Леди в странствиях - Яна Тройнич

От драгоценностей трудно было отвести взгляд. Камни напомнили мне глаза моей Регины. Они так же переливались и сверкали. Только вот я куда дороже ценила добрый клинок, да хорошо изготовленный лук. Служанка принесла платье. Олтэр дал мне время, чтобы переодеться, а потом вернулся.

Я не удержалась, чтобы не съязвить:

— Правитель решил на мне сэкономить? Хорошо, что я оставила наряды здесь, а не увезла в Кэрдарию.

Олтэр вздохнул:

— На ваши украшения можно купить дворец, леди. И не один.

Я фыркнула:

— Ну и пусть покупает. Своей жене.

Я так стремительно повернулась, что с трельяжа посыпалось все, что там находилось. Под ногами блеснул медальон. Ой, как же я могла про него забыть!

— Мне передали для вас подарок, князь. А я совсем забыла… Это все ваш повелитель виноват со своей свадьбой!

Кажется, я научилась уже во всем обвинять Эйнэра.

Я подала Олтэру подарок дочери Ксюхи. Он раскрыл его, и нежная улыбка мелькнула на его лице. Я хотела пошутить, но поняла, что не должна этого делать. Кажется, скоро будет кому защищать Кэрдарию…

— Олтэр, пожалуйста, помогите.

Я попросила князя застегнуть мне на шее ожерелье. А потом украсила себя диадемой, серьгами и кольцами. Князь ахнул:

— До чего же вы хороши, леди.

Вот только не знаю, был этот комплимент от души или просто штатным. Ладно, продержаться осталось недолго. Потом сразу же улечу в Кэрдарию. Только поговорю с Клодом. Думаю, он уже достаточно большой, чтобы понять.

Я подала князю руку и легкой походкой пошла рядом. На моих губах играла улыбка. Пара минут, и увижу невесту повелителя. Олтэр взглянул на меня с одобрением:

— Вот такой вы мне нравитесь гораздо больше.

Мы вошли в тот зал, в который я в прошлый раз входила с кшедо. Как же на меня тогда смотрели! Почему-то кресла на возвышении оказались пусты: ни невесты, ни жениха. Я усмехнулась: а, может, у них есть обычай прятать новобрачных? Вот была бы потеха! Я представила, как гости носятся по анфиладам дворца, заглядывая во все углы. Пройдет никак не меньше недели, пока отыщут.

Эта мысль окончательно избавила меня от плохого настроения. Вернее, я сумела смириться с неизбежным. Я даже не сразу поняла, что все присутствующие расступились, и я осталась одна посередине зала. И вздрогнула, когда услышала такую знакомую мелодию. Ко мне приближался повелитель.

Я растерялась. С какой стати Эйнэр решил начать свадьбу с танца любви с другой женщиной? Сам же когда-то говорил, что танцы бывают опасны. Я хотела повернуться и уйти, но князь уже наступал. Поздно! Музыка гремела в ушах. Что это: танец перед разлукой? Зачем?!!

— У любви, как у пташки крылья — ее нельзя никак поймать…

Все, как тогда. Только пташка уже поймана и бьется в сетях. И нет талисмана-кольца, что хранил ее. Ноги отбивают такт, мы слышим дыхание друг друга. А от его прикосновений по телу разливается жар.

Законов всех она сильней!Меня не любишь, но люблю я! Так берегись любви моей!

Ненависть и любовь, сила и нежность, приказ и мольба, все слилось в этой музыке. Танец продолжается. Он растворяет силу и волю. Надо бежать. Бежать от танца, от Эйнэра, от себя. Пока еще не поздно.

Так берегись! Тебя люблю я… Берегись любви моей!

И это не слова песни. Это слова Эйнэра.

Я оперлась на плечо князя. Ноги подкосились. Показалось, что теряю сознание. Руки повелителя подхватили меня, и мужчина вынес меня из зала. У выхода стояли две оседланные лошади, но Эйнэр не дал мне сесть на коня. Прямо со мной на руках он взлетел в седло, и мы понеслись.

Не знаю, куда и зачем вез меня князь. Сейчас мне это было совершенно безразлично. Я была полностью в его власти. И не хотела задумываться о будущем.

Конь остановился на покрытом ромашками лугу. Рядом блестела река. Князь снял меня с лошади, и я покачнулась. Ну, дотанцевалась, Елка. Эйнер обхватил мою талию, и не понятно было: то ли обнял, то ли решил просто поддержать, чтобы не упала.

— Посмотри, Елка. Вот этот луг я видел во сне. И здесь ты всегда была со мной.

Князь опустился на землю и потянул меня за собой. Я положила голову ему на колени. А в небе уже появились первые звезды, где-то трещали цикады и пели ночные птицы. Эйнэр гладил и перебирал мои волосы. Потом нагнулся и нежно поцеловал один глаз, другой… Его губы коснулись моих, но это был не тот яростный поцелуй, которым он наградил меня после моего пения. Потом пришла очередь шеи, потом груди…

Я подумала, что еще можно встать и уйти, но вставать не хотелось. Мелькнула мысль, что князь уже столько раз спасал меня от смерти, что я должна быть хоть немного благодарна. И сама удивилась, как ловко я опять нашла себе оправдание.

А мужчина вдруг резко отстранился от меня:

— Мне меньше всего нужна твоя благодарность, Елка. Не о ней я мечтал с того дня, когда ты стала моей.

Он сидел, отвернувшись, обхватив руками колени и опустив на них голову. А я вдруг почувствовала и нежность, и жалость. К тому же, ночь у нас будет последняя. Я оборвала себя: опять ищешь причину!

Я скользнула к нему, расцепила его руки и обвила ими свою талию. А потом поцеловала. Зажмурила глаза и замерла…

Силу его рук, жар тела и страстные слова любви, что были в эту ночь, мне не забыть никогда. В голове пронеслись стихи:

Нас венчали не в церкви,Не в венцах, ни с свечами.Нам не пели ни гимнов,Ни обрядов венчальных……Венчала нас полночь средь мрачного бора……Постель постелилиЛюбовь да свобода…

Наконец, узкая полоска рассвета появилась на горизонте.

— Искупаемся, Эйнэр?

Я вскочила и бросилась к реке. Уже доплыв до середины, почувствовала, что князь рядом. Он догнал меня, обнял и мы лежали на воде, поддерживая друг друга.

— Эйнэр, а почему ты никогда не плавал со мной раньше?

Он усмехнулся:

— Думал, не выдержу…

— Так здорово плаваешь и не выдер… — я услышала, как он рассмеялся, поняла и покраснела.

— Ну, хватит изображать из себя рыб, леди. Поплывем к берегу и поспешим к гостям.

У меня резко испортилось настроение:

— Сейчас я тем более не пойду на твою свадьбу, Эйнэр. И забудь обо всем, что было.

Он с изумлением уставился на меня:

— Какая свадьба, Елка? Ты — моя жена и никто мне больше не нужен.

Я растерянно посмотрела на князя: