Россiя въ концлагерe - Иван Солоневич

На другой же день я получилъ пропускъ, предоставлявшiй мнe право свободнаго передвиженiя на территорiи всего медгоровскаго отдeленiя, т.е. верстъ пятидесяти по меридiану и верстъ десяти къ западу и въ любое время дня и ночи. Это было великое прiобрeтенiе. Фактически оно давало мнe большую свободу передвиженiя, чeмъ та, какою пользовалось окрестное "вольное населенiе". Планы побeга стали становиться конкретными...

ВЕЛИКIЙ КОМБИНАТОРЪ

Въ "Динамо" было пусто. Только Батюшковъ со скучающимъ видомъ самъ съ собой игралъ на биллiардe. Мое появленiе нeсколько оживило его.

-- Вотъ хорошо, партнеръ есть, хотите пирамидку?

Я пирамидки не хотeлъ, было не до того.

-- Въ пирамидку мы какъ-нибудь потомъ, а вотъ вы мнe пока скажите, кто собственно такой этотъ Медоваръ?

Батюшковъ усeлся на край биллiарда.

-- Медоваръ по основной профессiи -- одесситъ.

Это опредeленiе меня не удовлетворяло.

-- Видите ли, -- пояснилъ Батюшковъ, -- одесситъ -- это человeкъ, который живетъ съ воздуха. Ничего толкомъ не знаетъ, за все берется и, представьте себe, кое-что у него выходитъ... {306}

Въ Москвe онъ былъ какимъ-то спекулянтомъ, потомъ примазался къ "Динамо", eздилъ отъ нихъ представителемъ московскихъ командъ, знаете, такъ, чтобы выторговать и суточными обeды и все такое. Потомъ какъ-то пролeзъ въ партiю... Но жить съ нимъ можно, самъ живетъ и другимъ даетъ жить. Жуликъ, но очень порядочный человeкъ, -- довольно неожиданно закончилъ Батюшковъ.

-- Откуда онъ меня знаетъ?

-- Послушайте, И. Л., васъ же каждая спортивная собака знаетъ. Приблизительно въ три раза больше, чeмъ вы этого заслуживаете... Почему въ три раза? Вы выступали въ спортe и двое вашихъ братьевъ: кто тамъ разберетъ, который изъ нихъ Солоневичъ первый и который третiй. Кстати, а гдe вашъ среднiй братъ?

Мой среднiй братъ погибъ въ армiи Врангеля, но объ этомъ говорить не слeдовало. Я сказалъ что-то подходящее къ данному случаю. Батюшковъ посмотрeлъ на меня понимающе.

-- М-да, немного старыхъ спортсменовъ уцeлeло. Вотъ я думалъ, что уцeлeю, въ бeлыхъ армiяхъ не былъ, политикой не занимался, а вотъ сижу... А съ Медоваромъ вы споетесь, съ нимъ дeло можно имeть. Кстати, вотъ онъ и шествуетъ.

Медоваръ, впрочемъ, не шествовалъ никогда, онъ леталъ. И сейчасъ, влетeвъ въ комнату, онъ сразу накинулся на меня съ вопросами:

-- Ну, что у васъ съ Радецкимъ? Чего васъ Радецкiй вызывалъ? И откуда онъ васъ знаетъ? И что вы, Федоръ Николаевичъ, сидите, какъ ворона на этомъ паршивомъ биллiардe, когда работа же есть. Сегодня съ меня спрашиваютъ сводки мартовской работы "Динамо", такъ что я имъ дамъ, какъ вы думаете, что я имъ дамъ?

-- Ничего я не думаю. Я и безъ думанья знаю.

Медоваръ бросилъ на биллiардъ свой портфель.

-- Ну вотъ, вы сами видите, И. Л., онъ даже вида не хочетъ дeлать, что работа есть... Послалъ, вы понимаете, въ Ленинградъ сводку о нашей февральской работe и даже копiи не оставилъ. И вы думаете, онъ помнить, что тамъ въ этой сводкe было? Такъ теперь, что мы будемъ писать за мартъ? Нужно же намъ ростъ показать. А какой ростъ? А изъ чего мы будемъ исходить?

-- Не кирпичитесь, Яковъ Самойловичъ, ерунда все это.

-- Хорошенькая ерунда!

-- Ерунда! Въ февралe былъ зимнiй сезонъ, сейчасъ весеннiй. Не могутъ же у насъ въ мартe лыжныя команды расти. На весну нужно совсeмъ другое выдумывать... -- Батюшковъ попытался засунуть окурокъ въ лузу, но одумался и сунулъ его въ медоваровскiй портфель...

-- Знаете что, Ф. Н., вы хорошiй парень, но за такiя одесскiя штучки я вамъ морду набью.

-- Морды вы не набьете, а въ пирамидку я вамъ дамъ тридцать очковъ впередъ и обставлю, какъ миленькаго.

-- Ну, это вы разсказывайте вашей бабушкe. Онъ меня обставитъ? Вы такого нахала видали? А вы сами пятнадцать очковъ не хотите? {307}

Разговоръ начиналъ прiобрeтать вeдомственный характеръ. Батюшковъ началъ ставить пирамидку. Медоваръ засунулъ свой портфель подъ биллiардъ и вооружился кiемъ. Я, ввиду всего этого, повернулся уходить.

-- Позвольте, И. Л., куда же вы это? Я же съ вами хотeлъ о Радецкомъ поговорить. Такая масса работы, прямо голова кругомъ идетъ... Знаете что, Батюшковъ, -- съ сожалeнiемъ посмотрeлъ Медоваръ на уже готовую пирамидку, -- смывайтесь вы пока къ чортовой матери, приходите черезъ часъ, я вамъ покажу, гдe раки зимуютъ.

-- Завтра покажете. Я пока пошелъ спать.

-- Ну вотъ, видите, опять пьянъ, какъ великомученица. Тьфу. -- Медоваръ полeзъ подъ биллiардъ, досталъ свой портфель. -- Идемте въ кабинетъ. -- Лицо Медовара выражало искреннее возмущенiе. -- Вотъ видите сами, работнички... Я на васъ, И. Л., буду крeпко расчитывать, вы человeкъ солидный. Вы себe представьте, прieдетъ инспекцiя изъ центра, такъ какiе мы красавцы будемъ. Закопаемся къ чертямъ. И Батюшкову не поздоровится. Этого еще мало, что онъ съ Радецкимъ въ теннисъ играетъ и со всей головкой пьянствуетъ. Если инспекцiя изъ центра...

-- Я вижу, что вы, Я. С., человeкъ на этомъ дeлe новый и нeсколько излишне нервничаете. Я самъ "изъ центра" инспектировалъ разъ двeсти. Все это ерунда, халоймесъ.

Медоваръ посмотрeлъ на меня бокомъ, какъ курица. Терминъ "халоймесъ" на одесскомъ жаргонe обозначаетъ халтуру, взятую, такъ сказать, въ кубe.

-- А вы въ Одессe жили? -- спросилъ онъ осторожно.

-- Былъ грeхъ, шесть лeтъ...

-- Знаете что, И. Л., давайте говорить прямо, какъ дeловые люди, только чтобы, понимаете, абсолютно между нами и никакихъ испанцевъ.

-- Ладно, никакихъ испанцевъ.

-- Вы же понимаете, что мнe вамъ объяснять? Я на такой отвeтственной работe первый разъ, мнe нужно классъ показать. Это же для меня вопросъ карьеры. Да, такъ что же у васъ съ Радецкимъ?

Я сообщилъ о своемъ разговорe съ Радецкимъ.

-- Вотъ это замeчательно. Что Якименко васъ поддержалъ съ этимъ дeломъ -- это хорошо, но разъ Радецкiй васъ знаетъ, обошлись бы и безъ Якименки, хотя вы знаете, Гольманъ очень не хотeлъ васъ принимать. Знаете что, давайте работать на пару. У меня, знаете, есть проектъ, только между нами... Здeсь въ управленiи есть культурно-воспитательный отдeлъ, это же въ общемъ вродe профсоюзнаго культпросвeта. Теперь каждый культпросвeтъ имeетъ своего инструктора. Это же неотъемлемая часть культработы, это же свинство, что нашъ КВО не имeетъ инструктора, это недооцeнка политической и воспитательной роли физкультуры. Что, не правду я говорю?

-- Конечно, недооцeнка, -- согласился я. {308}

-- Вы же понимаете, имъ нуженъ работникъ. И не какой-нибудь, а крупнаго масштаба, вотъ вродe васъ. Но, если я васъ спрашиваю, вы пойдете въ КВО...

-- Ходилъ -- не приняли.

-- Не приняли, -- обрадовался Медоваръ, -- ну вотъ, что я вамъ говорилъ. А если бы и приняли, такъ дали бы вамъ тридцать рублей жалованья, какой вамъ расчетъ? Никакого расчета. Знаете, И. Л., мы люди свои, зачeмъ намъ дурака валять, я же знаю, что вы по сравненiю со мной мiрового масштаба спецiалистъ. Но вы заключенный, а я членъ партiи. Теперь допустите: что я получилъ бы мeсто инспектора физкультуры при КВО, они бы мнe дали пятьсотъ рублей... Нeтъ, пожалуй, пятисотъ, сволочи, не дадутъ: скажутъ, работаю по совмeстительству съ "Динамо"... Ну, триста рублей дадутъ, триста дадутъ обязательно. Теперь такъ: вы писали бы мнe всякiя тамъ директивы, методически указанiя, инструкцiи и все такое, я бы бeгалъ и оформлялъ все это, а жалованье, понимаете, пополамъ. Вы же понимаете, И. Л., я вовсе не хочу васъ грабить, но вамъ же, какъ заключенному, за ту же самую работу дали бы копeйки. И я тоже не даромъ буду эти полтораста рублей получать, мнe тоже нужно будетъ бeгать...

Медоваръ смотрeлъ на меня съ такимъ видомъ, словно я подозрeвалъ его въ эксплоатацiонныхъ тенденцiяхъ. Я смотрeлъ на Медовара, какъ на благодeтеля рода человeческаго. Полтораста рублей въ мeсяцъ! Это для насъ -- меня и Юры -- по кило хлeба и литру молока въ день. Это значитъ, что въ побeгъ мы пойдемъ не истощенными, какъ почти всe, кто покушается бeжать, у кого силъ хватаетъ на пять дней и -- потомъ гибель.

-- Знаете что, Яковъ Самойловичъ, въ моемъ положенiи вы могли бы мнe предложить не полтораста, а пятнадцать рублей, и я бы ихъ взялъ. А за то что вы предложили мнe полтораста, да еще и съ извиняющимся видомъ, я вамъ предлагаю, такъ сказать, встрeчный промфинпланъ.

-- Какой промфинпланъ, -- слегка забезпокоился Медоваръ.

-- Попробуйте заключить съ ГУЛАГомъ договоръ на книгу. Ну, вотъ, вродe: "Руководство по физкультурной работe въ исправительно-трудовыхъ лагеряхъ ОГПУ". Писать буду я. Гонораръ -- пополамъ. Идетъ?

-- Идетъ, -- восторженно сказалъ Медоваръ, -- вы, я вижу, не даромъ жили въ Одессe. Честное мое слово -- это же вовсе великолeпно. Мы, я вамъ говорю, мы таки сдeлаемъ себe имя. То-есть, конечно, сдeлаю я, -- зачeмъ вамъ имя въ ГУЛАГe, у васъ и безъ ГУЛАГа имя есть. Пишите планъ книги и планъ работы въ КВО. Я сейчасъ побeгу въ КВО Корзуна обрабатывать. Или нeтъ, лучше не Корзуна, Корзунъ по части физкультуры совсeмъ идiотъ, онъ же горбатый. Нeтъ, я сдeлаю такъ -- я пойду къ Успенскому -- это голова. Ну, конечно же, къ Успенскому, какъ я, идiотъ, сразу этого не сообразилъ? Ну, а вы, конечно, сидите безъ денегъ?