Шахта Шепчущих Глубин. Том II - Евгений И. Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Разберитесь с адами! — только и успел гаркнуть я орчанке и кенку, отдавая приказ клонам атаковать.
Остаётся лишь верить, что ребята справятся.
Глубокая тьма скрывает воительницу, разбойника и прытких скелетов. Это одна из заготовок, в которой я чертовски уверен. Тиран смерти мгновенно оценивает обстановку и стартует под самый потолок прохода. Иных целей кроме облака тьмы он не имеет и потому центральный глаз пробивает Антимагическим конусом идеальную чернильную сферу. Она распадается, как лопнувший пузырь. Однако три разноцветных лазера тут же устремившихся в Фурию и Маджестро при контакте с невидимым конусом дематериализуются. Как приятно быть правым.
Глубокая тьма, полностью блокирует обзор. Единственная видимая область находится в поле зрения центрального глаза, который проецирует Антимагический конус и поэтому нивелирует любые магические лучи остальных глаз, проходящие через эту область.
Проще говоря, в магической темноте он не может видеть стреляющими отростками, а пробив себе коридор центральным глазом, уже не может никого зацепить лучами, потому что сам и защищает их от любой магии пока смотрит на них.
Как же больно, наверное, видеть своего врага, но не иметь возможности причинить ему вред. И как же мне приятна твоя боль, засранец!
Наконец, мои тени достигают позиции Тирана смерти. Бронебойная заточка, Электрическая хватка, Амплификация. Пять полыхающих, как новогоднее украшение, кинжалов Ударом в спину вонзаются в глаза Орокса.
Вы нанесли 101 607 единиц урона (х135)
…
Вы нанесли 167 280 единиц урона (х135)
От болезненного рыка летающей твари с потолка посыпались камни. А дальше босс удивил меня. В одно мгновение эфемерные щупальца и глаза на длинных отростках сотнями полезли из пола и стен. Их-то я как раз ожидал. А вот то, что Орокс крутанётся в воздухе и задаст стрекача — нет.
Телекинезом отшвырнув ставших видимыми клонов, он понёсся по тоннелю к своему логову. Хоть я и находился в стелсе, а несколько возникших из ниоткуда отростков начали стегать вокруг себя и зацепили меня.
Вам нанесли 7 019 единиц урона
Тут же меня оплело несколько колец и с хрустом сжало в тисках.
Зелье разрывания цепей пряным вкусом эстрагона[6] прокатилось по горлу, и эффекты крауд контроля спали. Объятия призрачных щупалец разомкнулись. На миг став бесплотным, я прошёл сквозь них и тут же взвился в воздух Левитацией, одновременно уходя в Сдвиг. Своих шестидесяти золотых зелье стоило сполна. Жаль, что чаще одного раза в час использовать нельзя.
Краем глаза я зацепил, как орчанка и кенку выпили по своей склянке и продолжили схватку со скелетами, уводя их прочь от леса отростков. Один живчик грудой костей уже валялся на земле. Остальные два с энтузиазмом наседали на сопартийцев.
Тиран смерти приберёг очередной туз в рукаве. До этого он казался мне нелепым летающим шаром мяса, который с грацией бегемота планировал в воздухе. Когда же смерть поскребла его по затылку, босс скинул с себя личину медленной неповоротливой громадины. Невероятно проворно и стремительно он промчался по тоннелю и вылетел в зал моей памятной первой гибели. Только тут я умудрился догнать его, набросив на себя Заячий бег.
Созерцатель, не теряя ни секунды, рванул прямо к одной из каменных стен. Когда до столкновения с ней оставались мгновения, он выпустил белый луч и превратил крепкую кладку в хлопья пепла. Пролетев через это облако, он оказался в продолговатой комнате с высоким потолком, всё убранство которого составляла одна массивная колонна. Дальше помещение резко загибалось направо, а прямо перед этим поворотом проход шёл под откос и упирался в обрыв. Одна из стен просто отсутствовала, открывая вид на зияющую тьму.
Я отставал от Орокса на какие-то секунды. И разрыв постепенно снижался. Мои клинки жаждали его крови и уже затянули тягучую поминальную песнь.
Именно эту колонну Тиран и уничтожил перед тем, как скрыться за поворотом. С потолка посыпались массивные валуны, мокрая грязь и не то масло, не то слизь. Падающие снаряды опасности не представляли. Под ускорением я легко мог станцевать чечётку на одном из них прежде, чем он достигнет пола. А вот склизкая жижа заставила ноги проехать по полу и едва не отправила в бездну.
Пробуксовывая, я не уловил миг, когда мои ноги взлетели в воздух, а тело с грохотом рухнуло на задницу. На долю секунды изумление и паника едва не захлестнули сознание. Под трёхкратным ускорением я соскальзывал прямо в пропасть и не знал, что делать.
Хорошо, тело сработало на опережение само, не дожидаясь команд отключившегося разума. Катясь навстречу обрыву, я вогнал Эквиракс в стыки плит, замедляя себя. Оттолкнулся Левитацией и сменил направление, с грехом пополам входя в поворот.
Я едва разминулся с тройкой лазеров, которые хаотичными линиями просвистели над моей головой. Созерцатель хоть и не видел меня, но седалищем чуял, что его личная немезида следовала по пятам.
Тело кубарём влетело в стенку коридора, чувствительно приложившись об острый выступ.
Вам нанесли 2 766 единиц урона
— Вот ты где, Низшая погань! — с ажиотажем прокричал Орокс, но не замедлился ни на секунду.
Отскочив от каменного ребра, как мешок с картошкой, я на несколько мгновений затих, скрипя зубами. Перед глазами плавали круги оглушения. Слишком медленно истекал дебафф. Кололо треснувшее ребро. В груди полыхал пожар боли.
Матами сопровождая каждое движение, поднялся на ноги. Тиран уже исчез за очередным поворотом. Нужно догонять. Если ему удастся сбежать, моя миссия провалена. Хрена с два я уже потом найду глазастого ублюдка в паутине тоннелей Подземья.
Мигал сообщениями чат, но мне было не до того. Погоня продолжалась.
В этом отрезке было всё: ловушки в виде падающих лезвий и обваливающихся плит, выскакивающие из скрытой ниши элитные мертвецы, частые крутые виражи коридора, позволявшие боссу одновременно укрываться от возможных дальнобойных атак и поливать меня выстрелами из неживых глаз.
С перестраховкой сумасшедшего параноика, который готовился к атомной войне, Орокс заполонил пути своего отхода всевозможными сюрпризами. Только вместо коробок с тушёнкой и цинков с патронами, мёртвый разум потратил всю свою изобретательность и злость, чтобы усложнить жизнь преследователям.
В очередной раз опрокидывая исцеляющее зелье, я сипло втягивал в себя воздух. Полоска выносливости наливалась опасным оранжевым цветом. Секретный проход в
