Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  Умирающий пятидесятник пленил Морреста безо всякой магии, не в силах оторваться, беглый хронист смотрел на дело своих рук.

  От кошмара его избавил Альдин, вышедший из оружейки с мечом в руке, поддерживая вчерашнюю танцовщицу. Выглядела девчонка неважно: синяк под глазом, четкий отпечаток ладони пятидесятника на щеке, припухшая от удара губа. Вдобавок юбки не было, оставалось бессильно зажимать заветное место левой рукой. Вроде бы едва держалась на ногах, но, увидев лежащего брата, бросилась на помощь. Попыталась отереть окровавленное лицо, но только размазала кровь и грязь, превратив лицо в жуткую маску. Альдин тоже не терял времени: подойдя к корчащемуся алку, он ударил мечом. У сына Амори все получилось с первого раза, как надо: голова покатилась в пыль, а тело замерло.

  - Уходим! - устало произнес Хегер. - Надолго меня... не... хватит...

  - К конюшне! - скомандовал Альдин. - Нельзя оставить им коней!

  - Некогда, - прохрипел Хегер. - Эти вот-вот очнутся!

  Действительно, один из стражников зашевелился, второй застонал, пытаясь нащупать ножны с мечом. Выставив захваченное на складе оружие, путники пятились обратно к "лестнице". "Ну, если Хегер продержится..."

  Вот и заветный участок стены с торчащим из "бойницы" концом бревна. К тому времени, несмотря на ночную прохладу, по лицу Хегера градом катился пот, будто все это время он копал неподатливую, каменистую и глинистую землю. Если поначалу он мог командовать, теперь лишь стискивал зубы и из последних сил держал заклинание.

  - Ятос, Хегер, вы первые, - произнес Альдин. - Потом женщины, потом мы. Олтана, помоги Хегеру спуститься!

  - Раскомандовался, будто сам Амори! - буркнул Ятос. - Я тебе что, девчонка, за чужие спины прятаться?! У меня, вон, тоже есть оружие!

  В руке мальчишки и правда сверкал семивершковый нож, при его росте способный сойти за меч. Парень держал оружие правильно, "пером" и лезвием от себя. Наверняка сей воспитанник большой дороги мог за себя постоять, в том числе и на ножах, но против солдата... полусотни солдат с пеленок и в полном вооружении...

  - Хегер, ты их удержишь?

  - Должен... - прохрипел чернокнижник. - Быстрее!

  Но если не везет, то уж не везет во всем. В пылу схватки они совсем забыли о часовенке Алка Морского в дальнем углу крепостцы. И то сказать, ну что способен сделать обычный рядовой священник, едва способный читать по слогам священные книги? Иное дело, за годы службы морскому божеству он выучил их наизусть, научился и отвечать на незатейливые вопросы совсем уж безграмотных. Заподозрить здешнего попика в способности к магии мог бы лишь конченный параноик. А вот поди ж ты...

  - Во имя владыки морей и кормчего смелых! - произнес ритуальную фразу сутулый старикашка-жрец и воздел руки к небу. Моррест еще успел удивиться, почему к небу, когда Алк Морской, как считалось, живет исключительно в морских глубинах, когда Хегер вздрогнул всем телом, будто получил жесточайширй удар в пах и, пуская ртом кровавые пузыри, кубарем полетел вниз. Олтана попыталась ухватить за руку, удержать, но рука соскользнула с влажных от сока зарубок. С криком обе женщины сорвались вниз и скатились в ров.

  - Жреца вали! - крикнул Моррест Альдину. Но уже бежали наперерез человек десять стражиков, лезвия мечей сверкали в факельном свете. А за их спинами натягивали луки трое стрелков. Не успел Моррест моргнуть глазом, как одна стрела свистнула у самого уха, со звонким ударом засела в бревне-"лестнице", расщепив верхний край. Вторая вошла в землю между ног Альдина, третья просвистела над головами, уйдя в поле.

  - Бегом отсюда! - трезво оценил ситуацию Альдин и первым перемахнул через частокол. Моррест хотел последовать его примеру, только Ятос задержался: молниеносно выхватив из-под ног массивный булыжник, с гребня частокола швырнул в лица подбегающим мечникам. Очень удачно: если бы не нагнулся, следующая стрела вошла бы ему в грудь.

  Подтягиваясь за "зубцы", Моррест влез на частокол. Еще одна стрела ударила в кол у самой руки. "Наверное, хотят взять живым, пригвоздив руку" - зло подумал Моррест. - А уж потом все выспросить, растянув на дыбе..." С внешней стороны частокола, куда не падали отблески факелов в крепости, царила непроглядная мгла, лишь далеко внизу мерцали, отражаясь в воде рва, звезды. До них было вроде бы и немного, пять-шесть метров, но Моррест отчетливо ощутил, как кружится голова. А влажное от сока бревно кажется таким скользким, да еще и закреплено непрочно, того и гляди соскользнет. А руки дрожат от непривычного напряжения, да и нога никак не может нащупать первую "ступеньку"...

  Стрела с басовитым гудением пронеслась совсем рядом, что-то рвануло бедро, миг спустя обожгло болью, будто ужалила оса. Инстинктивно Моррест качнулся в противоположную сторону - и нога окончательно лишилась опоры, "лестница" повалилась в противоположную сторону, а сам он, несколько раз ударившись о частокол, свалился на мокрую глину склона. Попытался уцепиться за обманчиво-мягкую почку вала - но не удержался и, кровеня пальцы о камни, на животе сполз в ров. Только когда оказался по горло в воде, почувствовал, что остановился.

  В первый миг Моррест не поверил, что жив. Рядом раздался плеск - кто-то встал, ругаясь и принялся выбираться из рова. Возле головы плеснула в воде стрела. Раз по нему стреляют, значит, он точно жив и шевелится. Лежать в воде нельзя. Моррест дождался, пока еще стрела просвистит верхом - и рывком вскочил на ноги, бросившись прочь из рва. Вовремя: еще две стрелы вонзились туда, где он был только что. Моррест охнул от боли: ногу словно сдавили невидимые тиски. Стиснув зубы, он вынужден был перейти на шаг. За руки его уже тянули Альдин и Хегер.

  - Что с тобой? - деловито спросил Хегер.

  - Нога... Кажется, подвернул...

  - Мог и шею сломать. Бежим, они сейчас выберутся из ворот!

  Когда шли на штурм крепостцы, Моррест еще удивлялся, почему не срубили лес хотя бы шагов на двести вокруг крепости. Теперь он предпочел бы, чтобы лес подходил к стене вплотную: сейчас поле казалось просто возмутительтно огромным. Стрелы снова и снова летели с частокола, если бы лучников было человек десять, хоть один бы наверняка попал, но во тьме по бегущим людям, да еще пытающимся делать зигзаги, попасть было непросто. Лук - все же не автомат Калашникова.

  Моррест и сам не понял, когда вокруг замелькали деревья. Осознание того, что поле осталось позади, и непосредственная опасность миновала (погони из крепостцы так и не воспоследовало), подействовало как подсечка. Скрипя зубами от огневеющей боли в ноге, Моррест осел на молодую листву.