И.о. поместного чародея - Мария Заболотская

Но какая девица согласится жить бок о бок с кучей беспрерывно нудящих духов? Даже необходимость сталкиваться с покойниками раз в месяц привела к тому, что свадьбу отложили на неопределенный срок, а уж привидения, появляющиеся каждую ночь… Нет, то, несомненно, был крах приземленных, но весьма страстных мечтаний мельника.

Всю следующую ночь он не спал, надеясь, что дух не явится. Это свидетельствовало бы о том, что призрак — явление временное или, хотя бы, периодическое, что могло бы несколько примирить мельника с этим соседством. Но нет — едва только ночное небо начало сереть, мельник вновь услышал горестные всхлипы, гулко разносящиеся над водой. Более того — немного погодя дух начал что-то петь, окончательно похоронив всякие надежды мельника о женитьбе, ведь на унылые рулады привидения с готовностью откликнулись все собаки Болотцев, так что спать в таких условиях не смог бы и звонарь, а люди этой профессии, как известно, чаще всего глухи точно пробка.

После третьей бессонной ночи в компании призрака, мельник не выдержал и отправился к бургомистру. Поместного мага он ненавидел уже давно и считал того виновным во всех своих бедах еще со времен второго покойника. Именно жертвы вампира теперь служили мельнику временными вехами, что доказывало, как близко к сердцу он принимал происходящее.

Бургомистр, еще более измотанный, чем мельник, вторые сутки кряду проверял и сжигал бумаги, мирно копившиеся доселе в сундуках и шкафах ратуши. Княжеский чиновник, обосновавшийся под боком, был весомой причиной для того, чтобы сжечь и само здание ратуши от греха подальше, но так как господин Кендрик Теннонт заверял, что прибыл по важному делу, не имеющему отношения к проверке деятельности бургомистра, последний надеялся, что сможет обезопасить себя малой кровью — всего лишь подделав большую часть документации. Писцы, забыв о сне и еде, строчили новые и новые отчеты, датированные задним числом, но все равно в каждом из них паникующий бургомистр находил поводы для грядущего ареста, все полнее осознавая, какое же несоразмерное количество грешков числится за его душой. В общем, ему было не до привидений, терзавших мельника, ведь в мире существуют явления и пострашнее хнычущих призраков, которые могут лишить сна, но никак не головы. Ни за какие коврижки бургомистр не хотел лишний раз напоминать чиновнику о своей скромной персоне, а так как проживал чиновник в доме поместного мага, то и требования мельника наказать нерадивого чародея встретили категорический отказ.

Мельнику было невдомек, что положение бургомистра было куда более щекотливым, нежели у него самого, поэтому, как натура прямая и непосредственная, он разъярился. Бургомистр вызвал стражу, и мельника спустили с лестницы, наказав не появляться у дверей ратуши в ближайшую неделю.

Вот тут-то бедолагу и обуяла лютая злоба, которая недолго искала, на кого бы обрушиться. Сея на своем пути разрушения и хаос, мельник ринулся к дому чародея, попутно сокрушая заборы, телеги и скамейки. Пронесшись разрушительным ураганом по Болотцам, он принес немало ущерба огородам, пиная ногами кочаны капусты и продираясь через помидорные кусты. К несчастью одного из местных жителей, за огородами простирался сенокос, где оный житель мирно складывал сено в копну, не подозревая, что его вид может вызвать у кого-либо припадок бешенства. Но, увы, мельник уже не помнил себя от злости, поэтому крестьянин отправился в ближайшую канаву, а его вилы теперь торчали в стене гостиной чародея.

— И что же он сказал на прощание? — с тоской спросила я у Теннонта.

— Сказал, что если и сегодня привидение придет скулить к мельнице, то плевать он хотел на бургомистра и законы, — с презрением ответствовал Теннонт. — Как я понял, этот мерзавец угрожал поджечь ваш дом.

— Он не угрожал, — мрачно заметила я. — Он обещал. Это большая разница.

— Возмутительно! — сказал Теннонт и удалился в спальню, не собираясь принимать во внимание, что мельник — человек серьезный и обязательный.

— Фррхххетттсс евффф хррр! — поддержал мнение своего хозяина Виро, преданно косясь ему вслед.

— Что значит — "не существует"?! — не согласилась с ним я. — Призраки еще как существуют!

Констан, сообразив, что есть повод в очередной раз блеснуть своими познаниями, принялся рассказывать Виро о случаях явления духов жителям Эсворда. Виро протестующе хрипел, но Констан, в отличие от меня, не улавливал сути этих булькающе-свистящих звуков, поэтому, как не старался секретарь, ему все равно пришлось выслушать известную историю про то, как не выдержав укоров призрака бродячего проповедника, у кладбища повесились сразу три могильщика лет семь назад.

Я же эту байку слышала много раз, поэтому тихонько прошмыгнула в кабинет Виктредиса, где чародейские книги на столе тихо покрывались слоем пушистой пыли. Мне надо было убедиться в правильности одного своего предположения.

Книг, посвященных призракам и духам, в библиотеке поместного чародея было куда меньше, чем "Вампирологий" и "Севооборотов". Я с трудом откопала четыре тонкие брошюрки и два более-менее приличных фолианта, в которых тема явления призраков была продуманно объединена с сонником.

Бегло пролистав их, я отметила, что авторы изданий тридцатилетней и более давности утверждают, что призраки существуют. Авторы посвежее с таким же пылом доказывали, что привидений нет, из чего я сделала вывод, что около тридцати лет назад какой-нибудь влиятельный маг получил очередную научную степень за монографию, темой которой являлось отрицание духов как таковых, и пока этот неизвестный маг здравствует, данное утверждение вряд ли кто-то возьмется оспаривать официально, пусть даже привидения начнут среди бела дня выть на городских площадях.

Чтобы удовлетворить мое любопытство, впрочем, хватило и того, что нашлось.

Итак, как я и предполагала, участь призрака ждала тех несчастных, что были насильственно умерщвлены с крайней жестокостью или тех, кто был предан неосвященной земле без соблюдения религиозных норм, что, в общем-то, нередко сочеталось, ведь жестокому убийце вряд ли было до того, чтобы приглашать священника для погребения своей жертвы. Описывались также случаи, когда призраками после смерти становились скряги, которые не могли расстаться со своими сбережениями, нераскаявшиеся преступники и несчастные влюбленные — в общем, люди с маниакальными склонностями.

Но я-то точно знала, кто является мельнику ночами. Недаром ведь эти визиты начались аккурат после того, как одного покойника, насильственно умерщвленного випероморфом, кое-кто затащил в ближайший неосвященный лесок и закопал там, даже не помолившись над его могилой.