Королевская кровь - Далия Трускиновская

— А ты? — спросила Неда, перебирая пальцами серебристо-серую шкуру Тармо.

— А мне деваться некуда, — Жилло присел на кочку и запустил пальцы под взъерошенный парик. — Я сам эту кашу и заварил. Мне ее расхлебывать. Была бы хоть лошадь… Тармо! Вынесешь отсюда Виго? Или вы, девушки? Он ведь легкий…

— Не валяй дурака! — не то что прикрикнула, а просто каркнула Неда. Не для того собралась вместе королевская кровь, чтобы труса праздновать!

Дениза крепкой ручкой, привыкшей к увесистым сковородкам, попросту дала Жилло подзатыльник, как влюбленной дочке, благо затылок оказался рядом. А принцесса Амора присела, оттолкнулась и взлетела футов этак на десять.

— Он прошел мимо причалов! — крикнула она. — Он идет вверх по Венте!

Утренний бриз тому благоприятствовал. После резкого поворота за гаванью к югу река до самой Вентас-Румбы шла сравнительно прямо. С причалов подняли пальбу, но «Золотая Маргарита» пролетела мимо них под всеми парусами и, вписавшись в ту петлю, что делала река, устремилась вверх по течению.

— Что затеял этот старый пьяница? — даже с каким-то необъяснимым восхищением спросил Жилло. Но ответить ему никто не успел — первое ядро со стены Коронного замка бухнуло в вытоптанную плешь Городища.

Эммелина, взвизгнув, бросилась бежать — и вылезла ей навстречу из зарослей боярышника огромная кабанья морда. Подскочил молодой граф, сунул в боярышник факелом — оборотень с визгом сгинул. Но два других полезли рядом, добираясь до ошалевшей девчонки. Только-только, прикрывая Эммелину, вернулся Иво оф Дундаг к своим, как ударило второе ядро.

Волки сбились вместе и бессловесно посовещались. Тармо подбежал к Неде, ткнулся носом ей в бедро, и сероглазая соколица опустилась на одно колено. Посмотрели они в глаза друг другу и, видно, удалось волку объяснить свой замысел. Тем более, что он еще и головой выразительно мотнул.

— Мне кажется, они хотят спуститься по тому откосу, который не простреливается из замка, и вывести нас, — неуверенно сказала Неда. — Они пробьются! Они уже воевали с кабанами!

— Ты так решил, Тармо? — спросил Жилло. — Ты думаешь, получится?

Волк кивнул.

Построил Жилло свой отряд — детей и девушек в середину, чтобы при нужде взлетели и Эммелину с Виго спасли, Денизу с графом — вперед, они уж наловчились факелами орудовать, а сам — прикрывать. Пушки тем временем наладились лупить по плеши — только пыль столбом!

Пошли волки вниз попарно — и сразу же все кабанье воинство им дорогу загородило. Сцепился Тармо, как самый крупный и сильный, с первым же оборотнем. Заскочил сбоку, повалил, стал клыками до кабаньей шеи добираться. С другой стороны граф прямо в разинутую пасть вогнал шпагу. Тут кабан синим пламенем взялся, вонючий дым испустил — и не стало его. Отскочил волк — и обжала Дениза юбками его опаленную морду, чтобы огонь сбить.

— Ничего себе! — воскликнул Жилло. — Так они же не бессмертные! Одним гадом меньше стало! Главное — насмерть бить!

Отвоевали на откосе малюсенький пятачок — только-только вплотную поместиться. Взлетать — опасно, ядра густо ложатся, подшибить могут. Стоят вышивальщицы тесненько, жмутся друг к дружке, понимают — мешают они сейчас всем, и помощи от них — никакой…

А «Золотая Маргарита» ходко идет — и форштевень ее прямиком на Вентас-Румбу нацелен!

— Ну, капитан!.. Ну, Шмель!.. Рискует!.. — отбиваясь огнем сразу от двух чудищ, успел оценить обстановку граф. — Думаете, он обдерет киль?.. Ох, черт!.. И посадит «Маргариту» на мель посреди Венты? И возьмут!.. Его там!.. Голыми руками?..

— Шмель знает, что делает! — Жилло вовремя подсек палкой от факела задние ноги оборотня, угрожавшего Денизе. — У него глаза-то получше нашего устроены! Он видит, что со стен Коронного замка простреливается, а что нет! Кому придет в голову бояться Вентас-Румбы?! На водопад ни одна пушка не глядит!

— Ох, и треснется он об Вентас-Румбу! — вдруг испугалась Дениза. — И останутся от шхуны рожки да ножки!

И перекрестила огнем яростную клыкастую морду.

— Не каркай, Дениза! — одернул ее Жилло, одной рукой отгоняя факелом оборотня, а другой закидывая себе за спину не в меру прыткого Виго. — Я понятия не имею, что этот старый пьяница затеял, но я чувствую — будет здорово!

И это было-таки здорово! Форштевень чуть не обломился о торчащий на каменной подкове камень, когда «Золотая Маргарита», резко взяв рифы, развернулась к водопаду боком. Немедленно с правого борта полетели канаты, на которых вместо положенных петель были многолапые якоря. Некоторые угодили в трещины подковы. Теперь шхуну уже не могло отнести течением от водопада.

Ошвартовавшись таким диковинным образом, выкинули моряки с борта широченные сходни. И побежали по сходням в сверкающих брызгах двое — конь белоснежный и девчонка, что вела его под уздцы. На девчонке — вишневого бархата плащ, кираса, высокие сапоги, в другой руке у нее — пистолет. А за девчонкой второго коня, рыжего, бегом выводит мальчишка — тех же лет, в таком же плаще, только волосы короче и вооружен мушкетоном, а так — на одно лицо.

А третьего коня, гнедого с короткой гривой торчком, так же, бегом, ведет молодой моряк. И четвертого коня выводит незнакомый боец, и пятого, и шестого!

Девчонка уже в седло вскочила, повод на себя взяла — конь под ней подобрался и заскакал через каменные борозды с бурлящей водой прямо к берегу, к Городищу. И парнишка тоже на своего рыжего вскочил.

Выстрелила девчонка первой — промахнулась по летящему на нее кабану. Но мальчишка из мушкетона не промахнулся. Еще один оборотень исчез в синем дыме. А прочие развернулись в сторону неожиданного десанта — и открыли тыл волкам! Откос крут, кабаны тяжелы, развернуться на бегу им не под силу, хоть и оборотни. Волки что есть духу погнали их поредевшую стаю под пистолеты и мушкетоны. И маленький отряд наконец-то перевел дух.

Пока Жилло по доброй своей привычке на красивую девчонку таращился, на берегу у водопада отряд конных построился и лавой на кабанью стаю пошел. А оборотней-то не меньше трех десятков! Выстрелы, крик! Выхватил Виго у отца орифламму, стал отряду орифламмой махать, а тем временем по сходням корабельные пушки потащили и сам капитан, покинув мостик, на водопад выбежал — в кирасе, в треуголке вместо пестрого платка, при всем параде, даже борода, кажись, подстрижена. И полосатый шмелиный шарф поверх кирасы и кафтана! За ним моряки доски вынесли — мостки наводить, чтобы пушки и порох к берегу доставить.

— Эй, студиозус! Где ты? — орет капитан. — Собирается вместе королевская кровь! Принимай моих близнецов под святую орифламму!