Город стекла - Кассандра Клэр

У того носом шла кровь, карминовой струйкой сбегая вниз по лицу. Себастьян рванул ворот, обнажая бледную шею:

— Ну добей меня.

Джейс не спешил. Сама собой пришла неуверенность: как так, лишить кого-то жизни? Валентин в приюте у Ренвика подстрекал сына к убийству, однако Джейс и тогда не решился. Правда, Себастьян — подлый убивец, погубил Макса и Ходжа.

Джейс поднял меч.

Внезапно Себастьян вскочил неуловимым для глаза движением, сделал невозможное, казалось бы, сальто назад и выбил меч из руки Джейса, перехватив оружие. Приземлившись всего в футе от Джейса, Себастьян рассмеялся и ударил, метя в сердце. Джейс отскочил, и острие вспороло рубашку на груди.

Из небольшого пореза потекла кровь.

Посмеиваясь, Себастьян наступал, а Джейс пятился. Он выхватил смешное оружие — кинжал — и огляделся в поисках чего-нибудь, что сгодилось бы для защиты: длинная палка, например, но ничего не нашел. Вокруг — лишь трава, река, да деревья закрывают небосвод густыми кронами. И вдруг вспомнилась «конфигурация Малахи», куда бросила его Инквизитор. Себастьян — не единственный, кто прыгать умеет.

Себастьян сделал выпад, однако Джейс прыгнул на добрых двадцать футов вверх и ухватился за нижнюю ветку. Подтянулся и сел на ней. Себастьян, потеряв Джейса, крутился на месте. Джейс метнул кинжал — послышался крик. Затаив дыхание, нефилим выпрямился… и в следующее мгновение Себастьян уже стоял на соседней ветке. Без меча, лицо перекошено, рука в крови. Шансы, правда, не уровнялись, ведь Джейс и сам остался без оружия.

Джейсу отрадно было видеть гнев и удивление на лице врага: словно того цапнула за руку зверушка, которую он полагал одомашненной.

— Ну все, — сказал Себастьян, — игры закончились.

Он прыгнул на Джейса, и оба, сцепившись, пролетели двадцать футов вниз. Грохнулись о землю, да так, что у Джейса в глазах полыхнули звезды. Нащупав рану на руке Себастьяна, он погрузил в нее пальцы. Себастьян, завопив, ударил Джейса наотмашь по лицу. Рот наполнился кровью; Джейс чуть не захлебнулся, пока они с Себастьяном обменивались ударами. Тело вдруг сковало жутким холодом — оказалось, юноши, катясь по земле, по незаметному наклону, угодили в воду. Себастьян на мгновение отвлекся и, вздрогнув, судорожно хватил ртом воздух. Джейс сомкнул пальцы вокруг горла противника и начал душить. Себастьян перехватил его за запястье и дернул, ломая кость. Джейс закричал; собственный крик показался далеким, чужим. Себастьян давил на сломанное запястье до тех пор, пока Джейс — в агонии — не разжал хватку и повалился в прибрежный ил.

Уперев колено в ребра поверженного соперника, Себастьян оскалился под маской грязи и крови. В правой руке у него что-то блеснуло: кинжал Джейса. Острие нависло над самым сердцем.

— Мы вернулись к тому, с чего начали пять минут назад. Свой шанс ты упустил, Вэйланд. Скажешь что-нибудь на прощание?

Джейс посмотрел на врага. Во рту кровь, глаза щиплет от пота, а в душе только усталость и пустота. Неужели так и предстоит умереть?

— Вэйланд? — произнес Джейс. — Сам знаешь, меня не так зовут.

— На имя Вэйланд у тебя прав не больше, чем на имя Моргенштерн, — прошипел Себастьян, нависая над Джейсом и коля его кончиком кинжала в грудь. Металл неглубоко вошел в плоть, и от этого места по телу прошла легкая волна боли. — Ты что, поверил, будто Валентин — твой отец? Будто плакса, задохлик вроде тебя достоин быть продолжателем рода Моргенштернов? Быть моим братом? — Он откинул со лба слипшиеся от пота и речной воды белые волосы. — Ты подменыш. Отец вырезал тебя из трупа матери, чтобы завершить опыт, а после хотел вырастить как родного сына. Ничего не вышло, ведь ты слаб, не годишься в воины. Ты ничто, пустое место. Вот отец и сбагрил тебя Лайтвудам, решив использовать позже в качестве ловушки или предмета торга. Он не любил тебя… никогда.

Джейс сморгнул пот с глаз:

— Значит, ты…

— Сын Валентина, Джонатан Кристофер Моргенштерн. А ты — призрак, недостойный нашего имени. Притворщик.

Черные глаза Себастьяна блестели, похожие на панцирь насекомого. В голове у Джейса зазвучал голос матери — не родной, как оказалось: «Джонатан не ребенок и вообще не человек. Монстр».

— Так это ты! — задыхаясь, проговорил Джейс. — В тебя влили кровь демона. Не в меня.

— Именно. — Себастьян опустил кинжал еще на миллиметр. При этом он продолжал скалиться, словно череп. — Ты наш ангелочек. Отец только и говорил о тебе: мол, ты такой милый личиком, манерный, утонченный, чувственный… даже на смерть птички без слез смотреть не можешь. Неудивительно, что Валентин стыдился тебя!

— Нет, — ответил Джейс, забыв о крови во рту, забыв про боль. — Стыдился и стыдится он не меня. Знаешь, почему Валентин не взял тебя с собой к озеру и оставил здесь? Думаешь, он не догадывался, что ты не утерпишь и откроешь врата демонам еще до полуночи? Нет, ему стыдно показываться перед ангелом. Стыдно за творение рук своих. За тебя. — Джейс посмотрел в глаза Себастьяну, чувствуя жалость победителя. — Отец знает: в тебе нет ни капли от человека. Может, он и любит тебя, но он тебя же и ненавидит…

— Заткнись! — Себастьян надавил на рукоять кинжала, одновременно поворачивая ее.

Джейс выгнулся дугой; от боли в глазах сверкнула молния. Вот она, смерть! Пришла. Сталь, похоже, пронзила сердце: ни вздохнуть, ни шевельнуться. Так чувствует себя бабочка, пригвожденная к листу картона. Джейс хотел позвать кого-то по имени, однако с уст не сорвалось ни звука, лишь кровь.

Зато Себастьян прочел по глазам.

— Ах да, Клэри! Я и забыл уже. Твоя любовь… Стыд за порыв к кровосмешению, наверное, тебя чуть не убил. Жаль, ты так и не узнал, что она тебе не сестра вовсе. Ты мог провести с возлюбленной остаток жизни, не прояви столь безотчетную глупость. — Себастьян наклонился еще ниже, вжимая кинжал в грудь Джейсу; лезвие заскребло о кость. — Она тебя тоже любит, — прошептал он в ухо Джейсу. — Помни об этом, пока умираешь.

Перед глазами разлилась тьма, словно чернила из опрокинутой на фотографию баночки. Боль вдруг пропала, Себастьян стал легче и больше не давил на грудь. Джейса как будто приподняло над землей, и лицо Себастьяна — бледное на черном — поплыло прочь. На запястье у Себастьяна светилось нечто золотистое, вроде браслета, только живое. Себастьян, пораженно глянув себе на руку, выронил кинжал, и тот с плеском ушел под воду.

И вдруг отпала сама кисть. Джейс удивленно посмотрел, как отвалившаяся часть тела упала, спружинив, на траву у ног в черных сапогах. Голени и бедра, точеные и гибкие, переходили в стройный торс. Голову и знакомое лицо обрамлял водопад черных волос. Изабель, сжимая в руке окровавленный хлыст, смотрела на Себастьяна, который пялился, раскрыв рот, на обрубок правой руки.