Мудрецы. Цари. Поэты - Тимур Касимович Зульфикаров

в воздухе… Тогда на спину Низама аль-Мулька садится сонно сонно сонно дремотно уготованно… Тогда клюв вялый сонно тычется о нагую бритую мусульманскую голову покорную готовую… Тогда и тогда Низам возлюбленный друг мой ты молишься молишься молишься…

Тогда аист спадает слетает со спины тихой сходит сваливается в травы в камыши в емшаны в тугаи сходит… У него горло убито уязвлено стрелою… У него очи птичьи подернуты предсмертною жемчужной сладкой сонно сонной зыбкой скользкой пеленой дремотною дремотной…

Пелена дергается… остывает… заглушает очи… зарастают глухо млечны белы птичьи очи очи очи…

Ата ата отец отец ушедший я воспоминаю твое горло? двугорбое? кривое? смятенное?..

Ата ата скоро? скоро? скоро? иль уж встреча скоро?

Черный аист в белый саван иль падет сойдет привольно изойдет на саван исходящим смятым святым святым святым святым Святым хлынувшим ой хлещущим ой горлом!.. И изойдет подбитым святым высшим горлом в снежный саван похоронный. И изойдет блаженным певчим Высшим небесным горлом в саван упокоенный божий! божий! божий!.. О Боже!.. ДАпого…

…Но! но но но Низам возлюбленный ты молишься дремлив улыбчив в травах росных утопая тихой божьею открытою спиною… И ты белеешь в травах сокровенною готовою спиною… И светильник горит дремотно молчно… И жен шатер поодаль спит удоволенный уморенный упокоенный… И лежит на травах обагренных теплых липких аист сбит стрелою навек навек навек усмиренный… Шайдилла! о Боже! друг мой! друже! Дуст! Низам, а ты белеешь тихою спиною склонной…

А ты белеешь открытою спиною а ты белеешь зрелою рассветною хлопковою спиною… И умрешь, когда падет неслышное перо на голову!.. Гадалка а сел а дошел я… И умрешь, когда падет неслышное перо на голову!.. Гадалка, а сел а пал предсмертный аист Аист Черный…

Ай Низам что что бросал динары божией аллаховой Пророчице?.. Низам. Друг. Скоро…

И вот белеешь розовеешь персиковой в травах росных тихою спиною сбереженной… потаенной… увлеченной… И вот белеешь розовеешь персиковой в травах росных тихою спиною сбереженной… потаенной… увлеченной… И вот белеешь розовеешь персиковой в травах росных тихою спиною сбереженной потаенной увлеченной божией… готовой!.. да! готовой…

Тогда я вижу вижу ой я вижу — он крадется он ползет он тянется не дышит льнет он вьется гусеницей тянется змеею травяною травяною травяною… Тогда я вижу — ой Низам ой друже ой возлюбленный я вижу я кричу кричу кричу: ай обернись!.. восстань!.. беги к шатру беги! беги!.. тогда я вижу и кричу… да только с ложа смертного… да только с гробовой доски… да только он не слышит… молится… певучий шепчет… только он не слышит… только я кричу с земного гробового дальнего ой дальнего ой дальнего глухого насмерть насмерть ложа ложа ложа… Тогда крадется отрок батыниец из Дейлема тянется змеею травяною… тугою… устремленною…

Тогда нож восходит над блаженною спиною…

Тогда нож восходит над блаженною спиною…

…А я кричу с ложа…

Тогда нож витает кочует мерцает над травою…

…А я кричу с ложа позднего ой позднего…

Тогда нож витает кочует стоит рыщет тычется находит трогает… в спину уходит…

…Ай Фаррах! ай пророчица… ай… поздно… Боже… Много… Тогда нож раздвигает разрушает разрывает расширяет раскрывает разваливает кожу кожи потаенные святые глуби плоти растревоженные…

…На траве садовой лежат динары неподобранные…

Тогда за ножом ползут, идут по спине медленные крови…

…Кто покупал пророков?

…И что что что о господи что я кричу не из трав? не из шатра? и что я кричу с дальнего смеркающегося ложа? ложа? ложа?..

Тогда за ножом по спине ползут гранатовые полные зрелые зерна зерна зерна… Тогда зерна зерна сбираясь сбираясь переходят в текучие красные стручки стручки рубиновые живые перцы перцы перцы жалящие жалящие жгучие долгие долгие долгие… полные… Тогда гранатовые зерна в красные стручки перцы переходят долгие долгие долгие… полные…

…Низам!.. а я кричу шепчу с глухого ложа…

Твоя твоя блаженная блаженная спина спина спина тогда твоя спина Низам Низам возлюбленный мой друже а спина спина твоя твоя арбуз арбуз арбуз кашка-дарьинский алый алый ярый ярый враз ножом ножом ножом разбуженный разваленный расколотый расколотый…

О Боже что что я падаю с ложа… что падаю валюсь сползаю с ложа… что поздно?.. друже… Низам, а ты молишься…

Боже… Много…

Низам Низам а ты молишься со спиною алой алой алой заревою отворенной… Низам Низам Низам а ты молишься со спиною алой алой алой заревою со спиною свято свято отворенной как врата мечети озаренной утренней свободной упоенной окропленной росами… Низам Низам вазир имперьи око халифата а ты шепчешь обмелевшими устами а ты молишься ты молишься молишься: когда Империя издохнет?.. Скоро ль? скоро ль?.. Скоро ль как спина моя развалится разрушится имперья усыпальница народов? Скоро ль? да! да! Халифат Ножа лишь от Ножа издохнет!.. Шайдилла! ой скоро ль? скоро!.. скоро стерхи полетят в свободных небосводах! Скоро! скоро! скоро! скоро!..

Ой возлюбленный ой друже друже дуст хмельной святой Низам Низам блаженный ты в блаженных травах молишься ты молишься ты молишься… Ой а ты отмахиваешься от ножа как от осы напрасным смертным малым жалом отягченной… А ты отмахиваешься от ножа как от осы напрасной разъяренной… А ты молишь молишь, а ты молишься…

А текут спадают в травы тихие стручки стручки текучие рубиновые перцы перцы долгие долгие… такие долгие… роящиеся… животные… А текут в травы перцы живые долгие… А Низам блаженный ты блаженно клонишься ты засыпаешь ты отходишь ты залитый перцами блаженными живыми долгими долгими долгими… сонными густыми долгими… а ты клонишься…

Скоро… скоро… скоро… сонно… сонно… поздно… я шепчу шепчу шепчу пустынно с ложа дальнего, что поздно поздно поздно… Сонно… Шайдилла! Сонно! Но! но но но но! Но скоро скоро! полетят святые стрехи в небосводах вольных! Скоро полетят святые стрехи в вольных небосводах!..

Скоро!.. И!.. Я шепчу кричу я сваливаюсь с гробового ложа с грушевой Доски Омовенья на руки последних живых друзей моих: скоро! скоро! скоро!

Я открываю врата овечьего постылого загона волчьего и льется вьется курчавое тугое пахучее дремучее застойное стадо ройно густоглаво на луга бездонные па тропы па раздольные привольные… И льется блея млея стадо из постылого унылого загона…

…И я шепчу с ложа… И стоит багдадский светильник в травах росных рассветных и пламя одиноко тлеет и уже уж рассвет одичало неоглядно алеет и отрок батыниец убийца исмаилит мнет ловит пламя темными перстами пальцами и оно