Корона Тафелона (СИ) - Авербух Наталья Владимировна

Когда началась служба, девочка ещё ломала голову, что всё это значит и зачем святоши приехали сюда именно в таком составе. А потом вышел вперёд отец Бенлиус и Эрна постаралась сделать вид, что молится всем сердцем.

Отец Керт, священник в Латгавальде, родной деревне Эрны, был уже стар, а его сына свела с ума тётушка Вейма, которая пыталась вампирьими чарами добиться от бедолаги безупречных проповедей. Что поделать, тётушка Вейма была доктором богословия и права и, как все вампиры, помешана на достижении идеала. Словом, Эрне приходилось видеть службы, проводившиеся от души, были они больше похожи на семейные разговоры с прихожанами, пусть и свершающиеся именем самого Заступника. В церкви святой Окины в Ароле священник слишком заботился о внешней красоте и, чего греха таить, заглядывался на прихожанок. Отец Бенлиус был не такой. Он взывал к Заступнику так истово, как будто был уверен, что тот немедля сойдёт с небес в их лагерь. Хуже того, отец Бенлиус этого нисколечко не боялся.

Под конец службы Эрне начало казаться, что сейчас в самом деле разверзнутся небеса и Заступник явится лично отбирать бойцов в своё воинство. Ощущение это было не из приятных. Девочка постаралась сосредоточиться на том, что она Нинета, дочь рыцаря лю Дидье и никогда в жизни не знала своей матери. На том, что её вот прямо сегодня спасли от резни в Ароле и чуть не сожрали оборотни. На том, что вражье колдовство обрушило стены города. И на том, что братья-заступники вместе со своими сёстрами-созерцательницами её непременно спасут. То есть нет, не так. Спасёт её, конечно, сам Заступник, а его земные слуги только помогут. Где-то был сейчас дядюшка Виль?...   почему он не приходит за ней?! Почему он бросил её одну, на съедение оборотням и святошам?!

Когда служба закончилась, матушка Онория перемолвилась несколькими словами с кем-то из одинаковых на посторонний взгляд воинов, потом бросила сочувственный взгляд на девочку.

— Ты знала людей, которые увозили тебя из Арола? — спросила аббатиса.

— Нет, матушка. Только господина Гильбэ — немного.

— Сколько их было с тобой?

— Шестеро, матушка.

— Ты хорошо их разглядела?

— Нет, матушка, я не успела… меня посадили в седло и велели…

— Они мертвы.

— Что?!

— Мертвы, — раздражённо пояснила аббатиса. — Господин Гильбэ сломал шею. Остальные убиты… его стрелами.

— Но он не мог! — ахнула девочка. — Зачем ему?! Кто-то другой мог взять его стрелы!

— Ты не такая дурочка, какой притворяешься, — вернулась к аббатисе её насмешливая подозрительность. — Что говорил тебе господин Гильбэ?

Эрна пыталась сообразить, не должна ли она что-то скрыть, соврать, описать не так, как на самом деле… чтобы что?!

— Он говорил, что я должна бежать… добраться в Сейр. Обязательно добраться в Сейр. Что я не должна оглядываться. Только спешить в Сейр. Любой ценой. И не попасть в плен. Мы скакали, а потом такой грохот! Лошади понесли и…

— Какой масти была твоя лошадь? — перебила девочку аббатиса и подтолкнула вперёд по улице палаточного города.

— Серая. А грива и хвост у неё были белыми.

Матушка Онория кивнула.

— Я говорю правду! — вспыхнула Эрна.

— Да, братья нашли лошадь, заеденную волками. Было похоже, будто её грызли два волка, а?

— Я когда бежала… я слышала вой… откуда-то издалека, — вспомнила девочка.

— И никому не сказала, — поддакнула аббатиса.

— Меня не хотели слушать!

— Кого ты по именам знаешь в Ароле?

Девочка послушно напрягла память и вспомнила всех своих служанок, священника, госпожу Татин и дядюшку Ги, о котором сказала, что это слуга её отца.

— Что ты про них знаешь?

— Ничего, — удивилась Эрна. — Госпожа Татин уволила служанок, потом пошла в церковь, а потом пришёл…

— Господин Гильбэ, — перебила её матушка Онория. — Что ты скрываешь?

— Я ничего не скрываю! Я не знаю, где они сейчас…

Эрна осеклась.

— О господине Гильбэ вы сказали.

— Он в руках Заступника, — отозвалась аббатиса заученным тоном. — Как звали священника в вашей деревне?

— В нашей деревне не было священника, мы ходили…

— К отцу Лупу, — перебила её аббатиса насмешливо.

— Луцу, — поправила девочка.

— В церковь у коровьих ворот, — закончила за неё матушка Онория.

— У Бычьих.

— Кто лучше лечил, ты ли твоя мамушка Лоре?

— Бабушка Мета, — ответила девочка.

— Ах да, она была сестрой отца…

— Матери…

— Твоей наставницы.

— Кормилицы, матушка Онория.

— Так кто лучше лечил?

— Конечно, бабушка Мета.

— А почему?

— Я же ещё маленькая!

— Какие она произносила заклинания?

— Бабушка Мета не произносила заклинаний! — возмутилась маленькая ведьма так, как будто выдуманная ею знахарка существовала на самом деле.

— Ну, будет, будет. Нет такой женщины, которая не произносила бы заклинаний, — засмеялась аббатиса.

— Бабушка Мета молилась Заступнику, — твёрдо ответила Эрна. — И святым. У неё был освящённый образок и…

— Заветный камушек в левом башмаке, — подхватила матушка Онория.

— Неправда!

Аббатиса пожала плечами.

— Часто у неё умирали больные?

— Нет!

— Чтобы знахарка лечила без заветного камушка и у неё не умирали больные, — пожала плечами монахиня. — Ну, а нитки она связывала, а? Особым узлом?

— Никогда!

— Волосы?

— Нет!

— Она никогда не настаивала воду в лунном свете?

— Зачем?!

— Не бросала в воду серебро?

— Нет!

— Ты никогда не оставалась у неё на ночь, — заключила аббатиса. — Небось, тебя и на порог не пускали.

— Н… — начала было девочка, но осеклась. Понурила голову на всякий случай. — Ну, не пускали. Бабушка Мета говорила, что нечего мне там делать.

— Тафелонцы, — презрительно бросила матушка Онория. — Ну-ка, а рану ты перевязать можешь?

— Конечно!

— А зашептать?

— Что?!

— А если человека ранило в живот, как ему можно помочь?

Добить, мрачно подумала девочка. Смотря как прошёл клинок, но глубокую рану в живот нельзя залечить и маминым колдовством.

— Помолиться? — предположила она осторожно.

— За упокой, — подхватила аббатиса.

Эрна и не хотела, но всё же дёрнула уголком рта. Они уже дошли до палатки монахинь. Матушка Онория хмыкнула.

— Сестра Дезире научит тебя вязать, — сказала она непререкаемым тоном. — Завтра после молитвы ты возьмёшь щётку и будешь вычёсывать псов вместе с сёстрами. После завтрака закончишь утренние дела и… а что говорили про оборотней в Ароле?

Эрна добросовестно пересказала болтовню служанок. Аббатиса расхохоталась.

— Невежество порождает страх, а страх порождает невежество, — назидательно сказала она, утирая слёзы. — Тебе случалось танцевать вокруг деревьев? А гадать на суженного?

— Нет!

Глава тринадцатая

Пленная оборотниха

Монахини положили свои тюфяки поперёк топчанов и поделили три одеяла на четверых. Эрна, как и в детстве, спала очень крепко, и даже не проснулась, когда кто-то тихо позвал матушку Онорию посреди ночи. Монахини добудились девочку только перед рассветом, когда небо уже начало светлеть.

— Одевайся, — потребовала аббатиса, когда Эрна открыла глаза. — Пойдёшь со мной.

— На молитву? — уточнила девочка.

— Одевайся, — без объяснений повторила матушка Онория.

Кто принёс воду и наполнил серебряный таз для умывания, Эрна так и не узнала, но мысленно этого человека поблагодарила. Умывшись и окончательно проснувшись, она оделась в облачение послушницы и под строгим взглядом сестры Арнод повязала жёсткий колючий платок. Матушка Онория ждала девочку снаружи.

— Следуй за мной, — приказала она.

Аббатиса вывела Эрну на край лагеря, где стояло пятеро взбудораженных чем-то братьев-заступников. Один был в криво заправленной в штаны нательной сорочке, остальные одеты как полагается в их ордене. Монахине не нужно было тратить слов, чтобы заставить их расступиться… Эрна с трудом сдержала испуганный вопль.