Полдень синих яблок - Ума Барзи

- Подождите, Яков Карлович, не кипятитесь, - включилась в разговор Парвин Гуллиевна. Она впервые встречала этого загадочного старикана, по всей видимости, действительно специалиста в своей области. Странно, что до сих пор они не были знакомы. - Существуют же типичные представители своих знаков, со всеми присущими им чертами?

- Нет, - развёл руками Фиске, - есть только индивидуальность. И эта, - он ткнул пальцем в расчерченную астрологическую карту, разложенную на столе, - не самая лучшая из них.

- И что же там такого, что так разнит её с предыдущим претендентом, чего нельзя было бы превратить в достоинство?

- Ни-че-го! - упрямился старик. Усы его топорщились, он гневно сверкнул глазищами на смазливую дамочку, сидящую перед ним в клубах дыма, закинув ногу на ногу и вообразившую, что может вершить судьбами страны. - Ничего хорошего. Да вот смотрите сами.

Он развернул карту поближе к собеседникам.

- Солнце и Венера находятся в самом невыгодном положении - в падении и изгнании. Преобладание Сатурна - планеты жестокости, холодности и системы. Соединение астероидов Фанатика - символа фанатизма и Пандорры - символа несчастий, которые нельзя остановить, не избыв до конца. Я уж не говорю о том, что он далёк от яркой личностной позиции! Человек-машина, которая будет решать вопросы методом кнута и карательными мерами.Он же увлечёт страну в пропасть! Кого вы хотите посадить на трон?

Парвин и Виноградарь переглянулись.

'Какой же у него уровень допуска, что он так свободно изъясняется на такие закрытые для непосвящённых темы?' - терялась в догадках Креатор.

- А что, - недолго подумав, робко вставил Михаил Михайлович, - в конце концов, Россия тяготеет к жёсткому единоначалию.

- Вы серьёзно думаете, что каждая кухарка может управлять государством? - пренебрежительно бросил Яков Карлович.

- А вы - нет? - вызывающе парировала Парвин. Она нервно курила сигарету за сигаретой. От напряжения над верхней губой выступили бисеринки пота. - Вы же прекрасно осведомлены, что ставленник ничего не решает самостоятельно. Он всего лишь оператор. Усилитель зиккурата. Сверх его доступа есть ещё не менее 27-ми уровней секретности, которые для него недосягаемы. Вот эти уровни и есть настоящая вертикаль власти.

Фиске, видя, что спорить бесполезно, в сердцах махнул рукой и прознёс такое, что окончательно сбило Парвин Гуллиевну с толку:

- Какое мне, собственно, дело до того, что вершится в этом муравейнике наверху?

Он обвёл присутствующих взглядом своих глаз, полными чарующей чёрной бездны.

- Я не знаю, какие цели вы преследуете в своих играх, но ничего хорошего от этого вашего оператора ждать не придётся. Играйте, да не заиграйтесь, я вас предупредил.

И он размашистым шагом покинул комнату.

Парвин Гуллиевна в задумчивости выпустила струю дыма и ещё раз внимательно посмотрела на фотографию. В её глазах читалось сомнение.

- Вы до сих пор уверены, что это - тот человек, который нам нужен?

- У нас не осталось времени, - отмахиваясь от дыма, стоял на своём Виноградарь. - Он, конечно, не столь ярок и харизматичен, скорее, безликий и невыразительный, в этом Яков Карлович прав. Но зато исполнительный и дисциплинированный, к тому же предан нашему ведомству, что немаловажно.

- Нам нужен парень, способный переносить звуки рвущихся снарядов. В буквальном и переносном смысле! - в который раз повторила Парвин и по-мужски впечатала сигарету в пепельницу.

- Ну, пожалуйста, он ведь офицер, подполковник. Правда, не боевых войск. Разведчик.

- Тем более не подойдёт! - упрямилась Креатор. - К военным люди давно потеряли уважение. Лучше всего подошёл бы рабочий, умеющий хорошо болтать. Ему не понадобится много мозгов. А если он ещё будет ко всему и холостяк - вообще замечательно, можно привлечь в наши ряды женщин. Вы думаете этот маниакальный тип, - она кивнула на фотографию и снова потянулась за сигаретой, - с прилизанной чёлочкой, смущённый, зажатый, заточенный под стереотипье советских городов и больше похожий в своей застиранной рубашечке на деревенского простачка, сможет со всем этим справиться? Он же неинтересен именно своей неинтересностью!

- Это можно будет как-то обыграть, - предположил Доктор и осторожно вытащил зажатую между пальцами Парвин сигарету. - Не надо больше курить, - попросил он.

Креатор обхватила голову руками.

- Боюсь это невозможно! - что именно, она не уточнила. Невозможность одного, вызывала настойчивое желание другого.

- Зато в очередной раз сыграет теория русского парадокса - преемником волосатого правителя станет ну, не совсем ещё лысый, скажем так, лысоватый, - попытался разрядить обстановку МихМих.

Парвин не сдержалась и фыркнула:

- Скажете тоже. Вы ещё проклятье Текумсе вспомните!

- А что, - Доктор искренне удивился. - Проклятье этого индейского вождя с завидной точностью исполняется. Каждый американский президент, избранный в год, оканчивающийся на цифру 0, действительно погибает - умирает сам или его убивают до окончания срока полномочий. Мистика скажете?

Мистика Парвин не интересовала. Ей хватало земных проблем. Вот и сейчас в голове зароились идеи, какие-то мысли зарождались, путались, сменялись новыми. Мозг лихорадочно заработал в поисках решения неисполнимой задачи. Лёгкое ли дело - творить чудо!

- И то, что замкнут, необщителен и одинок, - как издалека доносился голос Виноградаря. - эта забота тоже целиком ложится на ваши плечи. Задача не лёгкая, но, я думаю, весьма исполнимая. В этом вы - непревзойдённый специалист.

- Иначе бы я не продержалась на этой должности столько лет.

Горько усмехнувшись, вслух произнесла Креатор, а про себя подумала:

'В конце концов, какая разница, кто будет исполнять роль говорящей головы?'.

Глава 44.

Огромная толпа безумно бесновалась, колыхаясь как единый организм. Моросил дождь, мерзкое решето слякоти пропарывало ночное небо, под ногами хлюпала противная жижа, а в воздухе носился запах перегара, смешанный с дурманящим духом травки и дымом дешёвых сигарет.

Многотысячная орава, разогретая алкоголем сходила с ума. Толкая друг друга, падая на скользкую брусчатку и поднимаясь, она дружно подпевала несущимся из громкоговорителей воплям, вызывая демоническую мощь преисподней.

Красная Плащадь взрывалась от этого бесплатного сатанинского зрелища.

- Мы находимся с вами на Васильевском спуске, где сегодня, впервые на русской сцене, специально по такому случаю оборудованной на главной площади страны, выступит культовая группа 'Красные перцы'.

Толпа взревела и последние слова корреспондентки потонули в этом ревущем океане звуков. Она заткнула свободной рукой ухо и рискуя сорвать голос, закричала в микрофон: