Лирелии - цветы заката (СИ) - Алешина Екатерина Евгеньевна

- Мы не могли поступить по-другому. Я не могла, - мысленно ответила душе.

- Перед тобой откроются врата в чертоги истинной памяти. Прими память прошлых жизней и осознай себя в них. Примири себя прошлую с настоящей, и нужные ответы к тебе придут сами, - вкрадчиво прошептал мне чей-то голос.

Боль в теле резко схлынула, и я ощутила небывалую легкость, словно парила в облаках. Будто легкое перышко меня уносил неведомый ветер все дальше и дальше в века, в недосягаемое прошлое моей души, скрытое по воле Мироздания непроглядным туманом забвения. И прямо сейчас туманная завеса открылась передо мной, явив мне то, что когда-то забылось на пути к перерождению.

Моя жизнь на Земле во времена заката эпохи викингов. Суровый быт, ранняя потеря матери, строгий, но безмерно любящий меня отец, для которого я была отрадой. Уроки игры на тальхарпе и мои горящие глаза при виде холодного оружия. Завораживающие песни скальдов и мое горящее огнем в груди желание так же петь. Только я не хотела прославлять воинов и воспевать битвы, считая, что это удел мужчин. Я желала прославлять живительную и созидающую силу любви, о которой тогда лишь грезила, еще не познав. Свадебный пир одного из друзей отца. Внимательный взгляд глаз цвета озерной воды, от которых во мне плавился лед. Скорое сватовство и ожидание свадьбы с радостью нечастых встреч. Свадьба. Первая ночь, наполненная трепетным томлением и обоюдной испепеляющей страстью. Счастье, продлившееся всего лишь две недели и моя мучительная смерть. Лицо убийцы вновь подернутое неясным маревом.

Новая жизнь, спустя сотни лет. И снова Земля. Величественный и степенный город на Неве. Ленинград. Семья – полная чаша, где царит любовь и взаимопонимание. Каникулы у бабушки в деревне, речка, запах выпечки и шахматы с дедушкой. Лакированное новенькое пианино у нас дома и стопка нотных тетрадей. Я внимательно ловлю каждый жест мамы, играющей на нем. Прошло несколько лет. Мои пальцы, бегущие по клавиатуре. Шипение радио. Смех. Жаркий летний день и объявление по радио, что к нам пришла беда. Страшная и неотвратимая. Именно с этого дня я медленно, но верно шла навстречу своей смерти.

Глава 25.Вспомнить все

Александра. Земля. Ленинград, 1943 год, январь.

Почему-то чем дальше летели дни войны, тем чаще я вспоминала последние дни накануне. Именно то время так крепко засело в моей памяти, что я помнила до мелочей, как все было в еще мирной жизни. Вновь и вновь в памяти оживали прекрасные призраки прошлого. Тот самый день, двадцать второго июня, когда мы еще не знали, что наша жизнь уже необратимо изменилась. Мои руки, занесенные над клавиатурой, приятное послевкусие от чая с мятой, ванильный аромат эклеров, смех Лиды, и пение птиц, льющееся из улицы в открытое окно. Наши с Лидой девичьи секреты и разговоры о грядущей свадьбе. Это неповторимое настроение ожидания чего-то радостного и светлого, которое в один день рухнуло. В то утро мы смело мечтали, еще не ведая, что нашим мечтам не суждено было сбыться.

Тот необычный мужчина, встреченный мною апрельским днем на улице родного города, стал для меня проводником в другую реальность и настоящим откровением. Этот день после двадцать второго июня стал еще одним днем, который навечно врезался в мою память и изменил навсегда мою жизнь и мировоззрение. Могла ли я представить, что кроме нашей планеты существует еще бесчисленное множество планет и миров в разных измерениях? Могла ли знать, что магия – это не сказка и не бред, а действительно то, что существует независимо от нашей веры или неверия? Рассказы Лаира открыли для меня дверь в другую Вселенную.

Этот день открыл для меня иной виток жизни и подарил ей новый смысл. От Лаира я узнала, что родилась Одаренной. Так маги называли смертных людей, рожденных с даром к владению магией. Это объясняло то, что я видела – черный дым, идущий к небу, черные следы от некоторых немецких самолетов в небе. А когда я рассказала ему о странном гудении, которое слышала всегда перед обстрелами города, то даже он, маг, казалось бы, видевший все на свете и даже чуточку больше, несказанно удивился. Позже эта моя способность, которой не оказалось более ни у кого, не раз выручала наш необычный партизанский отряд, куда меня и позвал Лаир. Он искал Одаренных по всему Советскому Союзу, а меня нашел, увидев издалека яркое сияние моей ауры. По его словам это огромная редкость, особенно ее радужный цвет.

Отряд наш собрался небольшой, численностью в тридцать человек, трое из которых, включая меня, были Одаренными, а все остальные – жители планеты, находившейся в параллельном мире. Ее названия они при нас не упоминали, объясняя это законами того мира. Однако, те же законы гласили, что Одаренные могут попасть на ту планету, предварительно подписав договор о неразглашении тайны существования других миров. Простым смертным вход на магические миры был закрыт, и я решила, что после окончания войны непременно хочу увидеть мир той невероятной планеты, о которой с таким увлечением рассказывали ребята-маги из отряда.

В тот день Лаир дал мне выбор – остаться в любимом мной, родном Ленинграде или сиюминутно покинуть город ради борьбы с безжалостным врагом.

- Я готова сражаться, да хоть сейчас, но посмотрите на меня! – говорила я своему будущему командиру. – При моем росте в метр семьдесят пять я вешу, наверное, чуть больше сорока двух килограмм. Я двигаюсь, как улитка, особенно после работы. Я бегать не могу даже. Сил еле хватает на обычную ходьбу. А тут… Партизанить.

- Не переживай, у тебя будет месяц на восстановление. Не без магии, естественно, - поспешил успокоить меня Лаир.

- И что, ваша магия прям вернет меня в прежнее состояние? – усомнилась я. – Она вообще все может вылечить?

- Относительно, - ответил Лаир. – Запущенные необратимые процессы никакая магия не в силах повернуть вспять. Например, ожоги крайней степени, если помощь сразу не была оказана. Или помутившийся рассудок.

- С моим рассудком, все в порядке. А вот голова поседела, - произнесла я с досадой.

Лаир с жалостью посмотрел на меня.

- Не переживай так. Белые волосы тебя ничуть не портят. А как восстановишься, так вообще расцветешь. Ну что, ты идешь со мной на священную борьбу за свободу двух миров?

- Да! – ответила я без тени сомнений. – Только жаль, что придется исчезнуть вот так внезапно для всех. Здесь остаются люди, которые все-таки будут за меня переживать.

- Понимаю, - кивнул Лаир. – Но к сожалению, тебе придется просто исчезнуть для всех. Дорога к победе никогда не бывает легкой. На пути к ней всегда стоят твои личные жертвы и складываются они в жертвы миллионов. Это неизбежно, понимаешь? Это трагичный путь, великий в своей неизбежности. А нам нужна только победа, запомни это, маленькая ленинградка. Мы не можем проиграть. Наш враг еще страшней, чем ты думаешь. Хотя… Ты итак теперь знаешь больше, чем любой смертный.

Я взяла с собой из дома лишь самые необходимые вещи.

- А у вас есть дети? – спросила я у него, пока собиралась.

- Да, - кивнул он, и его взгляд мигом потеплел и смягчился. – Сын и дочь. Озорник Джеран и милая мечтательница Элинн.

- Необычные для моего слуха имена, - заметила я. - А где они сейчас?

- Элинн где-то под Сталинградом в медсанбате. Она медсестра. А Джеран проник в тыл врага под видом обыкновенного рабочего и добывает там важные для нас сведения.

- А жена? – вновь проявила я любопытство.

- Погибла еще в самом начале войны. Она пришла порталом в Севастополь в гости к своей родственнице и осталась у нее ночевать. И когда на рассвете немцы совершили авианалет на город, снаряд попал прямо в тот дом, где они спали.

- Извините, что я заставила вас вспомнить о своем горе.

- Не стоит извиняться, я уже научился жить со своей болью, - ответил Лаир, внимательно на меня глядя. – Но знаешь, что я вижу в тебе еще, кроме твоей необычной ауры?

- И что же? – мне стало интересно, что он ответит.