Стальная 3 (СИ) - Альвина Волкова

  -- Как все же не вовремя, - то ли прошипел, то ли прорычал Франчиас.

   "Нина тебя убьет", - Матя подошел ближе и заглянул мужчине в глаза.

   Из-за всплеска эмоций барьер исказился, и на мгновение можно было рассмотреть полыхающий звериной яростью драконий глаз.

  -- Думаешь, она не выслушает меня?

   "Выслушает. Поймет...Она же не глупая, знала, в кого влюбилась, - пес сощурился и завилял хвостом, - Но... Все-таки... чисто для профилактики..."

   Франчиас посмотрел на довольно ехидную морду пса, запрокинул голову и громко расхохотался. Раздражение и злость как рукой сняло. Отсмеявшись, глирт ласково потрепал пса за ухом.

  -- Пойдем, взглянем на "невест".

   Лохматик фыркнул.

   "А надо?"

  -- Да, уж без толку прятать хвост, когда к земле прижали, - вздохнул Франчиас, - Что-нибудь придумаю. Но для этого нужно знать с кем мы имеем дело.

   "Тогда идем", - согласился Лохматик и выскочил в коридор первым.

   Глирт допил вино в высоком бокале и последовал за горгульей. Но замешкался, когда резкая боль пронзила правый глаз, а испуганный детский голос, начал нетерпеливо звать кого-то:

   "Иш! Иш! Очнись! Пожалуйста, очнись. Что с тобой, Иш?"

   Франчиас уперся рукой в дверь, пережидая очередной приступ боли. Яркая вспышка и перед глазами, а точнее одним глазом появилось изображение. Ночь, лес, горят костры. Это лагерь. Все спят. Мальчик, чьими глазами видел все это глирт, тряс за плечи мертвенно-бледную женщину, чьи волосы вспыхивали всеми оттенками алого пламени. Мальчик не унимался.

   "Иш! Иш! Открой глаза. Иш, прошу тебя! Иш!"

   Ее лицо исказила гримаса боли и красавица открыла глаза. Она издала тихий стон. Соблазнительный изгиб ее губ магнитом притянул взгляд Франчиаса, да и мальчика тоже. Однако малец еще не совсем понимал, что привлекло его и почему, от того смутился, и отвел взгляд. Женщина приподнялась на локтях и посмотрела своими зелено-желтыми мерцающими глазами. Сердце мужчины екнуло, а затем зачастило, что стало трудно дышать.

   "Чисс?"

   "Иш!!" - бросился к ней мальчик и крепко-крепко обнял.

  -- Нина! - изумленно выдохнул Франчиас и словно наяву ощутил, какая она холодная.

   "Чисс, отпусти, задушишь!"

   "Я думал, ты умерла", - всхлипнул мальчик.

   "Еще чего!" - хрипло возмутилась Нина.

   Мальчик отстранился и Франчиас рассмотрел, что плечи возлюбленной оголены, а на левом плече у шеи отметины от вампирьих зубов. Только не это! Нина ты?! Сердце словно проткнули ржавой иглой. Почему?

   "Чисс, где Вей?"

   "Ушел. Сказал, что сейчас принесет воды. Иш, что он с тобой сделал? Почему ты позволила ему это? Иш? Ответь!"

   "Ох, блин! Чисс не тряси меня, - простонала Нина, правой рукой касаясь шеи, - Меня тошнит. Черт бы тебя подрал, Вей, мог бы и предупредить, что будет так паршиво. Теперь я понимаю, что чувствуют больные, отходя от наркоза. Зараза, болит-то как!!"

   Стоп. Болит? Укус болит. Неужели?! Франчиас сосредоточился на укусе. Нина как раз убрала руку, и Франчиас увидел, как вокруг ранок медленно проступают очертания печати ученичества. От облегчения он едва не расхохотался - с трудом сдержался.

   "И-иш!" - канючил мальчишка.

   "Так надо, Чисс, так надо", - взгляд, устремленный на ребенка, был очень грустным.

   Она потрепала мальчика по голове, посмотрела в огонь, и столько горечи было в ее глазах, что ис-сиру нестерпимо захотелось обнять любимую, прижать к груди и никогда больше не отпускать, пусть даже сами боги будут против их союза.

   "Что же с тобой случилось, шини? - подумал Фран, - Откуда столько боли в твоих глазах?"

   "Иш? - забеспокоился мальчик, - Иш, это из-за того, что случилось во время ритуала? Ты из-за этого позволила ему себя укусить?"

   Нина вздрогнула, словно ее ударили. Она резко побледнела и поджала губы. Села, подтянув ноги под себя.

   "Я надеялась, что ты не узнаешь. Кто тебе рассказал?"

   "Мне никто ничего не рассказывал. Я сам все видел" - выдал парень.

   "Но ты же был без сознания?! - удивилась Нина, - Эта лихорадка. Тебя трясло!"

   "Да, моему телу было очень плохо, - пожал плечами мальчик, - Две сущности разрывали меня на части, но моего духа это не коснулось. Я все видел внутренним зрением"

   "О, Боги, - простонала Нина и закрыла лицо руками, - Ты все видел".

   "Да".

   Мальчик подполз к Нине, и, взяв ее за руку трепетно провозгласил.

   "Иш, ты самое прекрасное создание, которое, я когда-либо видел".

  -- Вот паршивец, - хохотнул глирт.

   "Чисс", - улыбнулась Нина. Слабый румянец проступил на ее скулах. Она протянула к мальчику вторую руку, и когда он взял ее, притянула к себе. Ее сердце билось прямо у Франчиаса под ухом, а Нина заговорила тихим воркующим голосом, от которого ис-сир едва не потерял связь с реальностью.

   "Ох, Фран, говори это как можно чаще. Даже когда тебе будет казаться, что уже все сказано, говори. Мне это очень нужно."

  -- Конечно, любимая, - пробормотал Франчиас, - Только вернись.

   Но услышал смущенное детское:

   "Иш, а кто такой Фран?"

   "Упс", - закашлялась Нина.

   Сердце возлюбленной пустилось в галоп.

   "Иш? - отстранился ребенок, - Ты покраснела. Тебе плохо? А тебе идет. Ты та-акая красивая."

  -- Парень сбавь обороты, - фыркнул Франчиас, закусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

   "Так, хватит на меня смотреть своими золотыми глазищами, - пытаясь скрыть смущение, Нина начала смотреть по сторонам, - Да, где этот Вей шляется?!".

   "Иш, - Франчиас почувствовал, что мальчишка решился сказать, что-то очень важное и напрягся, - не смотри, что я мал - я вырасту. Я стану сильнее. Вот увидишь. И тогда..."

   Нина посмотрела на ребенка и во взгляде ее читалась нежность. Мальчик задержал дыхание, как перед прыжком в воду и, наконец, признался.

   "Я люблю тебя, Иш. Я очень люблю тебя. Когда я вырасту, ты станешь моей парой?"

  -- Та-ак!! - вслух возмутился ис-сир, - Это уже не хорошо. Это моя женщина! Это мои слова!! Что ты себе позволяешь, паршивец?!

   Но, по правде говоря, Франчиаса душил смех. Ну, пацан!! Ну, дает!! Вот с кого надо было пример брать! Никаких тебе вокруг да около - прямым текстом. Ис-сир даже зауважал парня. Ведь короткохвостый еще, а уже в женихи набивается. Эх, надавать бы ему подзатыльников, в воспитательных целях, так сказать, чтобы на чужих возлюбленных лапу не тянул, а то он там себе возомнил незнамо что, а ты здесь от ревности сгорай, и хвост свой кусай от безысходности.

   А между тем Нина вспыхнула, захихикала, как девчонка и тепло улыбнувшись, кивнула.