"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

Механические часы с пружинками и шестеренками тем и хороши, что механизм не зависит от перепадов магического фона. Полчаса, вернее, тридцать шесть минут назад Кир определил их местоположение с помощью какого-то хитрого приборчика из арсенала пограничников, сверился с картой и уверенно ткнул пальцем в сторону темнеющего на горизонте леса. Со слов майора выходило, что портал выкинул их в какой-то паре километров от запланированного маршрута, и если постараться, то до темноты можно будет выйти к железной дороге.

Несмотря на приступ, Ильнар оказался в состоянии не только переставлять ноги без посторонней помощи, но и тащить рюкзак, а вот на разговоры сил уже не оставалось. Хорошо ещё, что снега было не настолько много, чтобы он всерьез мешал идти, а еще его можно было сгребать на ходу ладонью и растирать лоб и шею. Эл, правда, смотрел на это неодобрительно.

Ну и наплевать.

Жарко.

Мысли плавятся, как мороженое в горячем кофе, и каждый шаг отдается в висках звоном ложечки о край чашки. Солнце садится за лес, подсвечивая облака оранжевым и красным, тени удлинняются и, если смотреть боковым зрением, немного светятся. Снежинки порхают в воздухе, крупные, пушистые и пока редкие, но Кир уверен, что к ночи снова начнется метель, и лучше бы найти укрытие до того, как совсем стемнеет…

Очередная снежинка нахально присела на нос, Ильнар попытался ее сдуть и споткнулся от неожиданности, когда то, что казалось снежинкой, вдруг взмахнуло прозрачными голубоватыми крылышками и взмыло вверх, оставляя за собой в воздухе полоску светящейся пыльцы. Однако… Интуит задрал голову, провожая взглядом полет существа, напоминавшего сплетенную из силовых нитей кружевную бабочку. Это у него бред от жара или галлюцинации от повышенного магического фона? Кир говорил, что новичков в Диких землях иногда «штормит», то цвета не воспринимают, то, наоборот, видят чуть ли не ультрафиолет…

— Эл, — окликнул он, — ты это видишь?

Доктор обернулся, встревоженное выражение на его лице быстро сменилось удивленным:

— Ого… это еще что?

— Снежные бабочки, — хмыкнул Кир, оглядываясь. Сенсорные очки с квадратными стеклами на его лице смотрелись непривычно, делая сурового майора похожим на добродушного профессора. — Красиво, конечно, но голыми руками лучше не хватать.

— А чем они тут питаются? Снежными цветами? — Эл с интересом крутил головой.

— Считается, что магической энергией. Тут фон высокий, им и питаться-то особенно не нужно. Но к людям тянутся, стоит выйти в дозор километра на три от границы — тут же собираются, целыми стаями.

— А зачем?

— Да кто ж их знает… Идем уже, на ходу полюбуетесь.

Ильнар медленно двинулся за друзьями, жалея, что не может смотреть во все стороны одновременно. Все больше и больше снежинок разворачивали сияющие крылышки и вспархивали, едва касаясь земли. Белые, голубые, фиолетовые, они словно танцевали под неслышную человеческому уху музыку, то становясь совсем прозрачными на фоне неба, то ярко вспыхивая в закатных лучах. Зрелище завораживало, и если бы не окрик командира, он бы мог долго простоять на одном месте.

Жаль, Кеара этого не видит. Ей бы понравилось.

Солнце почти село, когда они добрались до первых деревьев. Изящные невысокие сосенки становились все выше по мере приближения к лесу, и, казалось, тоже светились мягким золотистым сиянием. Или не казалось?

«Золотые сосны», — прокомментировал Таро. — «Надо же, совсем такие, как я помню. Вокруг Алема почти все леса сосновые».

Маг ностальгически вздохнул и умолк. Ильнар на ходу подобрал небольшую, с ладонь, веточку с мягкими длинными иглами светло-золотистого цвета. Кора была чуть темнее, и в целом веточка больше напоминала лиственницу, чем сосну.

«Лиственницы на зиму сбрасывают иголки», — наставительно произнес маг.

— Да ну тебя, зануда, — пробормотал интуит, отбрасывая ветку в сторону.

«Зря бросил. Хвоя золотой сосны — основной компонент твоего любимого чая».

Чай — это хорошо… Пить уже хотелось, Ильнар сгреб с ближайшей ветки снег и осторожно лизнул. Холодный, как и положено снегу, с легким привкусом хвои. Или это кажется?

— Ну ты еще ветки жевать начни, — возмутился идущий рядом доктор. — Как ребенок, честное слово!

Интуит фыркнул и прижал недоеденный снег к щеке. По коже тут же поползли, быстро нагреваясь, тонкие струйки. Левая рука снова ныла, ее-то что не устраивает, он же не на руках идет. И голова опять кружится. И…

Он замер и на пару секунд зажмурился, давая отдых перегревшемуся мозгу. Потом осторожно открыл глаза, но крупный, с два кулака, булыжник все так же парил над землей — невысоко, примерно на уровне колен. Ильнар с досадой подумал, что высокий фон, вопреки теории Эла, действует на него совсем не положительно. Ладно бабочки, но летающие камни — явно перебор, даже по меркам Диких земель…

Как оказалось, в Диких землях уверенным быть нельзя ни в чем. Кир, обернувшись, невозмутимо кивнул и сообщил, что это хороший знак — дорога совсем близко, и парящие камни тому подтверждение. Древние заклинания и артефакты, оберегавшие дорожное покрытие от разрушения, оказались исключительно долговечными и все ещё работали, впитывая природную магию. Благодаря этому вдоль дорог, особенно железных, сохранялся все тот же баланс энергий, что и двести лет назад. К удивлению исследователей, занимавшихся изучением этого феномена, общий магический фон здесь был на полторы-две единицы ниже, чем в целом по долине.

— Вдоль дороги до станции — километров семь, от нее прямая ветка до Алема. Нам туда не надо, но оттуда есть ещё одна дорога в нужном направлении.

— А камни тут при чем? — Ильнар отпихнул с дороги очередной некрупный булыжник, и тот неспешно отплыл в сторону и замер почти на той же высоте. Майор на ходу пожал плечами, но ответил неожиданно маг.

«Это обломки парящих островов. Алем расположен на пересечении трех крупных магических жил, там очень легко было заниматься магией. Среди высших магов была такая мода — устроить свою резиденцию не на земле, а над ней. — Таро немного помолчал и с легким вздохом добавил: — Когда случилась Катастрофа, чары левитации, наложенные на камни, по большей части рассеялись, острова попадали. На юге полностью завалило ведущую из города дорогу, весь западный пригород погребен под землей. Я даже не знаю, успели ли люди оттуда уйти.»

— Мне даже немного жаль, — задумчиво проговорил Кир, когда Ильнар озвучил слова мага, — что без ритуала никак не обойтись. Столько информации пропадет… Так бы и запер тебя в комнате, пока не перепишешь всю историю Катастрофы.

Интуит кривовато усмехнулся и ускорил шаг. Можно было бы обрадовать майора, что доступ к памяти мага никуда не денется и после ритуала. Но ведь, чего доброго, и правда запрет.

Парящие булыжники начали попадаться чаще, разного размера: от камушков с половину ладони до валунов величиной почти с рюкзак. Обломки потяжелее для полета не годились, а те, что были мельче, давно унесло ветром за пределы действия чар. При дневном свете идти они особо не мешали, но с наступлением темноты риск врезаться лбом в незамеченное препятствие неуклонно повышался.

— Кир!

— Чего?

— Ты ведь не собираешься идти всю ночь?

Майор остановился и обернулся. Интуит, пользуясь временной передышкой, тяжело привалился к протестующе заскрипевшей сосенке и попытался выровнять дыхание. Доктор тоже остановился и пошевелил плечами, стараясь поудобнее устроить рюкзак. Ильнар про себя отметил, что держался друг неплохо, и единственным кандидатом на то, чтоб упасть и не вставать, был он сам.

— Во-первых, до ночи еще часа четыре. А во-вторых — нет, не собираюсь. Но до темноты нужно добраться до нормального леса и дороги, там меньше риск напороться на какую-нибудь дрянь. — Майор окинул спутников оценивающим взглядом поверх очков. — К тому же, в чистом поле ночевать неудобно. А в лесу можно найти шатровую сосну.

— Зачем? — вяло полюбопытствовал интуит.

— Затем, что до станции мы дойдем разве что завтра, палатка осталась в монастыре. А шатровая сосна ее вполне заменяет. Заканчивай изображать старую клячу на последнем издыхании, чем быстрее дойдем, тем быстрее сможешь отдохнуть.