Таинственный пруд - Филиппа Карр

— Сложная игра — политика, — сказала мать. — В ней все постоянно меняется.

— Поэтому-то она так и интересна! — ответила Грейс.

— Мы кое-что здесь слышали… даже здесь… о Бенджамине Дизраели.

— О да, это будущая звезда! — воскликнула Грейс. — А возможно, и не будущая: он уже появился на политическом небосклоне. Мы еще много услышим о нем, ему удалось очаровать королеву, что само по себе удивительно. Вряд ли кто-нибудь мог предположить, что ей понравятся жирные черные космы!

— Вряд ли такое могло понравиться принцу-консорту! — заметила я.

— А как она чувствует себя после его смерти? поинтересовался отец.

Я заметила, как мать бросила на него испепеляющий взгляд. Это значило: совершенно неуместно говорить о покойных мужьях в присутствии Анжелет. Он понял ее и сконфузился.

— Похоже, она упивается своей скорбью, — ответила Грейс и сменила предмет разговора.

Ребекка проявила особую благосклонность к одной из горничных. Та была молода, но умела обращаться с детьми. Звали ее Энни. Мать заявила, что, по ее мнению, Энни должна помогать мне присматривать за ребенком, пока мы не примем окончательное решение относительно няни Кроссли. Я хорошо помнила ее: превосходно справляется со своим делом, но любит командовать в детской, а мне не хотелось делить с кем-то мою дочь.

Таким образом, приглашение Энни в помощь мне казалось идеальным решением, тем более, что она понравилась Ребекке.

Я никогда не забуду этот день. Мне пришлось пережить, пожалуй, самые горестные часы в своей жизни.

Мы с Грейс отправились на верховую прогулку. Грейс хотела съездить на пустошь. В это время года там было очень красиво: цвел утесник, и воздух был замечательным. Энни осталась присмотреть за Ребеккой и сказала, что они погуляют.

Когда мы вернулись домой, там царила страшная суматоха. Узнав о случившемся, я похолодела от ужаса: Ребекка пропала!

Энни заливалась слезами: они прогуливались, смеялись и болтали, когда Энни вдруг споткнулась о камень, упала и ударилась головой. Она показала нам грязные кровоточащие ладони.

— Я от этого потеряла сознание, — говорила она, — а когда пришла в себя, Бекки не было!

Где?! — закричала я. Мать обняла меня.

— Ее уже ищут, она не могла никуда деться.

— Когда это случилось?

— Примерно час назад… Возле дороги… неподалеку от дома Черри.

— Там ищут, — успокоила меня мать. — Ищут везде.

Вмешалась Грейс:

— Мы тоже поищем, пошли, Анжелет, она не могла уйти далеко.

— Одна!

Она же совсем крошка!

— Бекка очень сообразительна. Возможно, она сама отправилась домой?

— Мы тоже так подумали, — сказала мать, — вот почему я и жду здесь.

Мы отправились верхом к дому Черри. По пути мы встретили отца, в его глазах читалось отчаяние. Мне стало дурно от страха.

— Мы там уже были: никаких следов…

— Ничего, мы взглянем еще раз, — ответила Грейс.

Мы ехали, и с каждой минутой мой страх усиливался. В голове у меня кружили самые разные предположения. Куда дочь могла отправиться? Ей никогда не говорили, чтобы она не ходила одна, просто потому, что она никогда не оставалась без надзора.

Предположим, кто-нибудь похитил ее. Цыгане? Никаких цыган поблизости не было. И тут страх сжал мое горло. Пруд!

— Поворачиваем, — сказала я Грейс.

— Куда ты собираешься?

— Пруд… — пробормотала я.

— Пруд! — как эхо откликнулась она, и в ее голосе я услышала страх.

Грейс молчала. Моя лошадь перешла на легкий галоп. Мы свернули с дороги, и впереди показался пруд… мерцающий, зловещий. Пустив лошадь шагом, я доехала до самой воды, и там в глаза мне бросилась небольшая сумочка из синего шелка, вышитая, с ручкой из цепочки. Я узнала ее: она висела на рождественской елке как подарок. Подарок достался Ребекке, и она везде таскала с собой эту сумочку. Не могу описать тот ужас, с которым я смотрела на эту маленькую сумочку.

Я глянула на пруд. «Это возмездие! — истерически думала я. — Мы сбросили туда тело этого мужчины, а теперь пруд забрал моего ребенка!»

Наверное, я бросилась бы в воду, но Грейс удержала меня.

— Что это? — спросила она.

— Сумочка Ребекки!

— Ты уверена? Я кивнула.

— Это может значить только одно…

Я взглянула на темную зловещую воду. Грейс сказала:

— Давай возвращаться домой! Нужно рассказать о том, что мы обнаружили…

— Бекка! — бессмысленно позвала я. — Вернись ко мне, Бекка!

Эхо насмешливо ответило мне откуда-то из ив, нависавших над водой, плакучих ив, оплакивающих Ребекку. Но. Грейс была права: мы ничего не могли поделать. Нужно было вызывать помощь. Пруд прочешут, но, что бы мы ни делали, здесь уже ничто не поможет.

Я плохо помню происходившее. Слышала, как Грейс что-то объясняет, и наступило замешательство. Потом отец поехал куда-то с группой мужчин. Я слышала, как они переговариваются: они собирались «прочесать» пруд.

Настала дочь. Мужчины еще не вернулись. Возле меня сидели мать и Грейс. Никогда не забуду, как выглядели их лица в свете факела — выражение полной безнадежности.

На сердце у меня было тяжело Где-то в глубине души была еще одна мысль: «Неизвестно, найдут ли ее, но его найдут наверняка!»

Ребекку не нашли, но труд оказался не напрасным. У самого берега, на мелком месте, нашли мужские золотые часы и цепочку. Кроме этого, нашли останки какого-то человека. Они слишком долго пролежали в воде, чтобы их можно было опознать, но представители властей приехали и забрали их, вместе с часами, которые, похоже, вызвали их интерес.

Я лишь наполовину осознавала происходящее, я думала о своем ребенке. Пока существовала надежда: по крайней мере она не утонула.

Мать обнимала меня. Грейс сидела рядом, сочувственно глядя на меня.

— Бекка вернется, — говорила мать. — Она могла заблудиться и где-нибудь уснуть…

Мысль о том, что дочь находится где-то одна, испуганная, не в состоянии найти дорогу домой, была ужасна, но это было менее ужасно, чем возможность, что она лежит на дне этого ужасного пруда.

Я не могла оставаться в доме, мне обязательно нужно было отправиться на поиски, и ноги, казалось, сами собой вновь привели меня к пруду. Грейс настояла на том, что пойдет вместе со мной.

— Она должна быть здесь, мы нашли ее сумочку. Бекка! — закричала я, и мой крик возвратился ко мне эхом.

А потом я услышала это: отчетливый звук колоколов, исходящий, казалось, из глубины пруда. Должно быть, это снилось мне? Они предвещали несчастье, а я могла думать лишь о своем ребенке.

Я взглянула на Грейс: она тоже слушала их, удивленно озираясь. Затем она неожиданно сорвалась с места и побежала вдоль берега пруда к зарослям кустов. Я услышала ее крик, она вытаскивала кого-то из кустов. Это была Дженни Стаббс. В руке она держала детскую игрушку — два колокольчика на палке, которые и звенели.