Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Катархей, — пробормотал Павел. — Три миллиарда лет до рождения Христова…

Всадник на кентавре тяжеловесной иноходью мчался вдоль стены здания к поджидавшим его трем таким же наездникам, разбивая копытами багровую корку лавы и оставляя более яркие круги. Постояв немного, все четверо поскакали через озеро к светящемуся столбу дыма в центре, окруженному частоколом раскаленных до вишневого свечения труб разного диаметра, с легкостью перемахнули через него и пропали из глаз.

— Почему бы нам не скооперироваться с ними? — подал голос практичный Рузаев. — Соединить усилия и выключить хронобур, не залезая дальше в дебри времен.

— Да, действительно, — подхватил Гаспарян. — Почему бы не попробовать?

— Мы уже думали над этим, — признался Жданов. — Но всадники на контакт ни с кем не идут, даже с конкистадорами и напрямую со Стасом. Вероятно, это своеобразные роботы, автоматы с ограниченной программой.

— Тогда почему они спасают людей? — поинтересовался Иван. — Спасли нас, когда мы свалились в зону за изгородь из труб…

— Нас тоже, — поддержал Кострова Ивашура.

— Меня, — коротко бросил вечно молчавший Лаэнтир Валетов.

— Не знаю, — проговорил Жданов, умолчав о том, что и его спас от «санитаров» черный всадник. — Может, в их программу введены азимовские принципы робототехники, может быть, они только с виду негуманоиды, а на самом деле люди из будущего в особых скафандрах, более отдаленного, чем мое время. Не знаю.

— Но груза, кажется, здесь тоже нет, — хладнокровно заметил Белый. — Возвращаемся.

Переполненные впечатлениями, они вернулись в зал с трубой лифта и остановились, пораженные увиденным.

Зеркальный кокон вокруг трубы лифта исчез! Весь свинцовый пол, стены и потолок кольцевого зала были испещрены черными лучами ожогов, а метровая полоса пола вокруг лифта вообще оплавилась и просела. Дверца лифта исчезла, открывая взору внутренности решетчатого короба.

— Здорово он вышел отсюда! — хмыкнул Рузаев. — Как слон из посудной лавки.

— Да-а-а, мощный парень! — покачал головой Гаспарян, выражая общие чувства. — Так легко снять капсулирующее поле… Нет, определенно надо с ними подружиться. Кстати, зачем «санитарам» или… этим, как их… «хирургам» заниматься такими мелочами — блокировкой, капсулированием? Почему бы им просто не уничтожить лифт?

— Потому что они тоже не имеют другого способа преодолевать время, кроме хрономембран, соединяющих узлы событий, выходы Ствола в разные временные эпохи. Поехали, друзья.

Дверь лифта отгородила их от мира катархея, и через невыносимо тяжелые четверть часа хронопикирования разведчики вышли еще на три миллиарда лет ближе к рождению Вселенной.

Глава 9

Ранним утром двадцать первого июля окрестности Центра защиты, расположенного под землей, недалеко от ослепительно белой башни хроноквантового ускорителя, разбудил мощный взрыв. Когда к месту происшествия примчались спасатели, они увидели гигантский ров глубиной в полсотню метров и длиной в три километра, похожий на узкий конус.

— На этом месте стояла установка хроностабилизатора, — пояснил командиру обоймы спасателей прибывший по тревоге начальник Центра Златков. — Спасать некого, людей внутри нее не было.

— Отбой, — лаконично объявил в эфир кобра спасателей.

В бункере Центра, защищенном от любых мыслимых средств наблюдения и контроля, Златкова встретили комиссар-два Ромашин, директор УАСС Костров и начальник отделения «Роуд-аскер» Полуянов.

— Мы готовы к операции «Жатва», — сказал Ромашин.

— Но «санитары» взорвали хроностабилизатор, — промолвил озабоченный Костров.

— Именно эта их акция и позволила выявить императив-центр «хирургов» в нашем времени. Резидентом «хирургов» является мой третий зам Ковальчак, его советником — замкомандира погранслужбы Гакув. Известны и командиры групп, и исполнители. Все они, профессионалы-пограничники и безопасники, запрограммированы с помощью стационарных гипнолечебных медкомплексов на базе медицинского центра Управления.

Костров прислонился спиной к стенке бункера, он сидел на верстаке, как и Златков. Лицо директора УАСС налилось кровью.

— Начальник медцентра Мануэль… тоже запрограммирован?

— К великому сожалению. — Ромашин отвел глаза. — Его участие в акциях кодирования доказано неоспоримо.

На минуту в бункере установилась тишина. Потом Златков проговорил:

— Осталось девятьсот дней… Процесс компактификации видимой части Вселенной ускорился… — Ученый виновато посмотрел на бесстрастного Ромашина. — Я не паникую, просто информирую. Есть надежда… маленькая… Жданов прошел!

Снова в бункере повисла тишина.

— Это подтверждено? — Костров уже пришел в себя, лицо его приобрело естественный цвет. Ромашин понимал директора: начальник медицинского центра профессор Мануэль был его другом.

— Из Ствола вышел конкистадор, — включился в разговор Полуянов. — Жданов выжил и собрал отряд. Они идут вниз. Но… — Командир «Роуд-аскера» в замешательстве погладил свои усы. — Груз они не получили.

Златков опустил голову.

— Запуск прошел нормально, я не знаю причин непрохождения посылки. Если Жданов не получил ее в указанном узле… значит, ее перехватили.

— Не согласен, — возразил Полуянов. — Груз мог уйти глубже определенной точки выхода.

— Что за груз? — осведомился Костров.

— Автономные оболочки типа «голем». Без них им не справиться с задачей выключения хронобура.

— А если запустить вторую посылку?

— Операция разрабатывалась по уровню секретности «четыре нуля», ее не мог засечь ни один наблюдатель «хирургов», но вторую посылку наверняка засекут, и тогда пропадет главное — эффект внезапности. «Хирурги» не дадут ни малейшего шанса нашей команде.

— В таком случае вся наша деятельность — мышиная возня!

— Не совсем, — усмехнулся Ромашин. — После завершения операции «Жатва» в Ствол пойдет Полуянов. А еще мы надеемся, что нашим ребятам помогут Те, Кто Следит.

Костров поднял брови.

— Кого вы имеете в виду?

Комиссар и Златков обменялись улыбками.

— Конкретных сведений у нас нет, зато мы точно знаем, что за Ждановым наблюдают какие-то могучие покровители, заинтересованные в сохранении нашей ветви Древа Времен.

— Почему же они сами не остановят развитие хроношахты, если столь могучи? Почему не выключат бур?

— Есть несколько вариантов объяснения этого. — Златков снова стал вялым и хмурым. — Но я лично придерживаюсь одного. Те, Кто Следит — вовсе не из нашей ветви Мира.

Костров некоторое время смотрел на ученого не мигая.

— Им-то зачем следить, подстраховывать кого-то? Ведь если ваша концепция Древа Времен верна, опасность угрожает именно нашей ветви, нашей Метавселенной?

— Ветви могут пересекаться. — Лоб Златкова заблестел от пота. Ученый явно нервничал и чувствовал себя не лучшим образом, хотя причин для волнения не видел даже Ромашин. — Есть подозрение, что ветви пересекались дважды: в нашем глубоком прошлом, что послужило причиной вымирания динозавров, и в недалеком будущем… это пересечение, естественно, только должно произойти. И в том, и в другом случае опасность грозит обеим ветвям. — Златков все больше слабел и бледнел, пока не обмяк на верстаке. Закончил он еле слышно: — Это все, что я могу сказать.

Полуянов быстро достал из стенки бункера аптечку, дал начальнику Центра выпить глоток жидкости из фиолетовой склянки. Буквально через несколько секунд лицо ученого порозовело, он поблагодарил Федора взглядом, отвел его руку, выпрямился, глотая ртом воздух.

— Все в порядке, сейчас пройдет.

— Надо беречь себя, Атанас, — проворчал директор УАСС.

Ромашин пристально смотрел на Златкова, будто оценивая его искренность, потом отвел глаза, переглянулся с Полуяновым, но заговорил о другом:

— Итак, коллеги, пора за работу. Ив, давайте санкцию на «Жатву».

— Начинайте, — тяжело сказал директор Управления. — Формуляр будет переведен на комп службы, как только я доберусь до кабинета. Пойдемте, Атанас, я вас доведу до медиков.

Он и Златков вышли из бункера, и конец разговора оборвала закрывшаяся дверь.

— Твое мнение? — проговорил Ромашин, глядя на дверь.

— Он сопротивляется и потому на грани срыва. Пора браться за него всерьез.

— А если он ни в чем не виноват?

— Извинимся. Цена потерь выше одной человеческой судьбы.

— Ни Костров, ни СЭКОН не разрешат нам работать с Атанасом в системе гипно. А он что-то знает… и пытается сообщить намеками, потому что в противном случае сработает мозговой капкан.

— Как сегодня?