Двор Шипов и Роз - Сара Маас

Рисанд склонил голову набок. Казалось, его бледная кожа излучает алебастровый свет. Я сморгнула паволоку тумана перед глазами, но даже не смогла повернуть голову в сторону, когда его пальцы задели мою бровь.

— Что сказал бы Тамлин, — прошептал он. — Если бы знал, что его возлюбленная гниёт здесь заживо и сгорает от лихорадки? Не то чтобы он мог даже прийти сюда, не когда за каждым его движением пристально следят.

Я прятала руку в плотных тенях. Последнее, что мне сейчас нужно, это чтобы кто-то знал, насколько я слаба.

— Убирайся, — слова обжигали горло, глаза пекли. Я с трудом сглотнула.

Он выгнул бровь.

— Я пришёл предложить тебе помощь, а у тебя хватает наглости выдворять меня?

— Убирайся, — повторила я. Глаза так воспалились, что мне было больно держать их открытыми.

— Знаешь, ты принесла мне немало денег. Полагаю, с меня услуга.

Я прислонилась головой к стене. Мир кружился — кружился волчком, кружился как… Я подавила тошноту.

— Позволь взглянуть на твою руку, — сказал он слишком тихо.

Я всё ещё прятала руку в тенях — хотя бы потому, что поднять её оказалось слишком тяжело.

— Позволь мне взглянуть, — мягкая волна рыка. Не дожидаясь моей реакции, он схватил меня за локоть и вытянул руку в тусклый свет темницы.

Я прикусила губу, чтобы не закричать — прикусила сильно, до крови, потому что вены вспыхнули огнём, голова закружилась и все мои чувства сузились до единственного торчащего куска кости. Они не должны узнать — не должны узнать, как всё плохо, иначе они используют это против меня.

Рисанд осмотрел рану, на его чувственных губах возникла улыбка.

— Оу, прекрасно до жути.

Я выругалась на него, он усмехнулся в ответ:

— Такие слова и от леди.

— Проваливай, — прохрипела я. Мой слабый хрипящий голос пугал так же, как и рана.

— Разве ты не хочешь, чтобы я исцелил твою руку? — его пальцы крепче обхватили мой локоть.

— Какой ценой? — парировала я, продолжая опираться затылком на каменную стену, нуждаясь в её отсыревшей прочности.

— А, это. Жизнь среди фэйри научила тебя некоторым нашим уловкам.

Я сконцентрировалась на ощущениях здоровой руки на колене — сосредоточилась на засохшей под ногтями грязи.

— Мы с тобой заключим сделку, — вскользь заметил он, мягко опустив мою руку. Когда она коснулась пола, мне пришлось зажмуриться, борясь со всколыхнувшимися ядовитыми молниями в крови. — Я исцелю твою руку в обмен на тебя. Две недели каждого месяца, две недели на мой выбор, ты будешь проводить со мной в Ночном Дворе. Начиная сразу после этого бардака с тремя испытаниями.

Я распахнула глаза.

— Нет, — я уже заключила одну глупую сделку.

— Нет? — он оперся руками на свои колени и склонился ближе. — Серьёзно?

Перед глазами всё пустилось в пляс.

— Выметайся, — выдохнула я.

— Ты отвергаешь моё предложение — и ради чего? — я не ответила и он продолжил. — Стало быть, ты дожидаешься одного из своих друзей — Люсьена, верно? Если уж на то пошло, до этого именно он исцелил тебя, не так ли? О, только не надо строить такие наивные глазки. Аттор и его дружки сломали тебе нос. Не думаю, что человеческие кости способны так быстро срастаться, разве что только если ты обладаешь какой-то магией, которую от нас скрываешь, — его глаза сверкнули и он поднялся, шагнув немного в сторону. — Я вижу для тебя только два варианта, Фейра. Первый — и самый разумный — принять моё предложение.

Я плюнула ему под ноги, но он продолжил прогуливаться по камере, лишь неодобрительно покосившись на меня.

— Второй вариант — который выберет только полный идиот — отказаться от моего предложения и вручить свою жизнь, как и жизнь Тамлина, в руки чистой случайности.

Он остановился и пристально посмотрел на меня. Хоть мир перед моими глазами кружил и танцевал, что-то первородное во мне позволило мне спокойно и холодно выдержать его взгляд.

— Допустим, я ушёл. Возможно, Люсьен прибежит к тебе на помощь через пять минут после моего ухода. Или, возможно, он придёт через пять дней. А, быть может, он и вовсе не появится. Между нами говоря, он держится в тени после своего крайне компрометирующего порыва на твоём испытании. Не сказать, чтобы Амаранта была им довольна. Даже Тамлин спохватился со своего восхитительного насеста и умолял пощадить его — столь благородный воин, твой Высший Лорд. Она прислушалась, конечно же — но только после того, как заставила Тамлина исполнить наказание Люсьена. Двадцать плетей.

Меня затрясло, к горлу снова подступила тошнота при мысли о том, каково было моему Высшему Лорду наказывать собственного друга.

Рисанд пожал плечами — красивый, непринуждённый жест.

— Следовательно, вопрос в том, насколько ты готова довериться Люсьену — и чем ты готова рискнуть ради этого. Ты уже задумываешься — не заражение ли в крови стало причиной лихорадки. Может быть нет, а может быть и да. Может, всё в порядке. Может, в грязи червя нет гнойной гадости. И, может быть, Амаранта пришлёт целителей, но, к тому времени, ты или уже будешь мертва, или твоя рука будет уже настолько заражена, что тебе повезёт, если у тебя хоть что-то выше локтя останется.

Желудок сжался в болезненный комок.

— Мне нет необходимости вторгаться в твой разум, чтобы узнать всё это. Я уже знаю то, что ты только сейчас медленно осознаёшь, — он снова присел передо мной. — Ты умираешь.

Глаза жгли, я поджала губы.

— Чем ты готова рискнуть в надежде на то, что тебе поможет кто-то другой?

Я смотрела на него и вкладывала в этот взгляд всю свою ненависть. Причина всего случившегося — он. Он рассказал Амаранте о Клэр; он заставил Тамлина унижаться.

— Ну?

Я оскалила зубы.

— Катись. В. Пекло.

Молниеносным движением он схватил осколок кости, торчащий из моей руки, и провернул. Истязая больное горло, из меня вырвался крик. Мир мельтешил чёрным, белым и красным. Я вырывалась и корчилась, но он продолжал удерживать меня, провернув кость в последний раз, прежде чем отпустить мою руку.

Задыхаясь, едва не рыдая от боли, отразившейся по всему телу, я увидела, как он снова мне ухмыляется. Я плюнула ему в лицо.

Он только рассмеялся, поднявшись и вытерев щеку тёмным рукавом кителя.

— Предлагаю своё содействие в последний раз, — сказал он, остановившись у двери камеры. — Как только я выйду из этой камеры, предложение потеряет силу, — я снова плюнула, а он покачал головой. — Держу пари, когда за тобой явится Смерть, ей в лицо ты тоже будешь плеваться.

От него начала исходить тьма, его черты растворялись в бесконечной ночи.