Спасти дракона - Кирилл Кащеев

И вот тогда приземистое дерево вдруг заскрипело и завилось жгутом, став похожим на жуткую помесь растения и… впаянного под кору человека. Мертвенные пятна грибов-гнилушек тускло засветились, будто пара глаз, а свисающие до земли ветки вытянулись, как бесчисленные руки, и вцепились в беглеца. Он отчаянно рванулся… чувствуя, как с разламывающей, запредельной болью, превосходящей все, что ему пришлось вынести до сих пор, щупальцы древесного чудовища впиваются ему под ребра, входят в грудь, вонзаются прямо в мозг, раздирая на части его душу, его мысли, его память. Он рванулся еще, со всей силы ударив по впившимся в него веткам. Те с омерзительным чмоканьем отлепились, но унесли за собой что-то… бесценное, чего он не мог назвать, потому что не мог вспомнить. Раздался скрип корней… Деревья вдоль уводящей от башни тропинки переминались, как стражники, готовые ловить удирающего узника. Мерцали гнилушки-глаза, и тянулись к нему со всех сторон щупальца-ветки. И тогда он просто бросился вперед через этот строй древесных чудовищ, потому что знал – обходного пути ему не найти, да и нет в змеевой башне никаких обходных путей. Он шел, а они хватали его, а он бил и бил по ним, и вырывался, и шел дальше, зная, что, если упадет, уже не поднимется и его, обессиленного и растерзанного, ветви-щупальца поволокут назад по чавкающей грязи, и он не позволял себе упасть, он шел и бил, и они отпускали, но тут же впивались следующие, вырывая из него все новые и новые куски жизни, памяти, рассудка, но он все равно шел, шел, шел…

Измочаленный, покрытый кровью, в драных лохмотьях вместо одежды, он стоял под деревьями… но это были самые обычные, ничем не примечательные, высокие и неподвижные деревья! И только тогда он позволил себе упасть на колени, упереться руками в землю и прошептать:

– Где я? Кто… кто я?

Ирка держала Пенька за руку. Держала крепко, изо всех сил, словно боялась, что он утонет в страшных воспоминаниях. Парень поднял голову – мокрые светлые волосы налипли на лоб, крупная капля пота упала с курносого веснушчатого носа – и благодарно пожал Иркины пальцы в ответ:

– Не переживай, я же выбрался…

– Ты – да, – прошептала Ирка… и Пенек дико заорал, когда она сжала его руку со всей дури разъяренной оборотнихи. – Как выглядел тот парень, что на полу? Светлая кожа, черные волосы, а ресницы? Длинные, как у тебя? – Ирка отпустила чуть не раздавленную ладонь Пенька, чтоб ткнуть ему пальцем в глаз. – Высокий? Изящный такой, как танцор? А мышцы как у мастера единоборств?

– Откуда я знаю! – пытаясь разлепить склеившиеся в Иркиной хватке пальцы, простонал Пенек. – Высокий? Ну, длинный, он же на полу валялся…

– Не смей говорить в таком тоне об Айте! – гаркнула Ирка.

Кот с мявом вскочил, топорща усы и хвост:

– Думаешь, это твой змей, мря?

– Змеева башня, где держат узников! – Ирка попыталась заметаться по хижине, ткнулась в одну стенку, в другую, хлипкое сооружение зашаталось, и она плюхнулась на подстилку из мха. – Туда могли привезти всех захваченных Великих. Рыжий искрящий парень – это мог быть Великий Огненный! А черноволосый, бледный… и нога! Айту ракетой покалечило лапу… ногу… И вода! Раз там всюду была вода! Если Айт сопротивлялся – так водой! – Ирка вцепилась в собственные волосы. – Я искала его по всему Ирию, пыталась добыть сведения у змеев… а ты все время был рядом со мной! Где эта башня? – Она схватила Пенька за плечи и, не обращая внимания на его трепыхания, изо всех сил встряхнула.

– Я… туда не вернусь! – прохрипел он. – Я и сбежал-то чудом! Ни за что!

Ирка медленно, с трудом, словно их свело спазмом, разжала пальцы и даже слегка похлопала Пенька по плечу:

– Я… понимаю. После всего, что с тобой было… Ты… не можешь вернуться, да…

Кот недоуменно мявкнул, а Пенек поднял на нее глаза, полные благодарности и надежды…

– Но тебе придется, – тихо сказала Ирка и почти безумно улыбнулась. – А я еще спрашивала, что думали Старшие Звери, когда пытались заставить меня помочь их прикованному Повелителю. Теперь я знаю! Когда опасность грозит самому близкому человеку… да какая разница, пусть не человеку! – рявкнула она на открывшего рот Пенька. – А кто-то может ему помочь и… отказывается, сволочь такая! – теперь Ирка уже орала. – Тебе становится все равно! И чувства его до одного места, и желания, и… – она медленно опустилась перед Пеньком на колени, непонятно, угрожая или умоляя. – Я знаю, что поступаю неправильно, но… ты с паршивым шинкарем справиться не смог, куда тебе против меня… – она поглядела на Пенька с отчаянной мольбой, противоречащей ее жуткому шепоту. – Ты отведешь меня к нему, чего бы это тебе ни стоило. Потому что если я сейчас не доберусь до Айта, не помогу ему… мне просто незачем жить.

– Тебе? Незачем? – завороженно глядя в запрокинутое к нему отчаянное Иркино лицо, переспросил он.

На Иркиных губах снова мелькнула жалобная безумная улыбка:

– Я буду знать, что могла Айту помочь… в двух шагах была… и не справилась! Я просто не смогу, понимаешь? Прости меня…

Пенек погладил кончиком пальца ее мокрый от слез локон, прилипший к щеке.

– Вот недаром я так ненавижу воду! Хорошо. Отведу я тебя к твоему Водному Дракону. Хоть сейчас.

Ирка глубоко, шумно вздохнула… и ткнулась лбом Пеньку в окровавленное плечо. Парень замер, боясь шелохнуться, горячечный румянец проступал на его щеках и лбу, заставляя ярко светиться веснушки, а на губах медленно расцветала идиотски-счастливая улыбка.

– Завтра, – шмыгнув носом и вытирая ладонью бегущие по щекам слезы, всхлипнула Ирка. – Нет, даже послезавтра. С такими ранами ты раньше не сможешь. – Она наконец сунула кусок бинта в давно остывшую воду и принялась оттирать кровь с его груди. Ее движения становились медленнее, медленнее… рука замерла совсем. – Поправочка, – глухо сказала Ирка. – Вполне можем выдвигаться с утра, – и с силой ткнула Пенька в грудь. Парень дернулся, опустил глаза… и сдавленно охнул. Из-под стертой кровавой корки проступил свежий, еще воспаленный шрам, но это все-таки был именно шрам! Ран, нанесенных когтями Матери Птиц, больше не было.

Танька и Богдан

Глава 39. Школьница-ведьма

– Не выношу ее просто! Кто она вообще такая? – красивая девочка с темно-коричневыми короткими, как бобровый мех, волосами скривила губы.

Устроившаяся на широком подоконнике подружка подняла голову от iPad, сверкнув очками Lindberg Precious розового золота, и проследила ее взгляд.