Солона ты, земля! - Георгий Егоров

— Ты долго еще будешь мельтешить, может, нам с Иваном выйти покурить?

Семенов невидящими глазами посмотрел на Карпенко, подошел к нему.

— По-моему, товарищи, поднимать полк — бессмысленное дело.

— Почему? — удивился Меншиков.

Карпенко вскочил с кровати.

— Ну, ты брось это! — сказал он грубо. — Если ты не хочешь, то мы сами поднимем.

Вступился Меншиков:

— Почему ты считаешь, что нельзя сейчас поднимать?

Да просто потому, что дело бессмысленное. В городе много войск, фронт близко, взбунтовавшийся полк сразу же окружат, наведут на него артиллерию и заставят вложить оружие. Сопротивление в такой обстановке бесполезно. Вы согласны со мной, товарищи?

Карпенко подумал, посмотрел на Семенова, потом на Меншикова. Тот хмуро подтвердил:

— А ведь Петр Алексеевич правильно говорит.

— В том-то и дело, что правильно, — Карпенко в сердцах плюнул, бросил окурок на пол и вышел из комнаты.

…Полк прибыл на станцию Поспелиха Алтайской железной дороги 12 ноября. И сразу же ему был вручен приказ двигаться на Мельниково. Офицерам подали верховых лошадей, солдаты рассаживались на подводы. За селом Семенова, державшегося обособленно от других офицеров полка, кто-то окликнул. Он придержал свою лошадь.

— Судьба никак не хочет развести нас с вами, поручик.

В подъехавшем офицере Семенов, к удивлению своему, узнал Большакова.

— Вы, подполковник, какими судьбами к нам попали?

— Назначили помощником командира полка.

— С повышением вас. Отряд ваш тоже влился к нам?

Василий Андреевич неохотно ответил:

— Часть отряда.

— Офицеры вашего отряда все живы?

— Если хочется, можете повидаться с капитаном Зыряновым и подпоручиком Ширпаком. Они здесь, в полку.

— Спасибо, но особого желания не испытываю.

— Они, наверное, тоже. Всего хорошего, поручик, — откозырял Большаков и рысью проехал в голову колонны.

Спрыгнул с повозки и подошел к Семенову унтер Карпенко. Он взялся за стремя и минут пять шагал рядом молча.

— Что это за гусь?

— Этот гусь еще покажет себя. Бывший командир карательного отряда, махровый корниловец.

Настроение у солдат было угнетенное. Ехали молча.

— Куда же нас гонят? — спросил Карпенко.

— В Мельниково. Там находятся усиленные партизанские заслоны. Мы должны сбить их и наступать на Солоновку, резиденцию Главного повстанческого штаба.

— Неужели мы так ничего и не сделаем, Петр Алексеевич?

Семенов молчал. Надвигающаяся опасность сблизила этих людей. Карпенко больше не задирал поручика, а относился к нему сейчас как никогда душевно.

— О чем говорят солдаты? — спросил Семенов.

— Молчат больше. Воевать, конечно, не хотят.

— Надо подумать, как связаться с партизанами.

— Как ты сейчас свяжешься, если неизвестно, в какой они стороне.

— Да. Ну, ничего, подождем еще немного. Время покажет.

Полк двигался без остановок. Проехали Новичиху, к вечеру остановились около Мельникова. Высланная вперед разведка сообщила, что в селе партизан нет. Въехали без опаски. Разместились по квартирам. Вслед за 43-м полком в село вошел и 46-й.

Едва поручик Семенов успел переодеться, как его срочно вызвали в штаб. «Уж не Большаков ли какую каверзу решил подстроить мне?» — подумал он и на всякий случай по дороге зашел к Карпенко.

— В штаб вызывают, — сообщил он ему.

— Ладно. Будем иметь в виду. Тут вот, посмотри, что мы обнаружили, — протянул Карпенко бумагу.

Семенов взял. На большом листе грубой бумаги было напечатано на машинке:

«Товарищи солдаты!

Вас все время обманывают наши общие враги — мироеды офицеры, люди, продавшие сами себя Колчаку…

Товарищи, следите ли вы за тем, что делается вокруг вас, ведь уже вся Западная Сибирь восстала против наемников буржуазии?

Ведь на нашем фронте при бое под Мельниковым сдалось около 1000 человек новобранцев при 5 пулеметах. В бою при селе Волчихе сдалось 1480 человек новобранцев и часть добровольцев при 8 пулеметах и 600 винтовках. В Рубцовске — 400 чел. с 300 винтовками с запасом патронов. В с. Павловском и с. Шелаболихе — 43 человека с 48 винтовками и частью патронов.

Кроме того, на Северном фронте много сдалось и перешло на нашу сторону. Все люди здешние пошли по домам, а кто дальние, работают по селам у мужиков. Ни одного человека, сдавшегося, мы не лишили жизни. Поэтому бросьте, товарищи, проливать кровь, своего брата убивать. Оставьте защищать вампиров, буржуев, идите к нам смело. Идите под Красное знамя восставшего народа!

…Нам известно, что вас держат под страхом смерти за побег. Но вы товарищи, не бойтесь… Наш совет братский: делайте по примеру товарищей, сдавшихся в Волчихе. А именно: как только появятся войска Красной Армии и начнут наступление, откроют огонь, в это время вы должны схватить офицеров и вообще сторонников белых, обезоружить их и поднять красное знамя. Стрельбу прекратить, со знаменем послать одного человека для переговоров, но для этого еще раз, товарищи, предупреждаю, что должно быть единение между вами, солдатами. Вожаки ваши — унтер-офицеры.

Итак, братья, вперед к нам!!!

Да здравствует победа крестьян.

Да здравствует Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика!

Командир 7 полка «Красных орлов» Ф. Коляд а».

— Много таких листовок? — оживленно спросил Семенов.

— Есть несколько штук.

— Это то, что нам необходимо. Надо сделать так, чтобы как можно больше солдат прочитало их… Ну, я пошел.

— Ладно, я настрополю наших ребят, провернем.

На крыльце школы, где разместился штаб, Семенов встретил Большакова с Зыряновым и Ширпаком. Они курили на свежем воздухе.

— Вы опаздываете, поручик, — недружелюбно заметил Большаков.

— А что, подполковник, разве без моего участия генерал Степняк не в состоянии разработать план разгрома мужицкой армии? — усмехнулся Семенов. Он достал папиросу и тоже стал закуривать.

Зырянов с Ширпаком молча рассматривали своего сослуживца.

— Как, капитан, жизнь течет? — насмешливо спросил Семенов Зырянова. — Не за кем, наверное, стало приволокнуться?

— Не беспокойтесь, поручик, мы свое еще возьмем. А вот что вы будете делать, когда мы восстановим власть? С вашими взглядами…

— Вы еще надеетесь восстановить свою власть? — перебил его Семенов.

— Конечно.

— А разве она уже пала? — по-прежнему усмехаясь, спросил он.

Семенов заметил, как покраснел Зырянов.

— Вы оставьте свои большевистские замашки.

— Почему «большевистские»? Здесь простая логика: восстанавливают то, что уже упало. — Семенов издевался над туповатым капитаном. — Вас, капитан, надо просто-напросто привлекать к ответственности за распространение панических слухов. Вы случайно не большевистский агитатор?

Зырянов со злостью бросил окурок под ноги себе.

— Вы, поручик, как всегда, за каждое слово цепляетесь. Но не знаю, как вы будете вывертываться дальше, получен приказ Ставки по поводу разгрома партизан. В нем говорится…

— Вы все на приказы надеетесь, — снова перебил его Семенов. — Китайцы говорят: огонь в бумагу не завернешь… Едва ли приказами что-либо сейчас сделаешь.

На крыльцо вышел начальник штаба полка.

— Господа, прошу заходить.

В зале сидели офицеры обоих полков, прибывших из Омска для разгрома партизанской армии. С обстановкой и задачами знакомил личный представитель Матковского — престарелый генерал Степняк. Он говорил дребезжащим надтреснутым голосом.

— Ваша задача, господа, э-э… раз и навсегда покончить с беспорядками в Алтайской губернии. На этот раз успешно справиться с возложенной на нас задачей мы в состоянии. План операции в основном остается прежним, как в октябре, как и э-э… в сентябре. Разница в том, что мы сейчас имеем вдвое больше сил. Направление ваших полков — на Малышев Лог, э-э… на Селиверстово, ну эту, э-э… как ее… Солоновку — является главным. Вы будете решать успех операций; вторая колонна наступает через Лебяжье, э-э… Белово, Трубино на Волчиху, где сейчас размещается их э-э… так называемый Облаком; третья колонна идет от Славгорода на э-э… Леньки, Сидоровку, Солоновку. Таким образом, мы зажмем э-э… эту партизанскую столицу Солоновку с трех сторон: с севера, востока и юга. Против нас в Солоновке Мамонтов может выставить завтра только э-э… три полка — второй, третий и э-э… пятый. Остальные полки разбросаны по всей территории. Названные мною три полка находятся сейчас э-э… в Малышевом Логу и ждут подхода седьмого полка этих, как их… «Красных орлов» из Павловска и первого полка из э-э… Бутырок.

Генерала мучила одышка. Он выдержал паузу, отдышался.