Королева Варваров - Дмитрий Суслин

Среди римлян началась паника. Не зная, как спасти в такой тьме командира, воины метались по берегу и выкрикивали имя Клодия, в надежде, что тот отзовётся. Но всё было напрасно. Всадники разъехались по берегу, настолько им позволяла безопасность, пытались разжечь факелы. Но командира нигде не было.

К утру, буря закончилась. Дождь перестал, и небо вновь стало голубым, как перед бурей. Поиски расширились, проглядели оба берега на пять миль вверх по течению и столько же вниз. Элиана нигде не было. Времени на поиски больше не оставалось. Отряд под командованием нового командира отправился в дальнейший путь.

Когда Клодий устал бороться за свою жизнь и жизнь своего коня, он отпустил поводья и отдался во власть богам. Животное, почувствовав волю, вновь заработало ногами, и в отчаянном усилии пыталось добраться до берега. Вокруг ничего не было видно, даже собственных руг и ног. Клодий вцепился в гриву и, уже теряя сознание, почувствовал, как под ногами коня появилась твёрдая земля. Руки его разжались, и очередная волна смыла Клодия со спины животного.

Когда он очнулся, то долго не мог понять, где он, и что с ним произошло. Когда сознание прояснилось, Клодий увидел, что лежит в зарослях ивняка. Вероятно, его сюда прибило течением. Клодий запутался в кустах ивы и поэтому остался жив, а не утянут на дно тяжёлой одеждой и оружием.

С трудом он поднялся на ноги. Солнце висело над горизонтом, и римлянину стоило большого труда, чтобы сообразить, что оно в западной стороне. Голова раскалывалась от невыносимой боли. Мышцы разрывались от усталости. В ушах стоял непроходимый гул. Клодий сделал несколько шагов по направлению к Линду, затем его плащ запутался в кустах. У Эллиана не было больше сил, чтобы бороться с этим новым препятствием. Он упал и вновь потерял сознание.

Сколько он так пролежал, Клодий не помнил, но когда он вновь пришёл в себя, была ночь. Было также тяжело, как прежде, но уже не гудело в голове. Клодий опять забылся тревожным и беспокойным сном. Утром он проснулся почти здоровым и без особого труда встал на ноги, и вышел на сухой берег, который встретил его благоуханием приближающегося лета. Эллиан огляделся и побрёл на восток. Он не знал, как далеко он находится от Линда, но полагал, что колония появится через несколько часов пути.

Но проходили час за часом, а город не появлялся. Клодий упрямо шёл вперёд. Он не видел, что за ним пристально наблюдают несколько пар глаз, и не слышал, как за ним крадутся три человеческие фигуры. Думая, что идёт к Линду, Клодий шёл прямо в противоположную сторону. Но римлянин не знал этого и продолжал идти. Наконец, он задумался над своим положением, при этом присев на землю и низко опустив голову. Когда Клодий поднял голову, то увидел, что он не один. Перед ним стоял человек с длинной седой бородой.

Это был Карлайг. Клодий бросился к нему, радуясь, что встретил в этой пустыне знакомого человека. Но лицо Карлайга было суровым. Очень суровым. Клодий насторожился.

— Карлайг, скажи, где я нахожусь? — спросил он.

— Пойдём со мной, римлянин, — сказал бритт. — Я укажу тебе путь.

Он повернулся к Эллиану спиной и пошёл. Он шёл медленно и при этом опирался на чёрный посох. Клодий побрёл за ним. Он увидел, как к ним присоединились ещё два человека. Это ему не понравилось. Клодий остановился.

— Куда мы идём? Карлайг? — громко спросил он.

— Не задавай вопросов! — не останавливаясь; ответил старик.

— Я не пойду дальше! — Клодий схватился за меч, но не обнаружил его на поясе. Видимо потерял во время бури.

Карлайг повернулся к Клодию. Немного посмотрел на него, затем подошёл к римлянину вплотную.

— Видишь это? — спросил он и протянул Эллиану раскрытую ладонь.

Клодий взглянул на то, что ему показывал старик и почувствовал, как земля у него уходит из-под ног. На ладони Карлайга лежала вторая половинка от той пластинки, которую разломила Вирка в ту ночь, когда спасла от смерти Актис. Первая была у Клодия. Но ему даже не надо было доставать её, чтобы убедиться, что это та самая пластинка.

— Я не пойду с тобой! — в отчаянии закричал Клодий.

Старик не ответил ни слова, но римлянин увидел его голубые глаза, которые, как ему показалось, излучали таинственный свет. Клодий не понял, как это произошло, но он подчинился голосу Карлайга. Он пошёл за ним, хотя всё его существо противилось этому. Неведомая сила вела Клодия, как мать ведёт за руку ребёнка: тот же слушает её, пытается вырваться, но для этого у него не хватает силёнок, и мать продолжает вести за собой, даже не обращая на него внимания.

Цезий Назика — легат Четырнадцатого легиона, ждал, когда прибудет человек от Авла Дидия. Приказ о прибытии легиона под Эбурак он уже получил и исполнил его быстро, как никогда. Но всё-таки Двадцатый легион пришёл первым, и первым занял позицию к северу от Эбурака за четырьмя холмами, которые сами по себе являлись хорошими оборонительными укреплениями против варваров. Назика увидел, что ему приходится стоять слева от холмов и тем самым оборонять более трудную позицию. Но всё получилось совсем не так, как предполагал легат. Отряд, высланный Авлом Дидием, явился. Но явился без командира, который должен был привести все указания наместника по поводу этой экспедиции. Командир, как доложили Низике понурые центурионы, утонул во время переправы через реку Большой Олень. Легат растерялся. Теперь вся ответственность за положение в Эбураке лежит на нём и на Манлии Валенте, легате Двадцатого легиона. Какая сила идёт на них с севера, Назика не знал. Оставалось только предполагать. Как только Цезий Назика отдал приказ своему легиону двигаться к позиции, от Двадцатого легиона примчался гонец, который сообщил, что легион атакован бригантами. Варвары в большом количестве напали на легион с ходу, не прерывая походный порядок. Разведчики всего лишь успели доложить об их приближении, легион только построился, как варвары тут же обрушились на него всей своей массой.

Четырнадцатый легион поспешил к холмам, чтобы оказать помощь Двадцатому. Легионеры Назики не видели, что творится за холмами, но до них уже ясно доносился шум сражения.

Двадцатый легион, прозванный Валериевым Победоносным, удерживал почти пятнадцать тысяч бриттов, поэтому пришлось встретиться с бригантами в открытом поле. Римляне едва успели выстроиться в боевой порядок, который нарушился в первые же минуты сражения. Вспомогательные войска оказались отрезанными от флангов и были оттеснены в тыл легиона; словно они вообще выбыли из боя. Легион оказался один против втрое превосходящего его противника. Ему грозила гибель. Тит Манлий Валент решил отступить и тем самым спасти легион от истребления. Во что бы то ни стало, надо было соединиться с легионом Назики. Легат приказал медленно и организованно отступать за холмы.