом мира. В 2007 году случилось что случилось. И когда пилот сделал то, что должен был сделать несколько лет назад, это стало для всех облегчением.

– В 2008 году вы вели в серии этапов чемпионата мира, но машину начали строить под Фелипе Массу?

– Да, это был удар. Кими казалось, что он едет на двух машинах сразу, потому что нос и зад были как будто от разных болидов. Провели совещание с инженерами. Тот год вообще принес много неудач. Например, в Спа Кими мог победить, закончив гонку даже на втором месте. Было еще несколько потенциально хороших гонок, но они закончились неудачно, определив направление в борьбе за чемпионский титул. В 2009 году Кими хорошо гонялся на своей машине. Команда сосредоточилась полностью на машине 2010 года, должны были появиться Алонсо и Santander, но Кими сумел выжать многое из машины. Так что победа на ней в Спа стала уникальным достижением.

– Как ты воспринимаешь его переход в ралли в 2010–2011 годах?

– Думаю, увидеть, как устроен другой класс, – это в любом случае полезно. Там я понял, что «Формула-1» неспроста занимает вершину