Русская армия и флот в XIX веке - Любомир Бескровный

Обосновывая необходимость увеличения численности полевой артиллерии, Милютин указывал на то, что «решительное влияние, которое оказывала артиллерия на успех сражений в последней франко-прусской войне, вызвало повсеместное увеличение состава полевой артиллерии; у нас это увеличение тем более необходимо, что соразмерность нашей полевой артиллерии с другими родами орудия в настоящее время далеко ниже существующего отношения в армиях главных европейских государств»[1060].

Обеспокоенное Военное министерство стало изыскивать пути улучшения состояния полевой артиллерии[1061].

Увеличение численности артиллерии было осуществлено путем добавления в каждую артиллерийскую бригаду двух батарей с орудиями 9-фн калибра. В результате этой меры число батарей в бригадах к 1870 г. было доведено до шести, из которых 3 батареи состояли из 9-фн орудий, 2 батареи — из 4-фн и 1 — из скорострельных орудий (картечниц Гатлинга).

Не прошло и года, как на Особом совещании было решено довести число артиллерийских бригад до 55, с тем чтобы иметь в каждой бригаде по восемь батарей (из них четыре имели 9-фн орудия, три 4-фн и одна скорострельные орудия). Численность полевой артиллерии должна была возрасти до 2908 орудий.

Производство бронзовой нарезной артиллерии по-прежнему было сосредоточено в арсеналах. Выпуск этих орудий в 1869–1878 гг. показан в табл. 79.

Таблица 79[1062]

Пушки 1869 г. 1870 г. 1871 г. 1872 г. 1873 г. 1874 г. 1875 г. 1876 г. 1877 г. 1878 г. 9-фн 115 250 40 359 400 395 125 – 220 170 4-фн 290 240 360 56 – – 100 228 250 – 3-фн 38 10 16 15 – – 20 – 30 – Всего 453 500 416 430 400 395 245 228 510 170

За 10 лет арсеналы изготовили 3767 полевых орудий и таким образом полностью покрыли потребности армии.

В последующие четыре года арсеналы продолжали выпускать бронзовые и медные орудия: в 1879 г. — 120, в 1880 г. — 200, в 1881 г. — 200 и в 1882 г. — 110 орудий. С 1883 г. все арсеналы были переключены только на изготовление лафетов.

Перевооружая армию нарезной бронзовой артиллерией, Военное ведомство понимало, что будущее принадлежит стальной артиллерии. Главное затруднение в решении этой задачи состояло в отсутствии предприятий, способных обеспечить сталепушечное производство, и в недостаточном развитии сталелитейного производства вообще.

Вопрос о необходимости организации производства стальных орудий в России был поднят в начале 60-х годов. В 1862 г. было решено образовать межведомственный комитет из представителей Военного, Морского и Горного ведомств (под председательством генерала Е. В. Путятина), обязав его наметить способы получения стали высоких марок и пути организации сталепушечного производства. «Дело это до такой степени важно и настоятельно, — докладывал в 1862 г. Милютин, — что, несмотря на стесненное финансовое положение наше, считаю необходимым не скупиться на затраты… чтобы новая война не застала нас неподготовленными в борьбе с неприятелем, владеющим всеми современными способами»[1063].

Изучив состояние дела, комитет решил, что для организации производства стальной артиллерии необходимо «сколь возможно в больших размерах ставить сталелитейное дело внутри империи, дабы поставить нас вне зависимости от заграничных заказов»[1064].

На комитете было установлено, что Морское ведомство сыграло более активную роль в организации сталепушечного производства, чем Военное.

Военному и Морскому ведомствам было рекомендовано приступить в ближайшие годы к организации сталепушечного производства в широких масштабах. Согласившись с этим, Военное министерство, однако, не проявило должной активности. Артиллерийский комитет продолжал принимать медные и бронзовые орудия на вооружение войск, рассматривая эту меру как переходную, которая «вызывается крайней необходимостью».

Крупным шагом вперед была замена орудий, заряжаемых с дула, казнозарядными системами. Военное министерство поставило в качестве первоочередной задачу ввести «такое вооружение, чтобы все батареи пешей и конной артиллерии имели стальные или медные (т. е. бронзовые. — Л. Б.) нарезные орудия, заряжаемые с казенной части»[1065]. Причиной столь робкого продвижения стальной артиллерии, указывал Милютин, являлось то, что «сталелитейное дело находится у нас пока еще в зародыше. Мы никак не можем положиться на наших заводчиков в том, чтобы они могли теперь же удовлетворить наши требования»[1066].

Новые орудия образца 1877 г. обладали следующими тактико-техническими данными (табл. 80).

Таблица 80[1067]

Орудие Калибр, в дюймах Длина, в калибрах Вес орудия, в пудах Вес системы, в пудах Вес снаряда, в фунтах Число нарезов Начальная скорость, в футах Дальность стрельбы, в саженях Тяга конная, лошадей 9-фн батарейное 4,20 19,6 38-40 132 27-30,5 24 1 225 3 000 5 4-фн легкое 3,42 24,2 27-28 117 16,5-17 24 1 460 2 500 6 4-фн конное 3,42 19,6 22 102 16-17 24 1 310 2 800 4 2½-фн горное 2,5 13,5 6 19/5 10 30 900 2 000 3 6-дм мортира 6,0 7,0 28 118 60 – 760 2 500 6

На произведенных накануне и во время войны испытаниях указанные артиллерийские типы орудия дали результаты, показывающие, что качественно они не уступают иностранным образцам.

Первые опытные отечественные стальные нарезные полевые орудия были отлиты инженером П. М. Обуховым, управляющим Князе-Михайловской оружейной фабрикой. Обухов разработал способ приготовления тигельной стали в больших количествах, который обеспечивал возможность получения крупных слитков, необходимых для изготовления стволов артиллерийских орудий. Полученная им в 1854–1855 гг. сталь превосходила по качеству как немецкую крупповскую, так и английскую. Но старая Князе-Михайловская фабрика не была приспособлена к литью орудий. Обухов предложил Горному ведомству построить специальный завод. В 1856 г. было решено соорудить Князе-Михайловскую «стальную фабрику», или орудийный завод. В 1860 г. этот завод дал уже свою первую продукцию. Это были две отливки для 4-фн пушек и по одной для 8 и 12-фн пушек и пушек Армстронга. Нарезку их производили на Кронштадтском заводе.

Проведенные испытания дали превосходный результат. Из 4-фн пушки Обухова было сделано 1 060 выстрелов при заряде в 3 фунта и 2 940 выстрелов при заряде в 4 фунта[1068]. Эта пушка после испытаний была направлена на Всемирную выставку в Лондоне в 1862 г., где получила медаль. Столь же хорошие результаты показали испытания 12-фн стальной пушки, которая также выдержала 4 тыс. выстрелов[1069].

Казалось, что этот успех должен был убедить Военное ведомство в необходимости способствовать строительству второй очереди Князе-Михайловского завода и создании условий для серийного производства стальных орудий. Вместо этого Военное ведомство обязало руководителей завода приступить уже в 1861 г. к изготовлению 80 штук 4-фн и 160 12-фн орудий[1070]. Заказ не был выполнен, так как завод не отработал еще технологию литья и давал продукцию с перебоями.

Военное министерство поручило комитету Путятина ознакомиться с постановкой дела на Князе-Михайловском заводе. Комиссия Мусселиуса, обследовавшая завод, признала необходимым его реконструировать. Во время обсуждения вопроса на межведомственном комитете возникла идея переноса производства орудий в Петербург. Против этого возражал Милютин: «Время дорого, — говорил он, — а мы проводим его в перепалках и комитетских заседаниях. Пора, наконец, действовать»[1071].

Пока шли дебаты, Князе-Михайловский завод изготовил за 4 года 220 орудийных стволов, но в 1864 г. производительность стала падать. Руководитель предприятия инженер Обухов уехал в Петербург. На заводе перестали строго выполнять технологию отливки, и он стал давать много брака. Генералу А. В. Гадолину было поручено исследовать причины появления брака и принять меры по совершенствованию технологии литья, что он успешно выполнил, наладив технологию получения высококачественных стальных отливок для орудий. Князе-Михайловская фабрика с 1865 по 1867 г. изготовила еще 147 орудий. Но с 1868 г. она прекратила свою деятельность как центр сталепушечного производства в связи со строительством Пермского орудийного завода. Следствием этого были перебои в получении новых орудий.