Очертание тьмы - Сергей Малицкий

– Если бы так, – рассмеялся Гантанас. – Нет, когда мы пришли в Стебли, чтобы создать Приют Окаянных, здесь не было даже травы. Лес, который поднимается на неудобьях за крепостью, это результат многих лет тяжкого труда. Но мы подходим к самому главному. Что нужно сделать, чтобы сохранить нашу землю от новой крови, от очередной великой тьмы, а может быть, и от гибели?

– Восстановить все крепости? – предположила Йора.

– Построить тысячу новых крепостей, – вдруг сказала Гаота. – Маленьких. Которых было бы невозможно отыскать всех, как нельзя найти росток великого древа. И которые были бы неприступны для врага, а если гибли бы, то сломав ему зубы.

– Да, – кивнул Гантанас. – И каждый из вас должен стать такой крепостью. Это понятно?

Они молчали. Каждой было по десять с небольшим лет. Они сидели напротив высокого, нескладного человека с седой бородой и молчали. Может быть, думали о чем-то. Гаота закрыла глаза и попыталась представить лица своих соучеников, но почему-то вспомнила лица сестер и матери, которые готовились умереть за нее.

Гантанас какое-то время смотрел на них, переводя взгляд с одной на другую, потом вздохнул и, произнеся важные слова, поочередно выдал каждой из троих по одному мечу, оставив на столе серый сверток.

– А что это? – спросила Дина, кивнув на него.

– А вот это уже для вашей помощи мне, – проговорил Гантанас. – Это кинжал, вырезанный из обломка колеса Нэйфа. Из настоящего обломка, уж поверьте. Но всему свое время. Видите корзину у серого шкафа? Там поясные ремни с кольцами для мечей. Подберите себе по вкусу, а Пайсина потом поможет их приспособить на ваши тонкие талии. А теперь о вашей помощи. Брайдем! – крикнул Гантанас. – Иди сюда! Заждался уже?

– Иду, – буркнул наставник Брайдем, открывая дверь. – Как же мне надоело сгибаться на этом входе… Что? Нет уже твоей паутины? Не люблю твои ловушки, Гантанас. К лицу липнут. Ну что, выдал оружие? Лучшие мечи?

– У меня много хорошего оружия, – улыбнулся Гантанас и посмотрел на Гаоту, которая уже выбрала простой мягкий пояс из черной кожи без каких-либо украшений. – Подойди сюда. Садись рядом с Брайдемом. Я ведь рассчитываю на тебя.

– Ты исцелила Пайсину? – спросил Брайдем.

– Да, – покраснела Гаота. – Но я не ради чего-то…

– Брось, – поморщился Гантанас. – Я думал исцелить ее сам, но магия была замкнута на ее сердце. Мне бы потребовалось не меньше года. Я сейчас не спрашиваю, как ты это сделала. Я примерно представляю, тем более что кузнец долго размахивал передо мной оплавленной подставкой для лампы. Я скажу вот что. Однажды великое зло пришло в один дом. Оно убило в этом доме всех. Всех, кроме троих. Двоих – ранило. Один быстро выздоровел, на удивление быстро. А другой хромает до сих пор. И я бы понял, если бы было повреждено сухожилие, или кость, или те тонкие нити, по которым наше тело управляется нашим духом. Но ничего этого нет.

– А что есть? – покосилась на Брайдема Гаота.

– Есть нога, которая не слушается меня, – пробурчал Брайдем и вдруг заорал: – Демон меня раздери, Гантанас! Она еще ребенок!

– Этот ребенок на днях спас Пайсину! – повысил голос Гантанас. – Ты уверен, что хворь не остановила бы ее сердце? И уж поверь мне, я бы скорее смирился с тем, что ты корчишься от боли, чем с тем, что я не вижу причины твоей хромоты! Ты забыл, кто нанес тебе удар?

– Но ведь Бейд был ранен так же, но пережил это без последствий! – взмолился Брайдем.

– Не тычь мне Бейдом! – ударил кулаком по столу Гантанас. – Если бы не… Если бы не Священный Двор, я бы и близко его к Стеблям не подпустил!

– Вообще-то здесь дети, – кашлянула Дина, выбравшая себе самый красивый пояс, сплетенный из цветной кожи.

– И даже девушки, – добавила Йора, сверкая заклепками на своем.

– Сейчас, – пробормотала Гаота. – Я знаю, что искать.

– Откуда? – не понял Гантанас.

– Брайдем же меня вез в Стебли, – проговорила Гаота. – Не один день толкал меня коленями. Я, конечно, мало что соображала, но не могла не почувствовать, что одно из коленей холодное, а другое горячее. Но то, которое холодное… оно было очень холодным.

– Холодным, холодным… – бормотал Гантанас, словно пробовал это слово на вкус. – Ты хочешь сказать, что здоровое колено было холодным, а больное – горячим?

– Нет, – мотнула головой Гаота. – Больное было холодным. Как лед. Я видела, что Брайдем прихрамывает, и даже подумала, что он приложил лед, все ждала, что мой бок намокнет. Но лед не таял и не таял. И я стала пихать под бок платок.

– А я‑то думал, что это ты делаешь? – удивился Брайдем. – Разве одно мое колено острее другого?

– Я ничего не понимала тогда, – призналась Гаота.

– А ну-ка… – Гантанас снял со стола последний сверток, положил его на каминную полку, шагнул в сторону и подхватил корзину, набитую свечами.

– Йора! Дина! Быстро! Берите свечи и зажигайте! Брайдем! Ложись на стол!

– Ты ополоумел! – почти зарычал Брайдем.

– Я не шучу, – грозно произнес вдруг оказавшийся не только выше, но и могучее кряжистого смотрителя приюта наставник по каллиграфии.

– Эх!.. – хотел произнести что-то смачное Брайдем, но махнул рукой и, кряхтя, полез на стол, бурча: – Вот для чего ты заказывал такую громадину? Тут не то что меня, и тебя можно распластать, и еще место останется для какой-нибудь Капаллы!

– Потом будешь шутки шутить, – пробормотал Гантанас. – Нога у него болит… Сейчас посмотрим на твою ногу. Не волнуйся, раздеваться не придется. Девушки! Свечи ставить по краю стола! И чтобы вплотную! Не хватит свечей – вон еще две корзины! И поживей!

– Мне что делать? – спросила Гаота.

– Пока ничего, – вытер пот со лба Гантанас. – Я скажу. Ты успокойся. Покажи ладони. Ну, отлично. То, что надо. Надень-ка вот это…

– Что это? – Она с удивлением рассматривала поданные ей серебристые перчатки.

– Это защита для рук, – объяснил Гантанас. – Если разбираешься с поганью, лучше не рисковать. Обычно маг способен устоять от заражения, но в любом случае враг будет знать, кто исцелил его противника.

– Или кто загубил его, пытаясь исцелить… – проворчал Брайдем. – Гантанас! Твои подопечные не спалят мне остатки волос на голове? Да что ты собираешься делать? Ну, хромаю. Боли-то нет!

– Лучше бы она была, – огрызнулся Гантанас. – Не зли меня.

– Велики! – показала Гаота руки в перчатках.

– Ничего страшного… – прошептал Гантанас, выхватил из-под стола короткую скамейку и с грохотом поставил ее точно над чреслами Брайдема.

– Гантанас! – завопил Брайдем. – Это ж тебе не… каллиграфия! Осторожнее надо!