Инженеры Кольца - Урсула Ле Гуин

Вместе с Луисом она вернулась в пространство человека, вместе с ним вошла в здание Объединенных Наций в Берлине и больше оттуда не вышла. Если Хиндмост сумеет вырвать ее на свободу и вернет домой, это будет больше, чем смог бы сделать для нее Луис.

— Думаю, что кукольник лжет, — сказал Чмии. — Мания величия. Почему кукольники позволяют такому ненадежному разуму управлять ими?

— Они не хотят делать это сами — слишком велик риск. Неудобно превращаться в мишень, которой делает тебя этот пост. Потому-то кукольники и выбирают самого яркого из ничтожного числа своих больных манией величия… Или же взгляните на это с другой стороны: образ действий Хиндмоста научил остальных кукольников держать головы пониже и не пытаться получить большую власть — это слишком опасно. Так или иначе, а это действует.

— Вы думаете, он сказал правду?

— Не знаю. Но зачем ему лгать? Он купил нас.

— Он купил вас, — сказал кзин. — Купил вас электродом. Вам не стыдно?

Луису было стыдно, и он старался не дать стыду искалечить свой мозг, погрузить его в черное отчаяние. Способа выбраться из этого ящика не было: его стены, пол и потолок были частью корпуса Дженерал Продактс.

— Если вы еще думаете, как вырваться отсюда, — сказал он кзину, — то лучше подумайте вот о чем. Вы получили молодость, в этом — он не лгал — нет никакого смысла. Что произойдет, когда вы помолодеете?

— Огромный аппетит. Большой запас жизненных сил. Стремление сражаться — так что будьте внимательны, Луис.

С возрастом Чмии стал несколько грузноват. Черные метки вокруг его глаз почти полностью посерели, кроме того, серость проступала и в других местах. Крепкие мускулы перекатывались под кожей, когда он двигался, и ни один благоразумный молодой кзин не рискнул бы сразиться с ним. Однако самым главным были шрамы. Мех и большая часть кожи были сожжены более чем на половине тела Чмии во время прошлого посещения Кольца. Сейчас, спустя двадцать три года, мех отрос снова, но покрывал тело пучками и кустиками, выросшими на тканях шрамов.

— Закрепитель лечит шрамы, — сказал Луис. — Ваш мех снова станет гладким, а белых пятен не останется.

— Что ж, значит, я стану красавчиком. — Хвост хлестнул воздух. — Я должен убить этого пожирателя листьев. Шрамы — это те же воспоминания, и мы никогда не убираем их.

— Как бы вы тогда доказали, что вы Чмии?

Хвост замер, Чмии смотрел на него.

— Меня он купил электродом. — У Луиса имелись возражения против этого замечания, но здесь могли быть микрофоны, вряд ли кукольник игнорировал возможность мятежа. — А вас — гаремом, землей, привилегиями и именем, которое принадлежит Чмии, стареющему герою. Патриарх не поверит вашей истории, если вы не привезете кзинам закрепитель и обещание Хиндмоста помогать.

— Помолчите.

Это уже было слишком для Луиса Ву. Он потянулся за дроудом, и в ту же секунду кзин прыгнул, ухватив черный пластиковый футляр черно-оранжевой лапой.

— Как вам угодно, — сказал Луис и улегся на спину. Все равно он слишком мало спал сегодня…

— Как вы стали электродником?

— Я, — начал было Луис, но потом спросил: — Помните нашу последнюю встречу?

— Да. Несколько человек были приглашены на Кзин. И вы заслужили эту честь.

— Может, и заслужил. Вы помните, как показывали мне Дом Прошлого Патриарха?

— Да. Вы пытались убедить меня, что мы можем улучшить наши межвидовые отношения. Все, что от нас требовалось, это позволить группе человеческих репортеров пройти по музею с голокамерами.

Луис улыбнулся, вспоминая.

— Так оно и было.

— А я сомневался.

Дом Прошлого Патриарха был и величествен, и грандиозен: огромное, вытянутое здание, сделанное из толстых блоков вулканических пород, сплавленных по краям. По углам его, на четырех высоких башнях, находились лазерные пушки. Дом был огромен, и Луису с Чмии потребовалось два дня, чтобы обойти его.

Прошлое Патриарха было изучено довольно далеко вглубь. Луис видел древние бедренные кости стондата с рукоятками — дубины, использовавшиеся примитивными кзинами; видел оружие, которое можно было назвать ручными пушками; чтобы поднять их, потребовалось бы несколько человек. Он видел панцирь из серебряных пластин толщиной с дверь сейфа и двуручный топор, которым можно было бы срубить зрелое мамонтово дерево. Он как раз говорил о том, чтобы позволить журналистам людей совершить экскурсию по дворцу, когда они наткнулись на Харви Моссбауэра.

Семья Харви Моссбауэра была убита и съедена во время Четвертой войны между кзинами и людьми. Спустя много лет после заключения перемирия после продолжительной подготовки Моссбауэр в одиночку сел на Кзин и атаковал. Он убил четверых кзинов-мужчин и бросил бомбу в гарем Патриарха, прежде чем охранники сумели его прикончить. Чмии объяснил, что причиной было желание получить его шкуру неповрежденной.

— Вы называете это неповрежденной?

— Но ведь он сражался. И как сражался! У нас есть записи. Мы знаем, как чтить храброго и сильного врага, Луис.

Кожу чучела покрывало такое количество шрамов, что с первого взгляда определить вид было невозможно, однако стояло оно на высоком пьедестале с металлической табличкой, а вокруг было пустое пространство.

— Хотел бы я, чтобы вы поняли, как здорово было узнать, что Харви Моссбауэр был человеком, — сказал он сейчас, спустя двадцать лет — похищенный и лишенный своего дроуда электродник.

— Это хорошее воспоминание, но мы говорили о токовой наркомании, — напомнил ему Чмии.

— Счастливые люди не становятся токовыми наркоманами. Когда мне вживили электрод, я чувствовал себя хорошо. В тот день я чувствовал себя героем. Вы знаете, где была в это время Халрлоприллалар?

— Где же?

— Ею завладело правительство, ARM. Они о многом хотели спросить ее, и я ничего не мог сделать. А ведь она находилась под моей защитой — это я привез ее на Землю…

— Хорошо, что женщины кзинов не такие чувствительные. Вы делали все, о чем она вас просила, а ей хотелось увидеть пространство людей.

— Да, со мной, в качестве провожатого. Однако этого не произошло. Чмии, мы забрали Счастливый Случай и Халрлоприллалар домой и передали их коалиции кзинов и людей. Это был последний раз, когда мы видели друг друга. Мы даже не могли ни с кем поговорить об этом.

— Гиперпривод квантум П стал Тайной Патриарха.

— У нас он стал Высшей Тайной Объединенных Наций. Сомневаюсь, что об этом сообщили правительствам других человеческих миров. А мне дали понять, что лучше бы мне молчать о нем. И, конечно, Кольцо стало частью тайны, ведь как мы могли попасть туда без Счастливого Случая?